- А ты на сто процентов уверена, что это ребенок отца? - не даю Даше возможности думать, что она может одурачить всех.
- Хам! - взвивается девушка и довольно таки шустро подходит к одному из шкафов, которые стоят в кабинете отца.
Открывает ящик, ковыряется.
- Даш, успокойся. Если тебе удалось окрутить отца, я не против. Только больше не трогай меня. Не хочу тебя даже рядом с собой ощущать. Ты мне противна.
- Вот, подавись, сукин сын! - Взвизгнув, девушка с силой вдавливает мне в грудь лист формата А4.
- Я беременна от твоего отца, не от тебя! И не от кого-то еще! Ты подонок! Гад! Ненавижу!
Я стою в оцепенении. Разговор с Дашей резко перерос в истерический припадок. Мне становится не по себе от этой картины.
Вдруг девушка бросается на меня с кулаками, и мне приходится извернуться, чтобы поймать ее руки.
Спустя минуту в кабинет влетает разъяренный отец.
- Что произошло? - рычит он, глядя на меня.
- Ты у меня спрашиваешь? - я удерживаю Дашины руки в замке.
- Гад! Подонок! Сволочь! - кричит она, и по ее щекам крупными градинами скатываются слезы.
- Даша, - отец перехватывает девушку сзади за плечи. - Даша! Девочка моя, успокойся! - И тут же мне: - Уходи! Уходи давай! Не видишь, что ты натворил?
Отец поворачивается ко мне спиной, укрывая от моего взгляда полоумную девку.
- Он ненавидит нашу дочку, Степа! Ненавидит! Он не верит мне, что это твой ребенок! Не верит!
Слова девушки звучат чересчур правдиво. И я решаю, что нужно покинуть это место прежде, чем конфликт разгорится сильнее. Подойдя к столу, забираю приготовленные документы.
- Я ухожу, - рявкаю так громко, что Даша на мгновение прекращает верещать.
Делаю несколько широких шагов в сторону двери и... наклонившись, поднимаю с пола лист.
Мне хватает одного-единственного взгляда, чтобы понять, что это тест ДНК и что Даша говорит правду. Отцом ее ребенка на девяносто девять и девять десятых процента является отец.
Разжимаю пальцы, и лист падает обратно на пол. Но его полета я уже не вижу. В это время я уже выхожу из дома, направляясь к внедорожнику, который терпеливо ждет меня у ворот.
Стоит приблизиться к автомобилю, передо мной тут же открывается дверь.
- Быстро же ты, бро. Ну, что, теперь куда? - Антон встречает меня с улыбкой.
- За большим розовым медведем и цветами.
***
- Тебе точно лучше? - мягко спрашивает Степан, прижимая к своему уху телефон. Гребаные доктора не разрешили ему поехать вместе с Дашей, апеллируя тем, что в роддом его все равно не пустят.
- Да, дорогой. Врачи сказали, что и нашей дочке ничего не угрожает, - отчитывается Даша, и Степан слышит в ее голосе облегчение.
- Отдыхай тогда и набирайся сил. Уже поздно.
- Уже скучаю по тебе, - едва слышно шепчет Даша, но Степан услышал.
Его сердце сжимается на миг:
Зараза, знает, чем смягчить его сердце.
Вслух же он произносит:
- Береги себя, детка. Если вдруг что пойдет не так, сразу звони. Спокойной ночи.
Мужчина сбрасывает звонок, сжимает телефон в руке.
Нет, он не жалел, что не сказал Даше вслух о том, что на самом деле беспокоится о ней. И... любит. Эта любовь совсем не походит на ту, что он когда-то чувствовал к Майе. Это другое. Полностью противоположное. Но девушке об этом пока рано знать. Степана беспокоило то, что Даша может с ним играть. Использовать его чувства к ней против него же. Не вызывает у него девушка доверия на все сто процентов. Поэтому о своих чувствах с ней еще рано говорить.
Но Степан дал себе обещание, что сделает это тогда, когда родится дочка. Может, к тому времени он научится доверять Даше полностью? Сделает ее своей не только в постели, но и на бумаге. Да, Степан так решил. Он сделает все, чтобы его ребенок был счастлив.
Конечно, ему не терпелось уже подержать свою крошку на руках. Но его Майечке, именно так он решил назвать дочку, пока что слишком рано появляться на свет. Впереди еще полтора месяца ожидания.
Вечерами Степан, закончив со всеми делами, любил представлять, как будет возить Майю в сад, потом в школу, как лично выберет ей жениха, как поведет к алтарю. Его Майя не повторит судьбу своей тети, Степан никогда не подпустит к ней такого парня как его сын. Дочь будет его только радовать, а рядом будет Даша, которую он полюбит немного больше.
С этими мыслями Степан проваливается в сон. Ему снятся коляски, розовые распашонки и белые чепчики, которые он просматривает целыми днями.
Но из этих приятных сновидений его вырывает настойчивая вибрация.
С трудом разлепив глаза, Степан берет телефон в руки и несколько раз смаргивает пелену, прежде чем разбирает текст на экране:
«Прости, я не смогла уберечь нашу дочь...»
В первые секунды Степан ничего не понимает. Что за странное смс?! Неужели это написала Даша? Но как только сонливость уходит, сердце мужчины срывается с места и пускается в галоп. Он набирает номер телефона Даши, но в динамике слышит обрыв. Раз за разом. Снова и снова.
- Николай!!! - что есть сил орет Степан. Его голос переходит на высокие ноты, срывается: - Николай!!!
- Степан Геннадьевич, что случилось? - в комнату вместо помощника влетает медсестра, подскакивает к постели мужчины.
- В больницу... звони... живо! Даша... - мужчина хватает женщину за грудки, сжимает ткань халата в кулак, - .... что-то случилось с Дашей, - задыхаясь, еле выговаривает слова Степан.
- Но!.. - пытается протестовать женщина, пытаясь разжать заледеневшие мужские пальцы.
В дверях появляется Николай, и медсестра, выдыхая с облегчением, передает ему просьбу.
- Здесь... звони... - хрипит Степан, не спуская глаз с телохранителя.
Николай набирает телефон роддома, в который доставили Дашу, и, назвав фамилию и имя девушки, замолкает. С каждой секундой его лицо становится все мрачнее. Он с серьезным видом вслушивается в то, что ему докладывают из роддома.
Сердце Степана, и без того уставшее от всех передряг, неожиданно сбивается с ритма, замедляет бег и теперь едва бьется в груди, но он с трудом перебарывает себя, чтобы услышать новости. Вдруг Даша ошиблась?
- Случилось кровотечение, - сухо сообщает телохранитель, отложив мобильник. - Ребенка не спасли.
- Господи! Степан Геннадьевич! Степан Геннадьевич! - медсестра нависает над обмякшим телом мужчины, прислушивается.
- Срочно! Скорую вызывай! Не стой столбом! У него опять приступ! - обращается женщина к телохранителю. - Степан Геннадьевич! Слышите меня? Слышите? -
