— Туман, — произнес я всплывшее в голове слово.
— Да у тебя есть глаза, — скривился мажор.
— Да ты остряк, — ответил я.
Но развивать не стал. Пришлось бы объяснять, что я имел ввиду не природное явление, а конкретное существо в омерзительного цвета костюме. Почему-то факт появления мглы и встреча с мутным пижоном имели для меня очевидную связь.
Как будто само собой разумеющееся, что если на нас ползет неизвестный зеленоватый туман, то это дело рук того проходимца. Только вот как человек мог быть способен сотворить такое? Или он не человек?
Почему-то я не испытывал ни страха, ни паники. Не потому что я весь такой из себя спокойный, хотя не без этого. Я просто чувствовал, что эта штука вокруг нас не опасна. Да, это что-то иррациональное, но оно точно не способно навредить. Хотя понятия не имею, откуда у меня такое чувство.
Тем не менее я вернулся к своему камню со своим приятелем-трупиком. Надо бы дать ему имя, раз уж мы с ним делим один камень. Ева последовала за мной, словно привязанная. Такое ощущение, что она копирует мое состояние.
Если странный тип не паникует, значит паниковать не надо. Странный тип пошел посидеть, надо пойти посидеть вместе с ним.
— Ты тоже ничего не помнишь из вчерашнего дня? — спросила она.
Как я и думал, мое имя ей не особо интересно. Ничего удивительного, при других обстоятельствах она вряд ли вообще заметила мое существование. Но мне не в чем ее винить. Сначала я решил, что Ева весьма симпатичная девушка, но сейчас бы назвал ее очень даже красивой.
Симметричные черты лица, приятный запах, вообще никакой косметики. Ну или я ее не могу заметить, что тоже вполне возможно. А еще длинные, до талии волосы. Я знаю, что за такими волосами очень тяжело ухаживать, что для меня очень многое говорит о ее характере.
— Помню, как ты наливала мне бурбон. Помню шумную компанию. Та троица, с ними были вон те две девушки. Не знаю, вместе они пришли или уже там познакомились.
— Там, — ответила Ева. — Это наши местные охотницы. Каждые выходные приходят цеплять богатеньких мальчиков.
— Ясно. Что еще? Некоторые лица кажутся знакомыми, скорей всего тоже были в том баре. Но я никого из них не знаю близко.
— Они все вчера были там, — произнесла Ева. — Я работала, так что точно знаю.
— Такая хорошая память на лица?
— Работа такая. Надо запоминать кто что пьет, кто кому изменяет, а кто ищет с кем потрахаться. Пара улыбок, фраза «вам как обычно?», дружеский совет к кому можно подкатить или наоборот, сделать вид, что видишь человека впервые. И к концу смены собирается приличная сумма чаевых. Те две охотницы, даром что курицы, но на чай оставляют стабильно, чтобы их не палили. Вернее, делают так, чтобы на чай оставляли их жертвы.
— Интересные тонкости, — хмыкнул я. — Ты так любишь свою профессию?
— Это подработка. Просто стараюсь делать любую работу качественно. Да и деньги всегда нужны.
— Ясно.
Я не большой мастак общения с противоположным полом. Не урод и не скромняга, просто… Жизнь так сложилась, что ли? Да и обстоятельства сейчас не те. Я все пытался прикинуть хоть какие-то варианты развития событий.
Надо понять, что делать дальше. Почему-то у меня в душе было стойкое противное ощущение, будто бы через сутки произойдет что-то очень плохое. Как будто мы все умрем или что-то вроде того.
Не знаю, откуда у меня это чувство, но я был уверен, что оно как-то связано с Туманом и его мглой, которая уже оцепила наш холм, но выше не поднялась.
— Я вообще в медицинском учусь, — продолжила Ева. Видимо, ей просто надо было с кем-то поговорить.
— Разбираешься в трупах? — спросил я насущное. — Или в характерах ранений?
— Я не патологоанатом. И не судмедэксперт.
— Ясно, — повторил я.
— У тебя есть какой-то план? — спросила она прямо.
— Да. Ждать.
— Ждать? — похоже начало пробиваться некое раздражение. — Просто ждать? Чего?
— Пока вон те пятеро, — я ткнул пальцем в группу из четырех парней и девушки. — Не отправятся в туман. А там посмотрим. Ночь лучше провести здесь, а утром надо попытаться выбраться. Я видел лес неподалеку, думаю пойти в ту сторону.
— С чего ты взял, что они пойдут?
— Слушал, наблюдал, предполагал. Кто-нибудь да пойдет рано или поздно. Почему не эти?
— Тогда уж та троица. Они же строят из себя крутых.
— Именно что строят. Пока они не убедятся, что в тумане безопасно, они туда и носу не сунут. Такие скорее будут сидеть и ждать, пока мамочка не прилетит на голубом вертолете и не решит за них все проблемы.
— Почему на голубом?
— Песня такая. Не бери в голову.
Пятерка все же пошла в туман, как я и предполагал. Я же раздел пару трупов, сняв с них плащи. Внутри круга камней было довольно тепло, как будто сейчас середина лета. Но стоило шагнуть наружу, как тело обдавал прохладный ветерок.
Не знаю, будет ли ночь теплой или холодной, но пусть она будет хотя бы мягкой. Один плащ я протянул Еве. Девушка видела откуда я его взял, но брезговать не стала.
Пятерки ребят не было около часа. Когда они вошли в туман, то были слышны их голоса и вроде как ничего с ними не произошло. Вернулись же они всем составом, только вот с другой стороны.
Сколько же удивленных возгласов. Я слушал, но не встревал. Судя по всему, ушедшие были уверены, что шли все это время строго по прямой, никуда не сворачивая. Но тем не менее вернулись обратно с другой стороны.
Забавно, но это происшествие напугало всех куда сильнее, чем десятки трупов под ногами. Может это из-за того, что трупы были больше похожи на какие-то музейные экспонаты? Или потому, что они хотя бы не пытались никому навредить.
— Ты опять не выглядишь удивленным, — произнесла Ева.
— Я ожидал чего-то такого. Они ходили по кругу.
— Ты что-то знаешь, но недоговариваешь.
— Скорее о чем-то догадываюсь, но пока сам не понимаю о чем именно.
— Поделишься?
— Туман здесь появился не просто так, но это было очевидно. Ребята решили, что смогут пройти его и найти дорогу или еще что-то. Я тоже поначалу решил, что туман нужен, чтобы что-то скрыть от нас. Но теперь понял, что он создан, чтобы нас тут удержать. Кто-то не хочет, чтобы мы выбрались.
— Звучит так, будто у этого тумана есть разум.
— Скорее хозяин.
— И как нам тогда выбраться?
— Завтра и узнаем. А сейчас я бы лучше поспал, силы нам понадобятся.
— Я вряд ли смогу уснуть. У меня нет твоего флегматизма.
— Плохо для тебя.
