– Жду не дождусь, когда это услышу.
Выглянув из-за локтя Рида, я спросила:
– Что услышишь?
Она кивнула ему.
– Ну, давай, скажи ей.
Рид оглянулся на меня. Я натянула через голову алую рубашку и нацепила кожаные штаны, затем присела зашнуровать сапоги. После долгого молчания Рид наконец пробормотал:
– Лу, я не могу.
Нахмурившись, я встала.
– Что не можешь?
Он медленно покачал головой, краснея от шеи к щекам. Затем стиснул зубы и вздернул подбородок.
– Я не могу даже близко к ней подходить. К магии. И не стану.
Я уставилась на него, и в один миг все встало на свои места. Его отстраненность, вероломство, беспокойство – все стало ясно.
«Лу меняется, когда использует колдовство. Поддается чувствам, забывает о здравом смысле… Она ведет себя как шальная».
«В какой-то миг она выглядела… почти в точности как…»
Как ее мать. Договаривать было и незачем.
«Магия противоестественна», – так он сказал.
Противоестественна.
Горький привкус усилился, мне стало трудно дышать, и я наконец поняла, что это было за чувство. Стыд.
– Надо же, как удобно.
Краем глаза я увидела, как Коко утягивает Бо за локоть прочь. Он не возражал. Когда они исчезли из виду, Рид обернулся ко мне и наклонился, чтобы заглянуть мне в глаза.
– Я знаю, о чем ты думаешь. Это не так.
– Выходит, люди все-таки не меняются, правда?
– Лу…
– Что, скоро опять станешь называть меня «оно»? Я тебя винить не стану.
Я оскалилась и подалась вперед, так близко, что могла бы его укусить. Никогда за все восемнадцать лет своей жизни я никому не позволяла породить во мне чувств, которые испытывала сейчас. К глазам подступили слезы, к горлу – тошнота, и я ненавидела себя за то, что это допустила.
– Я ведь противоестественная, в конце концов. Шальная.
Рид тихо чертыхнулся и закрыл глаза.
– Ты подслушивала.
– Ясное дело, подслушивала. Как ты вообще смеешь меня оскорблять, пытаясь оправдать свои собственные извращенные взгляды…
– Стой. Остановись. – Он распахнул глаза, потянулся ко мне и схватил за локти – но схватил мягко, бережно. – Я тебе говорил – мне неважно, что ты ведьма. И говорил всерьез.
– Чушь собачья.
Я отскочила назад, увидела, как безвольно опали руки Рида, и тут же ощутила укол горького сожаления. В следующий миг я обхватила его за пояс и зарылась лицом ему в грудь. Сжав Рида крепко-крепко, я приглушенным, надорванным голосом проговорила:
– Ты ведь не дал мне ни единого шанса.
Он обнял меня еще крепче и укрыл своим телом, будто хотел защитить от всего мира.
– Дело в магии, а не в тебе.
– Магия – это и есть я. И ты тоже.
– Неправда. Все те частицы души, которые ты отдаешь, – они мне нужны. Мне нужна ты. Целая и невредимая. – Рид отстранился и посмотрел на меня. В глазах его сверкала решимость. – Я знаю, что не могу просить тебя отказаться от магии, поэтому не буду. Но я могу просить об этом свою мать. Могу просить себя самого. И я могу… – Он отвел прядь волос с моей щеки. – Могу попросить тебя себя поберечь.
– Да ты шутишь. – Наконец, наконец-то я отшатнулась от него, когда сердце поспело за разумом. – Ты вдруг стал вести себя так, будто я – какой-то порченый товар или… стекло, которое может в любую секунду разбиться. Вот тебе новость – я всю свою жизнь занимаюсь колдовством. И знаю, что делаю.
– Лу. – Рид снова потянулся ко мне, но я отмахнулась. Его глаза вспыхнули еще ярче, еще жарче. – Ты сама не своя.
– Ты просто видишь то, что хочешь видеть.
– Неужели ты думаешь, что я хочу видеть в тебе…
– Что? Зло?
Он схватил меня за плечи.
– Ты вовсе не зло.
– Разумеется, нет. – Я утерла слезу прежде, чем он успел бы ее заметить. Никогда прежде я не позволяла себе испытать такое унижение, такой стыд, и сейчас начинать не собиралась. – Ты готов добровольно рискнуть собой, своей матерью и братом, отказавшись использовать колдовство в пути?
– Приходится выбирать из двух зол. Других путей нет.
Долгое мгновение я смотрела на Рида. Убежденность в его глазах сверкала остро и ранила меня глубже, больнее, чем я ожидала. Крупица моей души, та самая, которую ранил Рид, хотела, чтобы он пожалел о своей глупости, чтобы он страдал. Без колдовства все они погибнут в дороге, а если даже нет, то в Ле-Вантре – уж точно. Своими предрассудками Рид обрекал себя и остальных на смерть, своим страхом лишал их силы. Война всегда губит слабых.
А Рид должен был выжить.
– Есть.
Я устало отступила назад и расправила плечи. Жизнь Рида стоила больше, чем моя ущемленная гордость. Позднее, когда все это закончится, я ему докажу, как сильно он ошибается в своем мнении о колдовстве. И обо мне.
– До взрыва в таверне Клод Деверо предложил мне помощь. Его бродячая труппа сегодня уезжает в Цезарин. И вы поедете с ними.
«Труппа Фортуны»
Рид
Остальные не стали особо возражать против «решения», которое предложила Лу.
И очень жаль. Может быть, хоть к ним она бы прислушалась, раз уж меня слушать не желала. Когда мы собрали свои пожитки, лежавшие грудой в грязи, в снегу и в крови, я попытался урезонить Лу, но тщетно.
Весь ее замысел, пусть и хитрый, зависел от одного: от Клода Деверо.
Мы его не знали. И, что более важно, он знал нас – во всяком случае, Лу. В таверне он пришел в восторг от встречи с ней. К тому же он видел, как Лу использовала колдовство, понял, что она ведьма. Да, ведьмы не злы по своей природе, я уже успел это усвоить, но ведь остальное королевство понятия об этом не имело. Что же за человек этот Клод Деверо, если согласится помочь ведьме?
– Твой спаситель, вот что он за человек, – сказала тогда Лу, запихивая мой спальный пакет в сумку. – Между прочим, он сегодня нас очень выручил. Мог бросить умирать, но не стал. Вреда он нам явно не желает, в отличие от всех остальных. И искать тебя в бродячей труппе никто не додумается. Вот так и спрячешься без колдовства.
Теперь же Лу быстрым шагом шла вниз по холму к Сен-Луару. Остальные следовали за ней. Я задержался в хвосте и оглянулся на опушку леса. Одна-единственная снежинка опустилась мне на щеку с неба, все еще хмурого и облачного. В лесу воцарилась зловещая тишина. Как в затишье перед бурей. Уже почти отвернувшись, краем взгляда я заметил два светящихся глаза. Больших. Серебристых. Я резко оглянулся, вздрогнув, но не увидел ничего, кроме теней и деревьев.
