Не сказав больше ни слова и не отпуская его руки, я двинулась через толпу. Никто особо на нас не смотрел – все не могли оторвать глаз от сожженных женщин. Мне тошно было смотреть на завороженные лица зевак.
Манон, похоже, вела златовласого мужчину в менее людное место. Мы следовали за ними так быстро и бесшумно, как только могли, но нам пришлось дважды прятаться, чтобы скрыться от шассеров. В конце концов Манон завела мужчину в пустынный переулок, скрытый за пеленой дыма, исходившего от груды мусора неподалеку. Мы уже успели потерять их обоих из виду и прошли бы мимо, если бы не услышали испуганный вскрик мужчины.
– Ты не обязана делать это, – дрожащим голосом сказал он.
Мы встревоженно переглянулись, спрятались за мусором и стали наблюдать. Манон прижала мужчину к стене. Вскинув руки, она рыдала в голос, так горько, что едва могла дышать.
– Можно найти иной путь.
– Ты не понимаешь. – Манон содрогнулась всем телом, но вскинула руки еще выше. – Сегодня сгорели еще трое. Она будет вне себя. И если узнает о нас…
– Но как она узнает?
– У нее повсюду глаза и уши, Жиль! Если она хотя бы заподозрит, что между нами есть связь… то сотворит с тобой такое… Она жестоко пытала остальных лишь из-за того, кто приходился им отцом. А с тобой она обойдется еще хуже. И насладится этим. Если я… если я сегодня снова вернусь ни с чем, она все поймет. И сама придет за тобой, а я лучше умру, чем увижу тебя в ее руках. – Манон достала из-под плаща кинжал. – Обещаю, ты не будешь страдать.
Жиль в мольбе простер к ней руки. Манон угрожала убить его, но он все равно стремился ее обнять.
– Так давай убежим. Покинем этот город. Я скопил немного денег. Можно уплыть в Люстер или… куда угодно. Начать жизнь с чистого листа где-нибудь далеко отсюда. Там, где Моргана нас никогда не найдет.
Услышав имя моей матери, Рид окаменел. Я посмотрела на него и по глазам поняла, что он наконец узнал Манон.
Она расплакалась еще горше.
– Нет. Нет, прекрати, пожалуйста! Я не могу!
– Можешь, Манон. Мы можем. Вместе.
– Она мне приказала, Жиль. Если… если не я, она сделает это сама.
– Манон, прошу тебя…
– Так не должно было случиться… – Ее руки дрожали. – Я должна была просто найти тебя и убить. Убить, а не… не… – Манон придушенно захрипела и подступила ближе. – Они убили мою сестру, Жиль. Убили ее. Я… Я поклялась на ее костре, что отомщу за нее. Поклялась положить всему этому конец. Я… я… – Лицо Манон сморщилось, и она прижала клинок к шее Жиля. – Я тебя люблю.
Стоит отдать Жилю должное – он не дрогнул. Лишь опустил руки и вгляделся в ее лицо, будто пытаясь запомнить каждую черту. Затем коснулся губами ее лба.
– Я тоже тебя люблю.
Секунду они смотрели друг на друга.
– Отвернись, – прошептала Манон.
– Я должен ее остановить.
Все тело Рида было напряжено до предела. Он выхватил балисарду Жана-Люка и хотел кинуться вперед, но я преградила ему путь. Чувствуя, как по моим собственным щекам льются слезы, я толкнула Рида в грудь. Манон не должна была узнать, что он здесь. Я должна была спрятать Рида. Убедиться, что она его не видела.
– Что ты делаешь? – изумленно спросил Рид, но я только оттеснила его еще дальше.
– Уходи. – Почти задыхаясь от страха и отчаяния, я толкнула его сильнее. – Прошу. Ты должен уйти. Сейчас же…
– Нет. – Он схватил меня за запястья. – Я должен помочь…
Что-то упало на землю позади нас с глухим, страшным, бесповоротным звуком.
Слишком поздно, так и не отстранившись друг от друга, мы обернулись и увидели Жиля. Он лежал на булыжнике лицом вниз. Нож Манон торчал из его шеи.
Я резко и болезненно выдохнула и вдруг осознала, что только руки Рида помогают мне не упасть. Кровь ревела у меня в ушах.
– Боже мой.
Манон упала на колени, прижала Жиля к себе и закрыла глаза. Его кровь пропитала ей платье, руки, но она все равно баюкала его у себя на груди. Слезы Манон наконец высохли, но она продолжала всхлипывать. Выдернув нож, Манон бросила его на землю – прямо в лужу крови.
– Бога здесь нет, Луиза, – проговорила она пустым, деревянным голосом. – И Богини тоже. Ни одно божество сейчас не улыбается нам с небес.
Я невольно шагнула к ней, но Рид удержал меня.
– Манон…
– Моргана говорит, что жертвы необходимы. – Манон стиснула Жиля крепче. Плечи ее задрожали, по щекам снова заструились слезы. – Говорит, что нужно отдавать, чтобы получать. Но моя сестра все еще мертва.
Я ощутила желчь во рту, но все равно спросила:
– Его смерть вернула тебе сестру?
Манон резко обернулась ко мне. Но в ее глазах не было ярости. Только безнадежность, такая глубокая, что я могла бы утонуть в ней. Мне хотелось в ней утонуть – погрузиться в пучину и пойти ко дну, покинуть этот ад раз и навсегда. Но я не могла, и Манон – тоже. Она медленно потянулась за ножом, но лишь опустила пальцы в кровь своего возлюбленного.
– Беги, Луиза. Беги со всех ног, далеко-далеко, чтобы мы никогда не сумели тебя найти.
Уголок диковин мадам Саваж
Лу
После предостережения Манон сердце у меня все еще колотилось как сумасшедшее. Я затянула Рида в ближайший переулок, провела его через узкую темную арку и затащила в первую же попавшуюся лавку. Если Манон все же решила последовать за нами, на улице оставаться было нельзя. В дверях звякнул колокольчик и закачалась вывеска:
УГОЛОК ДИКОВИН МАДАМ САВАЖ
Я остановилась и опасливо огляделась. На витрине танцевали чучела крыс, лежали стеклянные жуки и пылились книги с золочеными краями. Полы были выложены черно-белой плиткой, потолки – усеяны звездами, а полки – забиты всевозможными черепами животных, самоцветами, острыми зубами и янтарными пузырьками. На стенах висели лазурно-голубые крылья бабочек, едва заметные среди всего этого разнообразия.
Оглядевшись, Рид не выдержал и подал голос:
– Что… что это?
– Лавка редкостей, – ответила я тихо, но мой шепот все равно разнесся эхом вокруг.
Меня пробрал озноб. Если сейчас уйти, Манон может нас увидеть – или того хуже, проследить за нами до самого «Левиафана». Я стянула с особенно уродливой марионетки каштановый парик и бросила Риду.
– Надевай. Шассеры тебя узнали, нужно подобрать новый костюм.
Рид смял парик в кулаке.
– Твоими костюмами никого не обмануть, Лу. Никогда не выходило.
