— Здрасте, — широко улыбнулся я милой старушке с внучкой, вышедшим из двери.
Бабуля посмотрела на мою мантию, икнула, сложила ладонью знак Гипноса. Больше всего подойдет слово «перекреститься», по аналогии с моим миром, но тут ничего общего с крестом нет.
Затем бабулька быстро затолкала внучку обратно в дом и сама забежала следом. Вместе с очередным хлопком, широко открылась и дверь Биона.
Мрачность, страх, непонимание и… Надежда? Какой замысловатый взгляд.
— Зачем пришел? — спросил он через порог.
— Помириться? — пожал я плечами.
— Мы и не ссорились.
— Значит, проведать зашел. Три месяца прошло, мог бы и успокоиться уже.
Бион вздохнул и развернулся вглубь комнаты. Будем считать это приглашением, так что я не постеснялся войти следом и закрыть за собой дверь.
— Вино будешь? — раздался голос с кухни.
— Не откажусь.
А живет он что надо. Впрочем, ничего другого от Биона и ожидать не приходилось, уж этот парень точно знает, как устроиться в жизни.
После распределения нам открыли доступы в свои кварталы, в зависимости от факультета. Если белый квартал новичков был похож на коттеджный поселок, то факультетный квартал, это город внутри города.
У белых своя библиотека есть и филармония. У красных тренировочный полигон, размером с весь наш белый квартал. У желтых несколько цехов есть и лабораторий. Я уже молчу, что все это добро имеется и на территории самой академии.
Только вот нам открыли еще и проход в город, и жить в стенах факультета мы не обязаны. И Бион каким-то образом быстренько намутил себе целый трехэтажный дом в не самом дешевом районе города. Жирно для первокурсника, ничего не скажешь.
Я вообще смог снять лишь чердак на окраине. Выбора не было, меня не взяли ни на один из факультетов. Жив и ладно, я не в обидах.
Гостиную я определил по камину. В доме было тепло, но мне кажется, Бион то ли мерзнет, то ли ему просто нравится вид горящего камина. Впрочем, мне тоже.
Усевшись в кресло, подождал, когда вернется кусачка с бутылкой красного и закуской.
— Как ты так быстро выучил временный договор? — спросил он.
— Так его позавчера еще дали.
— Временный договор, пусть и без условностей, учат около месяца.
— Пусть учат, — пожал я плечами.
— Потому и пришел, да? — спросил он, отодвигая свое кресло подальше и присаживаясь.
— Я решил, что это хороший способ обозначить свои намерения.
— Лучше не придумаешь. Но это мало чего меняет. Ты можешь пожертвовать собой ради такого.
— Чтобы убить тебя? — усмехнулся я. — Ты слишком много о себе думаешь.
— Я владею редким даром, между прочим.
— Но себя я люблю больше, ты уж извини. Но если так настаиваешь, могу подзатыльник отвесить, как в старые добрые.
Бион прыснул в кулак, затем рассмеялся. Сначала нервно, но с каждой секундой все радостней и я не смог удержаться, присоединившись к веселью.
— Все? — спросил я, протягивая бокал. — Разобрались?
— Пообещай, а? Мне просто для спокойствия.
— Тебе договора мало?
— Тебе насрать на калейдоскоп, Лаэр. Я же не только божьими глазами смотреть умею. Тебе и на Гипноса насрать и на всех сильных мира сего. Для тебя есть только ты и твои желания, остальное ты просто сметаешь. Я все еще помню, как ты нас взашей протащил через испытание, не давая поблажек.
— Обещаю, что за исключением оздоровительных подзатыльников, не причиню тебе вреда. А подзатыльники для твоего же блага.
— Верю. Тебе верю, — кажется окончательно успокоился Бион и чокнулся бокалом. — Разобрались.
— И это, извини меня за все. Ты вряд ли сможешь понять, но когда тебе с рождения пророчат быть обладателем редкого дара — это одна сторона медали. Второй стороной всегда были Шики. Меня с детства этим пугали, что не все захотят, чтобы я был жив. И если когда-нибудь я увижу Шики — гарантировано он пришел по мою душу. А тут ты прямо на распределении.
— И ты подумал, что меня подослали убить тебя? Ты же еще никому не служишь, зачем тебя устранять так рано?
— Есть несколько домов, которым я уже отказал. По сути — всей правящей аристократии Империи, включая Терновых. А тут ты, Шики со странным двойным сном. Я решил, что ты просто спалился на распределении.
— И убийцу того в белый квартал тоже за тобой отправили, так?
— Думал, да. Что он просто случайно на тебя наткнулся, ты же в халупе жил.
— А теперь как думаешь?
— А Гипнос его знает. Может за мной кто из имперских, может за тобой, потому что ты Шики. Мстить пришли, потому и отправили путника. Может тот урод, что вторгся на испытание и правду говорил. А может все из-за нашего особенного.
Я слышал, что Бион с Хоупом не особо общались после испытания. С лунатиком не якшались как до лазура, так и после не стали. Кажется, даже наоборот, теперь его боятся еще больше. А Бион, как я думаю, просто завидует, что он теперь не в центре внимания.
— И не завидую я вовсе, — проворчал он.
— Ты теперь и мысли читать научился? — усмехнулся я.
— Да когда про него говорят, то у всех взгляд, как у тебя. Насмешливый такой. А ты с ним тоже договор заключил?
— Нет, он меня не боится.
— А ты его?
— А я ему ничего плохого не сделал. Чего мне его бояться? Кстати, Мэйси тоже так считает, один ты у нас в затворники подался.
— И ты решил меня выковырять отсюда? Мне, знаешь ли, вполне комфортно живется, не жалуюсь. Так что твой договор ни на что не повлияет.
— Повлияет. Теперь у меня будет место где пожрать и выпить, — усмехнулся я.
— Ну кто бы сомневался, — вернул усмешку Бион. — Коварный Лаэр строит козни и плетет интриги. И все ради вина и шоколада. Даже слова за день выучил, как сладкого хотелось.
Временный договор — это упрощенная версия обычного. Нам действительно дали слова только вчера, потому что его надо читать на языке калейдоскопа, а это реально сложно. Но, как и обычный договор, мне он дался легко.
Я лишь еще больше убедился в том, что местная система предвзята, потому что дети аристократов и ловцов имеют доступ к знаниям. Их заранее обучали и готовили к поступлению в академию.
А зная слова любого договора, можно получить практически любое сновидение из бестиария академии на вступительных. А если ты не знаешь формулу на незнакомом и сложном языке, в котором важна даже интонация и протяженность звуков, то тебе остается только уповать на чудо.
Надеяться, что из сотен дверей найдется та, за которой и сотен сновидений прячется то, что будет близко к тебе по духу и само заключит с тобой договор. Про выверты Мэйси на вступительных я вообще молчу. Четвертый месяц обучения, а я до сих пор не то, что не умею рисовать, даже не знаю, как выглядит знак моей души.
