Марат закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он не хотел, чтобы дядя увидел его в таком состоянии. С другой стороны, он испытывал желание появиться перед ним с горящими от гнева и отвращения глазами и дать понять, чтобы дядя больше никогда не заставлял его присутствовать при подобных «экспертизах».
В гостиной горел камин, и Марат, пройдя мимо собравшихся вокруг дивана мужчин, встал у решетки, с наслаждением протянув замерзшие руки к огню. Он не обращал внимания на тихие голоса, звучавшие за его спиной, и обернулся лишь тогда, когда его позвал Михаил Андреевич. Кроме него и дяди, в комнате присутствовали только Резо и Борис. Марат с удивлением осмотрелся. Ему казалось, будто комната наполнена множеством людей, и легкий гул от их беседы все еще стоял в его голове, оглушая слух тысячами звуков.
Михаил Андреевич указал рукой на диван и на кресла, приглашая всех присесть. Борис быстро пристроился в дальнем конце дивана, стоявшего поближе к камину, и с удовольствием вытянул ноги перед собой. Резо с изящностью танцора подошел к креслу, но садиться не стал, предпочел опереться о его высокую спинку, чтобы лучше всех видеть. Только сейчас Марат заметил, каким строгим и красиво очерченным было его лицо с огромными лучистыми глазами в окружении пушистых ресниц, с высокими скулами, крючковатым тонким носом и неулыбающимся ртом. Резо был молод, вероятно, моложе самого Марата. Странно, но при первой встрече его возраст невозможно было определить, настолько сосредоточенным и закрытым он выглядел. Только сейчас, в спокойной обстановке, лицо его разгладилось, убежали морщинки со лба, и он стал выглядеть как молодой человек, едва закончивший университет.
Обнаружив, что его рассматривают, Резо улыбнулся, пожалуй, впервые за весь вечер. Правда, улыбка его была резкой, предостерегающей. Марат не отвел взгляда. Наоборот, пристально смотрел ему в глаза, показывая, что психологическое давление на него не действует. Резо слегка кивнул, словно сказал, что понял смысл его взгляда, и повернулся к Михаилу Андреевичу. Тот молча пил виски.
– Марат, – наконец произнес он и оценивающе посмотрел на племянника. – Скажи свое мнение.
– Я не эксперт, – улыбнулся Марат. – И не психолог-физиономист. Думаю, Резо выскажется намного объективнее меня.
– Что скажешь ты? – обратился Михаил Андреевич к эксперту.
– Испуганная и искренняя, – коротко ответил Резо.
Он начал описывать поведение женщины. Рассказ его был детальным и сопровождался такими мелкими подробностями, которые Марат, безусловно, упустил бы – но только не Резо. Марат обратил внимание на его легкий акцент и вновь удивился своей невнимательности. Еще минуту назад он был уверен, что Резо говорит так же гладко, как и он сам.
Резо, как оказалось, был поистине кладезем различных сюрпризов. Это весьма настораживало, потому что понять, какой он на самом деле, не представлялось никакой возможности: Резо с мастерством истинного артиста разыгрывал свой «выход» перед ними, не допуская ни малейшей возможности заглянуть под его маску.
– Правдивые высказывания всегда сопровождаются сильными эмоциями.
– Да! – перебил Резо Борис и громко хохотнул, вспомнив, как вела себя женщина.
Михаил Андреевич глазами показал Резо, чтобы он продолжал.
– Она говорила правду, или же мир потерял вторую Сару Бернар. Ее трудно было сбить с толку, заставить отказаться от своих слов. Слезы ее были искренними. В лживых суждениях обычно не встречаются несоответствия, все факты «приглажены». Она же говорила сбивчиво, но очень убежденно. Глаза в сторону не отводила, наоборот, искала зрительного контакта. Невербальные реакции полностью соответствовали правдивости ее высказываний, не было никаких покашливаний, ерзаний, слишком быстрых ответов и длительных задержек. Правда, у нее случился тремор кисти при одном вопросе, и возникло микронапряжение в лицевых мышцах…
– Ее Борис в это время за волосы потянул, – вставил Марат, – поэтому неудивительно, что руки у нее задрожали.
– Я заметил, – сказал Резо, и лицо его посветлело.
Он с улыбкой посмотрел на Марата, довольный этим логичным суждением. Обычно люди не замечают подобные мелочи, так как большее внимание уделяют себе, а не собеседнику. Они сосредотачиваются на своем собственном голосе, на манере изложения, принимают красивые позы, при этом они не видят и не ощущают посылов, идущих к ним от собеседника. Марат же безошибочно уловил главные детали, чем вызвал у Резо уважение к нему. Он знал немного людей, умеющих «диагностировать» ложь, и радовался каждый раз, встречая родственную душу. Обладая тонким восприятием, Резо являлся своеобразным биологическим детектором лжи, именно поэтому его способностями часто пользовался Гия, прислушиваясь к его мнению, которое порою становилось решающим в весьма важных вопросах.
Михаил Андреевич протянул Резо папку. Тот вынул несколько листков и начал внимательно их изучать.
– Гия прислал досье на всех, кто имеет отношение к наследству Азарова, – сказал Михаил Андреевич Марату.
Резо отложил бумаги в сторону.
– Вывод таков, – сказал он. – По всей видимости, здесь разыгрывается некая партия, и основной ее целью является «IrVi Group». Остальные – расходный материал. Но, Михаил Андреевич, я не вижу цельной картинки. Все наследники имеют равные права, и главным действующим лицом может оказаться любой из них. За Ириной Линдерман следует установить наблюдение. В любом случае дорожка ведет к ней. Будет лучше, если ее попытаются устранить, тогда у нас появится возможность подобраться к человеку, убившему вашего сына.
– Считаешь, что его смерть была случайной?
Резо кивнул:
– С прискорбием скажу – да. Думаю, не Стас был главной мишенью. Других вариантов не вижу. Рекомендую также обратить внимание вот на кого…
Резо ткнул пальцем в один из листков. Марат взял бумагу в руки и прочел данные из биографии Георгия Заимиса.
– Почему он? – спросил Михаил Андреевич.
– Черная лошадка, – сказал Резо. – В стороне, но при делах. Не вмешивается, но управляет. Незаметен, но за всем стоит.
– Благодарю, Резо. – Михаил Андреевич поднялся и пожал мужчине руку. – Тебя отвезут куда скажешь.
Борис вышел следом за ним и проводил Резо до машины, затем быстро вернулся в гостиную. Михаил Андреевич задумчиво смотрел прямо перед собой, Марат изучал бумаги, переданные им Гией.
– Не понимаю, – покачал он головой. – Не складывается у меня в голове, каким образом компанию может получить некое третье лицо? Акции находятся в руках Азаровой и Линдерман. Мать не убила бы дочь ради президентского кресла, – рассуждал он. – Для Ирины Линдерман это наследство стало большой неожиданностью, и она явно тяготится им. Во всяком случае, так мне показалось. Если уберут Линдерман, тогда все достанется ее матери, как единственной наследнице, а она, в свою очередь, является женой Бурмистрова, конкурента Азарова. Но сорок пять процентов – этого слишком мало для того, чтобы стать полноправным владельцем «IrVi Group». Остальные пятьдесят пять находятся у Марты Азаровой и Георгия Заимиса…
