Проекты, которые создавал моя рука, больше подходили для большого города, но не для элитного поселка в лесу. Это я и сам понимал, правда вслух никогда не произносил, хотя давно нужно было быть честным самим с собой.
– Мы вам хотим предложить работу в нашей фирме, но исключительно как дизайнера интерьера и проектировщика зданий, но уже в других городах.
Озвучивая свое решение, комиссия давала мне шанс, который упускать я никак не собирался. Обменявшись всеми возможными контактами, я со спокойной совестью отправился в офис отца, даже приблизительно не представляя, чем для меня обернется наш разговор.
– Ну? – с порога спросил он, сканируя своим взглядом. Никогда ранее не наблюдал такого у него: пренебрежительное отношение, чуть искривленные губы и прищуренные глаза.
– Проект выиграл кто-то другой, его имени не раскрыли…
– Что? – он мне даже не дал договорить, – ты не смог победить в этом простом конкурсе?
Николай Антонович подскочил сначала на ноги, потом быстрым шагом подошел ко мне, буквально навис сверху. Лицо его раскраснелось, приняло хищное выражение.
– Ты хоть что-то можешь сделать или нет? А? Толк-то от тебя какой?
Отодвинув его в сторону, вставая. Я был на голову выше и шире в плечах, так что я теперь возвышался над ним, чувствуя, как внутри все трясется от ярости.
– Я многое могу, жаль, ты этого не замечаешь, – несмотря на то, что творилось у меня в душе, говорил я спокойно и уверенно.
Отец просканировал еще раз меня взглядом, словно пытался что-то найти в моем лице. Подхватив пиджак, широким шагов вышел из кабинета, не забыв хлопнуть на прощание дверью.
В приемной, чуть вжав голову в плечи, осталась сидеть личная помощница Николая Антоновича.
– Марина, дай ручку и чистый лист, – девушка беспрекословно протянула то, что я просил.
И пока я сидел за небольшим столом в приемной и писал заявление на увольнение, мне покоя не давала одна и та же мысль.
– У вас был отпуск? – спросил, не поднимая головы.
– Н-нет, – запинаясь, произнесла девушка.
Тогда-то я голову и вскинул, потому что когда отец уезжал на отдых, который даже и не планировал, его помощницы так же не было на рабочем месте.
Девушка низко склонилась над клавиатурой и что-то там печатала. Щеки ее густо покраснели, губы были поджатыми, а вот лицо оказалось немного бледным от испуга.
– И давно у вас… роман? – я не знал, как назвать еще эту связь. Ведь Марина была чуть старше меня, но разница в возрасте между ней и отцом все равно была огромной.
Ответ, как я и думал, не последовал. Но он мне и не нужен был, на самом деле. Неприятная картинка в голове стала складываться сама. Например то, на что ранее я не обращал никакого внимания, всплывало в памяти.
Когда я видел родителей вместе? Когда видел мать с улыбкой на лице? Когда мы просто всей семьей сидели за столом в доме родителей за ужином? До этого не все гладко было, а сейчас уж и тем более.
– Вот, – протянул девушке заявление и ручку, – передайте Николаю Антоновичу.
Марина мельком взглянула на бумагу и побледнела еще больше, пораженно смотря на меня, чуть открыв рот.
– Хорошего дня! – улыбнулся криво, прежде чем выйти из приемной.
Вернувшись в свой рабочий кабинет, стал собирать немногочисленные вещи, которые успели скопиться за длительное время. И, что самое главное, все проекты, которые я делала ранее и как, говорится, в стол, были скопированы на флешку и беспощадно удалены с рабочего компьютера.
На душе стало легко и свободно, но было еще то, что сильно тяготило.
– Привет, мам, – позвонил через некоторое время и даже уточнил, – ты в городе?
– Да, – ответила она, – что-то хотел?
– Встретиться хочу, поговорить…
– Давай через час? Я немного занята… – удивленно произнесла она в ответ.
– Хорошо, – спокойно отозвался.
На самом деле, не было мне спокойно. Ни черта не было! Внутри все кипело, бурлило. Злость накатывала волнами. На себя, в первую очередь за то, что я не усмотрел, не обратил внимания, как наша не самая счастливая семья разваливается на части. И, что самое страшное – этими кусками были мы.
Вообще казалось, что отец и мать давно приняли какое-то решение, которое устраивало всех, но о котором забыли предупредить меня. Как и забыли рассказать о сделке, которая теперь неприятным камнем лежит на груди. Сделка эта повесила мне на шею жену, которая мне была совершенно не нужна.
Найдя в бухгалтерии коробку, я быстро сложил в нее вещи и, сев через сорок минут в машину, поставил рядом то, что перекочует со мной в другое место. Будь то офис на несколько посадочных мест или отдельный кабинет с не самым прекрасным видом из окна. Плевать! Я хочу работать там, где мой талант будет оценен, пусть даже для этого придется впахивать и день и ночь.
Милана же работает круглосуточно, прерываясь только на еду и сон, чем я хуже?
Вообще, не нужно было вспоминать о девушке, с ней связано слишком много неприятных воспоминаний и моментов. У нас вообще перестало складываться какое-либо общение, когда я наговорил лишнего, да и когда она погрузилась в тренировки с головой. С другой стороны, а что ей еще делать? Чем заниматься?
Тряхнув головой, направил машину в сторону ресторана, куда пригласила меня мама. Припарковавшись, я обдумал, какие вопросы буду задавать, но на ум приходили только короткие фразы, отрывистые и прямолинейный.
– Привет, еще раз, – сказал, садясь за стол и внимательно рассматривая красивую и ухоженную женщину перед собой. Она, как и всегда, была стильно одета, накрашена. На шее золотые цепочки, в ушах серьги с бриллиантами, на пальцах огромное количество колец.
– О чем хотел поговорить? – улыбнулась она, поднося чашку ко рту.
Я молчал с минуту под заинтересованным взглядом женщины, думал о том, как мало я знаю о родителях, как далеки мы друг от друга.
– Ты счастлива?
Она посмотрел на меня удивленно, поставила чашку на стол и положила ладони на скатерть, разглаживая ее.
– Да, а почему ты спрашиваешь? – и взгляд вроде не прячет, но и отводит в сторону, словно там, за соседним столиком, намного интереснее.
– Потому что сегодня мне стало известно то, о чем мне никто не говорил. Ты ведь не была с отцом на отдыхе, так? – тут даже говорить не надо. Загар, который имелся на руках и лице был, но не недельной давности, грубо говоря.
Мама в мою сторону больше не повернулась, закусила нижнюю губу и видимо, не знала, как мне все сказать.
– Расскажи как есть, – попросил, – все же я вам не посторонний человек, так?
Она молчала долго, минут десять точно. Молчала, смотрела в сторону, но видно было, что погружена в себя. То ли пытается подобрать слова, то ли вспоминает, с чего все началось.
