Мне почему-то снится дом. Именно тот, в который мы с Марусей направляемся. Но только есть одна несостыковочка: в моем тревожном сне дом большой, добротный, а в реальности намного скромнее.
Неожиданный толчок выдергивает меня из сонного ленивого забытья, но глаза я не спешу открывать. Мой затуманенный мозг подсказывает, что, возможно, это остановка запланирована. И мне не о чем волноваться.
Да и с какой стати я вообще об этом думаю?
Эти размышления нагружают мой мозг, и дремота начинает отступать, выпуская из своих объятий.
- Что такое? Что случилось? - прорывается шепот со всех сторон.
Я не успеваю опомниться, чтобы прийти в себя после сна, как чувствую, что надо мной нависает что-то большое и лицо прожигает чей-то внимательный взгляд.
Вздрогнув, распахиваю глаза и вскрикиваю от ужаса, обуявшего мое сознание.
- Ну, здравствуй, милая. А я уж думал, что потерял тебя, - хмыкает мужчина с застывшим оскалом на лице.
- Отпусти! - Вырываю руку, когда Ярослав, безжалостно вывернув мне локоть, тащит к выходу из автобуса.
Кто это? Куда он ее забирает? Там маленький ребенок. Может, это муж? - шелестит толпа, выглядывая со своих мест.
И ни один... ни один человек даже не тянется за телефоном, чтобы позвонить в полицию! Кто-то с любопытством, а кто-то со страхом на лице наблюдает за развернувшейся картиной.
- Мама! Мама! Мне страшно! Дядя Ярик! Пусти меня к маме! - плачет Маруся, схватившись за шею одного из людей Яра, который выходит из автобуса первым.
- Ты что творишь? Ты пугаешь ее! - шиплю, продолжаю активно вырываться. - Маруся, детка! Все хорошо. Мама сейчас с дядей Ярик поговорит и заберет тебя! Только не плачь, хорошо? Не плачь!
Но страх, застывший на лице дочки, говорит о том, что мои слова ее совсем не утешают.
Я рвусь вперед, но Ярослав с силой удерживает меня на месте.
Мы стоим на обочине, а мужчина, у которого моя Маруся на руках, широким шагом пересекает дорогу, направляясь к припаркованному авто. Как только он приближается к машине, задняя дверь открывается, и он с Марусей исчезает в салоне черного внедорожника.
Меня парализует шок. Я эту картину наблюдаю с открытым ртом. Слов нет. Во мне плещется только ужас, сковывающий горло. Я до последнего надеюсь на то, что мы сейчас, тоже перейдя дорогу, сядем в эту же машину, но...
Внедорожник резко трогается с места и уносится вперед.
- Ярослав! - мой голос тут же срывается на крик. Вытягиваю руку вперед, указывая мужчине на уезжающую машину. - ЧТО?! КУДА?!
Ярослав смотрит мне в глаза, и в них нет ничего, кроме свирепой жестокости. Меня накрывает паника, граничащая с истерикой. Куда они увозят Марусю?
- Отпусти! Скотина! ОТПУСТИ!
Я разворачиваюсь и кидаюсь на мужчину с кулаками, одновременно пытаясь освободиться.
- Ублюдок! Отпусти! Отдай мне Марусю! Куда ты ее повез? МАРУСЯ!!!
Меня накрывает дикий ужас. Я перестаю контролировать себя.
- М А Р У С Я!!! - кричу так, что крик разрывает легкие. Я даже не замечаю, что слезы льются из глаз не переставая.
Я смотрю, как удаляется внедорожник с моей крошкой, и понимаю, что все это случилось по моей вине.
Мое сердце разрывается на куски. Я рвусь в руках Яра раненой птицей.
Но его хватка слишком сильна. Мне не выбраться.
- НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! ЗАЧЕМ? ЗАЧЕМ ТЫ ТАК С НАМИ!? - в каждую букву вкладываю всю ненависть, всю безнадежность, которую сейчас испытываю. - М А Р У С Я!!! - кричу так громко, что перепонки вибрируют.
И в этот миг Яр отпускает меня.
Я, не ожидая, что окажусь на свободе, не удерживаю равновесие, лечу вперед.
Падаю на землю. Сбиваю ладони, колени.
Плачу. И опять кричу. Громко. Надрывно.
Откуда-то берутся силы подняться, и я вскакиваю на ноги.
Оглядываюсь по стороном. Дорога пуста. Внедорожник уже скрылся из поля моего зрения.
Душу рвет страх. Страх за дочку. Страх того, что могу больше не увидеть ее.
Я срываюсь с места. Ноги передвигаются слишком медленно. Я рвусь вперед, но ощущение такое, что иду на месте.
Все происходящее кажется мне, как в страшном кино, нереальным. И я бы могла подумать, что это сон - страшный кошмар, - если бы не боль в грудной клетке, рвущая мое сердце, мою душу!
Сколько я так бегу, не знаю. Не чувствуя под собой ни ног, ни земли, нахожусь в какой-то прострации. Страх вытесняет все чувства, оставляя только одно, затопившее мое сознание, - отчаяние.
В мозгу бьется одно и то же слово:
Подчинись.
Мои инстинкты кричат, что именно так будет лучше, что именно так правильно, но, гонимая паникой и страхом за жизнь Маруси я не даю возможности мозгу обработать эту мысль.
Неожиданно я оступаюсь, и нога подворачивается. Я теряю равновесие, и меня неумолимо тянет в сторону обочины. Взмахиваю руками и лечу на острый щебень, которым щедро усыпана земля. Приземляясь на левое бедро, падаю на спину.
Больно, черт возьми! Не знаю, что я содрала и чем ударилась, но боль адская.
У меня даже нет сил встать. Я вымотана.
Но долго в одиночестве мне не дают остаться. Почти сразу же прямо у моей головы тормозит авто, и на лицо сыпется мелкая пыль, смешанная с щебнем.
- Набегалась? - сухо раздается вопрос.
Я не шевелюсь, продолжаю лежать с закрытыми глазами.
Мне нужна передышка. Хотя бы пару минут. Но Яру на все плевать. Он выходит из машины.
Мое молчание оказывается для него как красная тряпка. Мне кажется, я даже чувствую, как мое лицо обдает горячим паром его нетерпения.
- Какая же тупая, Ледовская, - рычит Яр и рывком поднимает меня на ноги. Стон срывается с моих губ помимо воли.
Открываю глаза и сквозь мутную пелену смотрю ему в лицо.
- А ты настоящий говнюк, Ярослав, - сцепив зубы, цежу с ненавистью ему в лицо.
- Не дразни меня, Майя. Не буди зверя. Я только-только успокоил его.
Я чувствую по напряженному тону Яра, что он говорит правду.
- Зачем ты забрал Марусю? - дрожащим голосом спрашиваю.
- Чтобы она нам не мешала и чтобы ты наконец-то поняла, что ты - моя. И, если я захочу, достану тебя из-под земли...
- Но манипулировать ребенком - это так низко, - говорю с презрением.
- Майя, ты сейчас и правда думаешь, что я манипулирую тобой посредством Маруси? - с бравадой в голосе хмыкает мужчина.
Я же вместо ответа просто смотрю ему в лицо.
- Ты ошибаешься, детка. В том, что сейчас происходит, виновата только ты. Я тебе говорил, что от меня не скрыться. Говорил? - Ответом ему служит мое молчание. - За Марусю не переживай, я ее трогать не буду. Да и никто ее не тронет, пока я жив. Слышишь?
