– Бывает, – ответил Вася, – когда человек путает понятия «долг» и «жизнь». Ладно, давай, – махнул он рукой, словно скомандовав Аркадию нажать кнопку «ok», и зажмурил глаза, как маленький ребенок.
Нет плохих людей
– Просто так не встречаются люди,
Нам все встречи зачем-то даны
На раздробленном перепутье
Одной непростой судьбы.
Перекрестки, виляя дорогами,
Точно знают, кого нам послать
Под надуманными предлогами,
Заставляя нас оживать.
Каждый путник, что повстречался,
Хоть на миг пересекся судьбой,
Пусть невольно, но обменялся,
Мудрость жизни деля с тобой.
Люди просто так не встречаются,
Нам все встречи зачем-то даны.
Лишь у избранных получается,
Распознать подсказки судьбы.
Так хорошо на этом острове обитали не чувствовали себя ни разу за три дня нахождения. У них получилось, они справились. За сутки до указанного срока справились. Алекс, не зная на самом деле, есть ли настоящий убийца, записал себя в виновники смерти брата. Их логика сработала, и имя Александр открыло злосчастный сейф. В железном ящике находилось двенадцать доз, и было понятно, кого не посчитал Алекс, скорее всего, Вольдемара, которого изначально не должно было быть на острове. Хотя, возможно, дозы распределялись после их приезда, и тогда он не посчитал себя, ведь он выпил яд только на второй день. Как бы там ни было, сейчас этого уже не узнать никогда, и потому обитатели острова, кто со слезами на глазах, как Сандра, кто с неохотой, как Аркадий, все же выпили долгожданную жидкость. Возбуждение не отпускало, и потому все оставались у бассейна, пили вино, по очереди пели под гитару и молчали. Но это молчание очень отличалось от предыдущего, оно было уставшее и спокойное, почти умиротворенное.
– Ты неохотно пил антидот, – сказала Марго Аркадию, подойдя к барной стойке.
На улице Бронеслав пел очередную песню, и у Марго даже промелькнула мысль, а может, это у Брони получается лучше, чем актерство, может, ему на эстраду надо?
– Я человек верующий, – сказал Аркадий. – Сам наложить на себя руки не могу, но жизнь моя закончилась, еще десять лет назад закончилась. Я даже согласился идти к Алексу в повара сразу, не раздумывая, видел, что он что-то задумал, вот и надеялся, что меня найдет смерть. Мы случайно встретились на кухне парижской больницы, где я работал подмастерьем на кухне, чистил картошку, овощи и помешивал суп. Мне там даже не давали солить блюда, настолько я не вызывал доверия. А он, представляешь, увидел и узнал, хотя это очень странно и маловероятно. Ведь когда-то я выходил к гостям как шеф-повар лучшего московского ресторана, кланялся лениво посетителям, принимал благодарности, а теперь чистил картошку в больничной столовой. Правда, больница эта была лучшей в Париже, но это ничего не меняет.
– Расскажешь, – спросила его Марго после долгой паузы.
– Рассказывать нечего, – ответил Аркадий. – У меня жена и сын поехали на море в Ниццу и пропали. Просто провалились сквозь землю. Одежда, вещи и документы в гостинице, а их нет. Я все бросил и перебрался во Францию, чтобы их искать, потому как полиция отказывалась это делать, ссылаясь на то, что, скорее всего, они утонули. Но как же утонули? Тогда должны были остаться вещи на берегу, а ничего не нашли. Но и здесь полиция Франции нашла ответ: вещи украли мигранты, гурьбой промышляющие на пляжах Ниццы.
– Ты их так и не нашел? – спросила Марго, на самом деле понимая, какой будет ответ.
