На мостик ступаю первой.
Под босыми ступнями оказывается добротно трап, сбитый из круглых бревен. Он кажется достаточно надежным, поэтому заходим на него вместе с Марусей.
- Так, жди меня здесь, - указываю дочке на середину мостика.
Сама же подхожу к краю и пробую пальцами ног воду.
Парное молоко.
Так мы часто называли прудовую воду, согретую жаркими лучами солнца.
Недолго собираюсь с мыслями и сразу ныряю под воду с головой. Ощущения невероятные!
Но насладиться вдоволь не получается. Выныриваю тут же, потому что понимаю: мое солнышко может испугаться.
- Маруся! - поднимаю руку вверх, машу дочке, привлекая ее внимание.
Растерянность, застывшая на детском личике, сразу сменяется улыбкой.
- Не беспокойся, все хорошо. Пока в воду не лезь. Подожди меня немного.
- Хорошо, мамуль. Я подожду.
Я разворачиваюсь к дочери спиной и широкими взмахами плыву к середине водоема. Захотелось на минуту отвлечься. Почувствовать свободу движения. И я позволяю себе эту слабость.
Пруд оказывается не таким широким, и мне хватает всего пяти минут, чтобы доплыть до противоположного берега.
И тут я слышу позади себя странный звук. Он совсем не вписывается в тот спектр, которым наполнена здесь природа.
Я оглядываюсь, и... меня окатывает жаром.
К тому местечку, где мы расположись с Марусей, спускается с пригорка белый внедорожник. Крадется на низкой скорости, зловеще урчит. У меня от нехорошего предчувствия ком застревает в горле и становится нечем дышать. Я тут же направляюсь назад к мостику, где сидит Маруся.
Уже доплываю до середины пруда, когда над головой раздается рокучущий раскат грома, и словно ниоткуда небо мгновенно затягивает серой тучей. Маруся вскакивает на ноги.
- Мама, давай быстрее, сейчас будет дождик! - взволнованно кричит дочка.
А я так напряжена, что ответить ей не могу, а точнее, не успеваю. Потому как внезапно ногу выкручивает дичайшая боль. Я громко вскрикиваю.
- Мама! Что случилось?! - отзывается Маруся, а я взгляд от машины не могу оторвать.
В душе надеялась, что она все же проедет мимо, но нет, внедорожник, пересекая полянку, останавливается возле наших велосипедов.
- Маруся! - только и успеваю вскрикнуть, когда мышцы ноги стягивает так, что я, поддавшись приступу, ухожу под воду, чтобы схватиться руками за больное место. Остановить натяжение.
Все происходит настолько быстро, что мозг не успевает проанализировать происходящее. Я не набрала достаточного количества воздуха, поэтому делаю вдох под водой. Захлебываюсь.
В глазах темнеет.
Нет. Нет. Не сейчас.
Сердце в груди бьется о ребра так, что дышать становится совсем больно.
Моя малышка там одна. Без меня.
Панический страх затуманивает мозг. Я, игнорируя судорогу, пытаюсь выплыть, но неожиданно понимаю, что потерялась в водной пространстве.
боже/ Помоги!
И тут я чувствую, как меня кто-то резко дергает вверх. Я, словно пробка, выскакиваю из воды и делаю глубокий вдох. Сердце пропускает удар, второй. Смаргиваю пелену. Я не могу поверить своим глазам.
ОН здесь.
Здесь. Рядом со мной.
У меня просто нет слов, чтобы описать то, что я сейчас чувствую.
Мои глаза устремляются к лицу Макса, к его мокрым волосам, мокрой одежде.
- Ты? - судорожно выдыхаю, закашливаюсь.
Макс держит нас обоих на воде. Смотрит на меня таким взглядом, что из глаз против воли текут крупными каплями слезы.
- Что ты делаешь, Майя? - Макс пытливо смотрит мне в глаза. - Ты Марусю напугала! Ты хоть понимаешь, что она чувствует?!
- А ты? - срывается с губ.
- Глупая, - сердится Максим. - Плыть можешь?
- Наверное. - Бултыхаю ногой, и... - Ай! Нет. Не знаю, у меня ногу судорогой свело, - сцепляя зубы от боли, оправдываюсь.
- Черт! Какого хрена ты поперлась в воду? А если я бы я не успел? Держись и не дергайся.
Я бы хотела поспорить с ним, взбрыкнуть, но откат от испытанного стресса настолько сильный, что говорить просто нет сил, все во рту пересохло. Молча хватаюсь за его плечи, и меня пробивает: плачу громко, навзрыд.
- Майя! - прорывается сквозь заложенные уши голос Максима.
Но ответить не получается, только всхлипнуть.
Быстро приближаемся к берегу. Максим, не давая мне ни единого шанса на то, чтобы выбраться самой, берет меня на руки, еще когда нам воды по грудь, и несет к Марусе.
Я обвиваю его шею руками. Зарываюсь лицом у него на груди, пряча слезы в мокрых складках одежды.
- Мама! Мамочка! - мою ногу обхватывают детский пальчики, и я закусываю губу, чтобы не вскрикнуть.
- Мань, стели покрывало шустрее, - командует Максим, отвлекая от меня дочку.
Видимо, почувствовал, как я напряглась, понял, что Маруся взялась за больную ногу.
- Сейчас. Потерпи минутку, - приговаривает Максим, усаживая меня на землю рядом с машиной.
- Дядя Максим, помоги маме! - звенит тревогой детский голос, и Маруся заглядывает через плечо мужчины, смотрит на меня.
- Сейчас все будет, принцесса. Ты, главное, не бойся и маму не пугай. Ты же послушная девочка, не то что некоторые. - И уже мне: - Сначала будет неприятно, придется потерпеть, - объясняет Максим и перехватывает ногу.
Я вскрикиваю, но, заметив испуганный взгляд Маруси, тут же закрываю рот ладонями, сильносильно зажмуриваюсь.
Через несколько секунд осознаю, что боль проходит. Притаиваюсь и замираю в ожидании следующей порции страданий, но вместо этого...
- Мам?! - раздается возле меня требовательный голос Маруси.
Открываю один глаз и вижу перед лицом небольшую красную коробочку, которая лежит на ладошках дочки.
Меня бьет крупный озноб. Распахиваю глаза, изо рта вырывается вздох удивления. Максим стоит передо мной на одном колене с огромным букетом в руке.
И когда он его успел только достать?
Но от этой мысли меня отвлекает огромная игрушка, лежащая тут же, рядом со мной. Маруся, широко улыбаясь, протягивает мне коробочку ближе, прямо к носу.
- Посмотри, что я нашла. - Чуть скосив взгляд в сторону, незаметно, как ей кажется, подмигивает Максиму.
Это заговор?
Мое лицо вмиг высыхает от слез, но лишь для того, чтобы его намочили снова падающие крупные капли грибного дождика.
- Ой! Скорее! Скорее в машину, а то моего мишу замочит дождик. Вот, мам, это тебе. - Маруся впихивает мне в пальцы коробочку, не дожидаясь, пока я ее заберу, а сама, подхватив игрушку, залезает в салон, усаживается в кресло.
