Внутри образовалась пустота непонимания. Я так и не поняла, когда отец вступил на сторону зла. Это было того, как мама от него сбежала, или он был таким всегда? Может, он ее даже выставил за порог, потому что имел уже тогда какое-то представление на эту жизнь, может даже угрожал и поэтому мы не виделись никогда. Ее фотографий не было в доме бабушки, как она сказала мне – он сжег все, собственными руками.
– Все? – уточнил у меня мужчина, который вытер пот с лица и широко улыбнулся.
– Вроде все, – растерянно произнесла в ответ, проходя в дом и повторно обходя владения Марка, который без хозяина стали безликими. – Все.
Тогда едем.
В квартиру, которую снял Лев Константинович, я выдвигалась уже сегодня, Марка привезут вечером, но сразу же определят под наблюдение врачей, ведь дорогой ему может стать только хуже. Мы рисковали, возможно неоправданно, но это было намного лучше, чем ждать, когда к тебе заявятся с расправой. Я даже номер поменяла, по велению Войнова, потому что он был убежден, что мне совсем скоро начнут звонить, пока же донимали только его.
Путь до другого населенного пункта был долгим – почти пять часов, за то чем дальше я уезжала, тем спокойнее становилось. Нет, как только все коробки будут расставлены по квартире, я вернусь, чтобы завершить вопрос с документами. У меня ж еще и квартира осталась, а у Марка дом, от которого он желает избавиться всеми известными способами. Поэтому было решено обратиться в риэлтерскую контору, которая и будет заниматься продажей недвижимости, а там видно будет, что и как сложится.
Квартира, про которую говорил Лев Константинович, оказалась намного больше, чем я могла себе представить. Студия имела приличную обеденную зону и на второй ее части располагалась внушительных размеров кровать, напротив которой висел телевизор и стояло кресло у окна.
Шкаф был перенесен в коридор, он же и занимал почти все длину вдоль стены. Но, что радовало, не съедал много место. Квартира сама по себе была широкой, поэтому Марку однозначно в будущем будет комфортно. А потом купит себе то, что посчитает нужным.
Коробки активно перетаскивались ближе к окну, и обеденной зоны. Ставились так, чтобы я могла ходить и ни во что не врезаться. Все самые ценные вещи и бумаги я перетащила на кровать, потому что искать среди десятка одноликий коробок ту, в которой лежат проекты и компьютер, было бы дико. Не факт, что справилась бы даже за час. А так я точно знаю, где и что, а с остальным разберемся. Вообще мой девиз был такой – все сразу не делается. Это раньше бы я хваталась и за одно, и за второй. Стала бы разбирать вещи, развешивать костюму. Сейчас же мы с бригадой заказали пиццу, нашли чайник и совсем скоро, после короткого перекуса и короткого отдыха, двинулись обратно.
В дороге уснула, прислонившись к стеклу машины, и резко открыла глаза, когда кто-то трогал меня за плечо.
– Приехали, – проговорил мужик, который всем тут заправлял.
– Спасибо!
Тяжелым шагом поднялась на этаж, где переночую сегодня. Упала на кровать моментально, только и успела прибавить громкость на телефоне, прежде чем отключиться. Увы, но достойно выспаться не получилось, у меня даже во сне кружилась голова, что уж говорить об утре. И, как-то не вовремя вспомнила, что перестала нормально питаться. А это очень и очень зря, у меня есть я. Если сама о себе не позаботишься, то никто не позаботиться.
Телефонный звонок раздался, когда я выходила из квартиры в поисках круглосуточного магазина.
– Не спине? – уточнил Олег Михайлович.
– Нет, – отозвалась моментально.
– Тогда приглашаю на завтрак, как раз и обсудим последние новости.
– Жду у подъезда.
Войнов приехал незамедлительно. Первым же делом вручил мне стаканчик с кофе и тяжело вздохнул.
– Вы на мою дочку похожи, та тоже постоянно всем помогает.
– А как пройти мимо? – так же тяжело вздохнула.
– Вот и она точно так же рассуждает. Конечно, перевести вас – было бы намного проще. Но мы в ответе за тех, кого приручили? – он покосился на меня. Однако покачала головой.
– Нет, Олег Михайлович, это просто помощь. Как только Марку станет лучше, я уйду.
Это понимала четко, как и то, что меня и мою многолетнюю боль, что терзала и не давала жить – отпустило.
Войнов остановился у кафе, которое открывалось раньше других заведение и, как только сделала заказ, перешел к делу.
– Марка переезд перенес достойно, сейчас он под наблюдением специалистов. Договоры купли-продажи я оформил. Своему другу можешь уже их передать, пусть оформляет машины на себя. Если надо, мой помощник с ним встретиться. Квартира и дом, – задумчиво проговорил Войнов и растер шею, – это я беру на себя, доверенности мне подпишите потом. Продадим, но с условием, что вы, Милана Викторовна, себе приобретет жилье?!
– Само собой, – кивнула, – в вашем же городе и куплю.
– Вот и славно, а то все на благотворительность унесете, в то время, как Сазнов и сам может себя прокормить.
Тут я поджала губы.
– Извините, – выдал мужчина, – просто я как на вас посмотрю, свою Лию представляю. И сразу же отцовский инстинкт включается.
– Что известно про отца? – перешла к еще одному вопросу.
– Им заинтересовались службы высокого ранга. От правосудия ему точно не уйти.
– Ну и хорошо, – кивнула, принимаясь за еду.
– И что? Даже нет сожаления? – Войнов итак видел, что нет, но зачем-то уточнил.
– Усталость есть, – призналась я. – А сожаления и жалости…. Нет, да и откуда она может появиться, если ко мне относились подобным же образом.
– Верно…
После завтрака я оформила доверенность на Олега Михайловича, передала ему второй комплект ключей от квартиры бабушки и поспешила на автобус. Как заверил мужчина, больше нет нужды задерживаться в этом городе, да и Лев Константинович позвонил и отругал, что уехала и никого не предупредила.
– Я итак всех издергала, – отозвалась, останавливаясь у автобуса.
– И что? Что? – вздохнул он, – буду звонить теперь тебе всю дорогу.
– Да зачем? – удивилась я.
– Потому что обещал, – ответил мужчина и отключился.
Поездка на автобусе оказалась невыносимой. Долго и душно, еще и сосед по сидению оказался уж больно потным и вонючим. При первой же возможности выходила из автобуса, чтобы хоть немного отдышаться.
Когда вышла на конечной астановки, просто встала у лавки, полностью дезориентированная происходящим. Еще и стемнело как-то очень быстро.
– Милана! – голос Льва Константиновича нельзя было не услышать в небольшой толпе вокруг меня. Он шел напролом, благо позволяла комплекция.
– Тут я, тут, – махнула рукой.
– Тут она, – пробормотал мужчина, отбирая у меня сумку, – пошли уже.