– Нет, – покачал головой Аркадий. – Сначала были детективы, много детективов, пока они не съели все мои деньги. Именно французские пинкертоны и нашли каких-то свидетелей, которые видели моих родных в поезде Ницца – Париж. А также переписку моей жены по-другому, французскому, номеру телефона. Я уделял ей мало времени, и она ушла в интернет, там и нашла себе поклонника. Переписывались они долго, и он позвал ее в гости, очень настаивал, чтобы она ехала с ребенком, мол, он очень хочет познакомиться с мальчиком, ему тогда было двенадцать лет. Неплохие, а по сути, самые дорогие детективы – я старался нанимать лучших – сказали мне, что так действуют торговцы органами. Но зацепившись за информацию о том, что их видели в поезде, я перебрался в столицу Франции и стал вести расследование самостоятельно. Подрабатывал на кухнях парижских кафе и нанимал детективов уже попроще. Через некоторое время ко мне пришло понимание, что это все, конец, и тогда я сильно и горько запил, что называется, не просыхая днями и ночами. Как следствие, меня стали брать на кухню только подмастерьем, ни о какой должности повара речь уже не шла, даже в захудалых кафе на окраинах Парижа. Кому нужен повар с трясущимися руками и вечным перегаром изо рта. Но однажды мне приснился сын, такой, каким был десять лет назад. Двенадцатилетним мальчиком. Он стоял и гладил меня по голове, тихо прося: «Папа не надо, не пей, у меня все хорошо, я с ангелами». Вот тогда я точно понял, что их нет, уже давно нет, и надо послушать сына и прекратить пить, потому что пьяниц к ангелам не пускают. Именно в этот период меня и встретил Алекс. Возможно, он прочитал обреченность в моих глазах и поэтому позвал меня с собой. Нет, я уже давно хотел вернуться в Россию, но не было ни денег, ни документов.
– Ну ты бы мог неправильно набрать имя Александр, и сейф бы не открылся, – сказала Марго философски.
– Нет, – отрицательно помахал головой Аркадий, – я никогда бы не смог так поступить. Слишком хорошо я знаю, что такое потерять родных людей, как это больно. А ведь у всех там, в России, остались люди, которые любят и ждут.
– Не у всех, – сказала Марго грустно, – мои все здесь. Ну а почему ты тогда долго не пил антидот? Решал, выпить или нет? – допытывалась женщина. Казалось, что это ее очень сильно интересует, словно сейчас это главная информация в ее жизни.
– Нет, – прилежно отвечал ей Аркадий, – тогда бы это было самоубийство, а мне никак нельзя попасть в ад, мне непременно нужно в рай, к сыну. А тянул лишь потому, что смотрел, вдруг кто разобьет случайно свою пробирку, и тогда бы я поделился, спас бы жизнь человеку и обеспечил бы себе место в райском лесу.
– Ты знаешь, Аркадий, а может быть, после своих перипетий ты до сих пор жив, потому что должен кого-то встретить? Наполнить его жизнь смыслом, рассказать о душе и помочь человеку научиться жить, спасти, наконец, другую душу? – Марго сказала это, словно раскрыла свой странный и постыдный секрет, оттого покраснела и даже пошла пятнами.
– Не знаю, – честно после некоторых раздумий ответил ей мужчина. – Но если я пока еще здесь, на земле, то можно попробовать, – последние слова были сказаны неуверенно и тяжело.
– Но я человек так себе, – честно сказала Марго.
– Нет плохих людей, Рита, – сказал Аркадий, улыбнувшись, – есть несчастные.
Пазлы сошлись
За всеобщим весельем Юлианна не сразу обратила внимание на странные знаки Дамира. Он словно глазами предлагал ей выйти поговорить. Судя по тому, что Дамир делал это, сильно шифруясь, встреча предполагалась тайная. И когда он скрылся в гостиной, Юля пошла за ним. Но там мужчины не оказалось, лишь Аркадий и Марго о чем-то шептались у барной стойки. Пытаясь рассуждать логически, что у нее сейчас не очень-то получалось от эйфории и спиртного, Юлианна вышла к берегу моря.
