«Свяжитесь со мной».
«Всю следующую неделю я буду в Ландоне».
«В Блэкторн-холле вас примут в любое время».
«Это касается вашего здоровья».
Вот как.
Что ж, здоровье это важно, — встал Александр. — А четыре записки, последняя из которых отправлена за сутки до срыва, достаточный повод поднять Найтли в четыре утра. В семь ему нужно быть на Леман-Стрит и не позже десяти сдать сапфиры Берли, — вынул он камни из сейфа.
В черном бархатном мешочке тускло блестели последние сорок тысяч фунтов, оставшиеся от похода в джангалу. Закрыть основной долг хватит, а дальше будет видно; продлить контракт Гончего он всегда успеет.
Александр заканчивал подпитывать охранные плетения, когда из несгораемого шкафа раздались частые удары: скорчившийся на нижней полке голем беззвучно хрипел и колотил затылком о стену.
Детский приют «Виллоу» — ближайший к железнодорожной станции Уайтчепела — был откровенной дырой. Из-за покосившейся ограды на заднем дворе выглядывали крапива и высокий репейник, замок ржавой калитки открылся ногтем. Несмазанные петли взвизгнули так, что заныли зубы.
Неслышно ступая по гравийной дорожке, Шон обошел темное двухэтажное здание, придавленное веткой старой ивы. В провалах распахнутых окон не было ни движений, ни света, кривая труба дымохода казалась подвешенной к бледному серпу луны. В деревянной лестнице у входа зияли глубокие щели.
Такие же щели были и в полу коридора; несмотря на жару, из них тянуло прелым. В комнатах то справа, то слева раздавался заливистый кашель, переходящий в стоны и плач. Дети спали на низких скрипучих кроватях — по двое, часто по трое. Одеял не хватало. Подушек не было. Были блохи, клопы, — раздавил он прыгнувшего на шею кровососа, — и прилипчивый запах тушеной капусты из кухни.
Воспитатели жили на втором этаже. Шон прошел мимо запертых изнутри дверей, мимо класса с облупившейся доской и мокнущими розгами, мимо кастелянской и остановился у кабинета директора. Дужка замка с треском сломалась под пальцами мага.
Стол, стул, сейф, — по-кошачьи вытянулись зрачки. — Выцветший портрет Ее Величества. Комната была чище, чем остальные, но такая же убогая, с засохшей геранью на подоконнике и потрепанными шторами. Вот куда бы стоило засунуть старых ворон, с подачи Шелл именующих себя Благотворительным Комитетом. И обязательно толкового управляющего.
Детские метрики маг нашел на высоком узком стеллаже, рядом с бухгалтерскими счетами. За тысяча восемьсот восемьдесят четвертый — во втором ряду.
…ее записали как Кристин Хорн.
Девочка тринадцати лет, рыжие волосы, светло-карие глаза, рост четыре фута десять дюймов. В графе для особых примет прочерк. Найдена ночью двадцать третьего сентября неподалеку от Роял Минт-стрит. Сильное опиумное опьянение, ожоги, проблемы с памятью и речью. Была одета в серое саржевое платье и льняную сорочку. В приют доставил констебль Бьерн, Главное полицейское управление Уайтчепела. Дата, подпись.
Дополнение другим почерком две недели спустя: «Лунатизм, амнезия, ярко выраженная неврастения», рядом список рекомендаций доктора К. Макконахи.
И еще ниже: «Пропала без вести 17го ноября 1884 г.»
Естественно, сбежавшую дурочку никто не искал.
Шон аккуратно закрыл книгу и под дребезжание стекол — от станции отходил четырехчасовой — поставил ее на место.
Найтли ждал его у лодочной пристани Серпентайна. Старый маг сидел на скамье под шумящими липами и, упираясь подбородком в набалдашник трости, задумчиво смотрел на воду.
— Доброе утро, мистер Каррингтон, — спустился с безлюдной аллеи Александр. Озерное эхо подхватило его голос, переврало, пугая уток и лебедей, понесло вдоль берега.
— Доброе утро, мистер Райдер. Рад, что вы смогли найти время для встречи, — поднял голову маг. — Поздравляю с амнистией.
Взгляд Найтли был оценивающим, пронзительно-острым, как несколько часов назад у Королевы, и Алекс подобрался.
— Благодарю. Для чего вы хотели меня видеть, Ваше Сиятельство? Не сочтите за неуважение, но я ограничен во времени.
Глаза Каррингтона потухли.
— Я не задержу вас надолго, Александр. Вы позволите называть вас по имени?
Без зримых проявлений магии он казался обычным стариком — одним из тех, кто греется на солнце в Гайд-парке, — но сила резонировала, напоминая, что граф Найтли способен утихомирить цунами. Или устроить.
Александр кивнул — «Зовите» — и, скрестив руки на груди, прислонился плечом к прохладному стволу липы.
— Так о чем вы хотели поговорить?
— О вашем кузене, мистере Марлоу.
Валентин? — поморщился Алекс.
— Он опять проигрался? Сколько в этот раз?
— Нет, Александр, речь не о деньгах. Хотя и о них тоже. — Найтли тяжело оперся на трость и, морщась, вытянул больную ногу вперед. — Я изложу известные мне факты, а вы решите, что с ними делать. Вы можете спорить и не соглашаться, но я попрошу вас дослушать до конца.
— Вы говорите загадками, мистер Каррингтон.
— В моем возрасте только и остается, что загадывать загадки, — улыбнулся старик. — И разгадывать их. Впрочем, речь не обо мне, Александр, а о вас и мистере Марлоу. …Четырнадцать лет назад вас лишили наследства и заменили кузеном.
Во рту стало кисло. С чего вдруг Найтли решил вспомнить прошлое? — Александр сдвинул свои щиты, пытаясь считать мага, но тот был наглухо закрыт.
— Маркизом Райдером стал Марлоу. Неравноценная замена, это понимали все — вы, ваш отец, Королева и Ландон. И в первую очередь сам Валентин. Вы когда-нибудь думали о своем двоюродном брате, Александр?
…думал, — криво усмехнулся Алекс. — Первые годы — очень часто, представляя, как хрустнут под кулаком переносица и челюсть. Потом нашлись дела поважнее.
— Не думали, — удовлетворенно сказал маг. — Вы его не замечали — досадное недоразумение, прихотью Роберта Райдера ставшее маркизом. И тем более не считали соперником, верно?.. Он думал о вас постоянно. Роберт сделал из Валентина болванчика, удобную куклу, которая беспрекословно выполняет приказы, а взамен дал иллюзию богатства и власти. Расставаться с ними мистер Марлоу не хотел и изо всех сил пытался стать Райдером. Но кровь не вода, — резко сказал Найтли, и озеро плеснуло, окатив мужчин холодными брызгами. — Кровь не вода, — спокойнее повторил граф. — Дар и характер подделать невозможно. Роберт ждал, что вы одумаетесь, мистер Марлоу надеялся на ошибку, которая окончательно рассорит вас с отцом, а вы вместо этого умерли.
— Когда я успел? — дернул щекой Александр. Разговор свернул на ту часть жизни, куда он никого не допускал, и кончики пальцев медленно грелись.
— В семьдесят девятом, конечно. В Персии. О вас не было слышно два месяца, и Роба разбил паралич. Валентин, как наследник, получил право подписи. Что происходило с имуществом Райдеров дальше, вы знаете: оно разворовывалось, закладывалось, перезакладывалось и постепенно выкупалось вашими поверенными. Вам пришлось поработать, мистер Райдер.
