– Вы сказали, что он окружил себя роскошью… – протянула я.
– Машину его видели? Внедорожник? Новый, из салона брал? Около двух миллионов. Мотоцикл японский – ещё лям, как с куста.
– Японский мотоцикл? – оживилась я.
– Ну да, тут в подземном гараже стоит. Опять же часы швейцарские, не знаю, сколько стоят, но не меньше десяти тысяч долларов. Зачем современному человеку часы, когда вот тут, – мужчина достал из кармана простенький телефон, – уже есть абсолютно всё: и время, и будильник, и секундомер, и калькулятор, и чёрт знает что ещё, что тебе никогда в жизни не понадобится?
– Тут я с вами абсолютно согласна. Телефон лучше часов хотя бы потому, что на руке не мешается. Но для некоторых людей понты дороже денег.
– Хорошо, что наши взгляды совпадают, – многозначительно промолвил охранник.
Ой, кажется, я ему нравлюсь. Нет, определенно нравлюсь, иначе стал бы он тут полчаса передо мной распинаться.
Я заулыбалась. Надо же как-то отблагодарить человека за помощь. Мужчина заулыбался в ответ.
– Какой сегодня день необычный! То к Афонину месяцами никто не приходил, а то вдруг он всем сразу понадобился. Недели две назад его мужик спрашивал, деловой такой. Потом женщина его искала. И сегодня вот тоже – женщина, да ещё какая роскошная!
Я остолбенела. Роскошная? В каком это месте я роскошная? Я украдкой оглядела себя: не сошла ли я, часом, с ума и не нацепила ли в сентябре норковую шубу? Или, может, я юбку забыла надеть?
Тут меня пронзила догадка. Ой, нет, товарищи, только не это! Очень нехороший знак, очень!
Когда мои подруги-ровесницы говорят, что вокруг нет мужиков, я не верю. Нет таких, которые нравятся вам! Молодых, обеспеченных, умных, с чувством юмора. Вернее, они есть, но не про вашу честь. На вас уже не обращают внимания, поэтому и получается, что их как бы нет в вашей реальности. Они теперь существуют только как декорации, как воспоминания, как сон, как утренний туман…
Ситуация в России такова, что за 20-летними девушками охотятся 30-летние мужчины, за 30-летними женщинами – 45-летние мужики, а 40-летние дамы являются лакомым кусочком для 60-летних предпенсионеров. Возрастной разрыв увеличивается из-за того, что с каждым последующим годом мужчин становится всё меньше, конкуренция за них возрастает и соответственно они могут больше перебирать и привередничать.
В США, кстати, такой разницы в возрасте у пар нет, потому что там мужчин много. Даже больше, чем женщин. Если 60-летний джентльмен подкатит шары к 40-летней даме, то будет встречен, мягко говоря, с недоумением, ибо свободных ровесников вокруг дамы полным-полно, за неё ещё и драка идёт. Да и не подкатит он, ибо прекрасно понимает бесперспективность этого шага. А у нас – пожалуйста! Разница в двадцать лет никого не смущает.
К чему это я? А к тому, что для женщин «под сорок» мужчины есть, но только «под шестьдесят». Ты хочешь накачанного красавца с парадного входа, а тобой интересуется облезлый дедок из подвала. И когда настаёт этот день, он знаменует собой начало конца.
Я в ужасе пятилась на охранника. Кажется, у меня даже слеза выступила на правом глазу. Неужели я окончательно и бесповоротно перешла в категорию «женщина под сорок»? Неужели вот это теперь моя целевая аудитория? Неудивительно, что ничего не складывается с Русланом. Наверное, он ищет кого помоложе. А мне надо посмотреть правде в глаза: я вышла в тираж.
Охранник принял мой ошеломлённый вид за интерес к своей персоне и ринулся в атаку:
– Оставьте свой телефончик, когда они появятся, я вам позвоню.
– Спасибо за беспокойство, мне надо идти, – пробормотала я. Идти оплакивать свою судьбу. Тут у меня в голове щёлкнуло: – Стоп, вы сказали «они»? Кто они?
– Валера или Ярик.
– Какой ещё Ярик?!
– Ярослав Мокряк.
– Моряк? – не поняла я.
– Нет, Мокряк.
– Это кличка такая? Прозвище?
– Фамилия. Так в паспорте записано. Нормальная фамилия, бывают хуже.
– А кто он такой, этот Ярослав Мокряк?
– Последнее время Ярик постоянно с Валерой тусуется. Они вместе смотрят футбол и, кажется, обсуждают новый бизнес-проект. Но Ярик тоже дней десять как не появлялся.
– А как мне его найти? Он работает где-то в здании?
– Нет, здесь он бывает редко, только когда я вызываю.
– Вы? – удивилась я.
Мужичок приосанился: дескать, а вы что думали, я тут не последний человек.
– Ярик выполняет для меня кое-какую работёнку. А так он живёт то ли в Серпухове, то ли в Сергиевом Посаде.
Эти два города расположены в разных концах Московской обрасти, но добираться туда одинаково долго, часа три, не меньше.
– Вы можете его вызвать? Пожалуйста! Очень вас прошу!
Собеседник словно только этого и ждал. Он встал и, отвесив учтивый поклон, галантно произнёс:
– Только ради ваших прекрасных глаз!
Ого, а в этом замшелом ухажёре есть определенный шарм! С ним вполне можно общаться, если не обращать внимания на лысину и тот факт, что он на голову ниже меня.
Глава 23
В этот момент у меня зазвонил телефон. На экране определился незнакомый номер сотового оператора. Извинившись перед охранником, я ответила на звонок.
– Женщина, почему вы лезете в мою жизнь? – услышала я истеричный голос.
От изумления я только и смогла выдавить:
– В каком смысле?
– По какому праву вы распоряжаетесь моим имуществом? Почему разрешаете моему жильцу не платить арендную плату? – напирала дама.
– Ничего не понимаю. Должно быть, вы ошиблись номером. Вы кому звоните?
– Вам, именно вам. Ведь вы журналистка Людмила Лютикова?
– Да, правильно. А вы, простите, кто?
– Алина Процких.
Я порылась в памяти и ничего, связанного с этим именем, не нашла.
– Кто?
– Первая жена Валерия Афонина, – пояснила собеседница.
Поняв, что разговор предстоит долгий, я поднялась по ступенькам и вышла на свежий воздух.
– У вас разные фамилии, – заметила я. – Сменили после развода?
– Я никогда не брала его фамилию, оставалась на своей девичьей, – сказала Алина и тут же спохватилась: – Да вам-то какое дело! Опять вы лезете в мою жизнь!
– Простите, но это вы мне позвонили, не я. Формально это вы лезете в мою жизнь. Кстати, о каком имуществе идёт речь? Которым я якобы незаконно распоряжаюсь.
– Комната Афонина в коммунальной квартире. На каком основании вы сказали Кристине, что она может полгода за неё не платить? Зачем вы ввели моего жильца в заблуждение?
