– Анджело, как он?
– Легкое пробито.
Альдо посмотрел на Алессандро. По лицу его пробежала усмешка, окровавленные губы задрожали. Он схватил Алессандро за руку и притянул к себе.
– Ты не виноват в том, что твой отец такой, – прошептал он срывающимся голосом.
– Молчи. Тебе сейчас нельзя говорить, – приказал блондин, оттолкнув Алессандро в сторону, и прижал мужчину к себе. – Молчи, – повторил он и понял, что тот уже не дышит.
Сжав зубы, он всмотрелся в неподвижное лицо Альдо, вытер своей рубашкой его губы и подбородок. Затем резко схватил за плечи, привлек к себе, и всю дорогу крепко держал, не отпуская. Лишь смотрел впереди себя и обнимал мертвого друга. Иногда он опускал голову вниз, дотрагиваясь лбом до плеча Альдо, и вздрагивал от молчаливых слез. В салоне воцарилась гнетущая тишина. Потом мужчина, сидящий рядом с водителем, кому-то позвонил и отчитался в проведенной операции.
– Нет, врач не понадобится, – сказал он, оглянувшись на труп в руках Альдо.
В глазах его промелькнула злость, когда он посмотрел на Алессандро. Не выдержав его взгляда, Алессандро отвернулся. Он с тревогой вгляделся в движущийся за окном пейзаж, пытаясь определить, куда его везут. Сомнений не оставалось: машина направлялась в Рим. Алессандро осторожно пошевелился, потому что от неудобной позы тело стало затекать и ныть, и случайно дотронулся до руки мертвого Альдо. Она была все еще теплой и мягкой. Алессандро повернулся к Анджело и увидел, что тот смотрит на него.
– Что? – сорвался с губ вопрос. – Будете меня обвинять?
Мужчина не ответил. Со странным чувством Алессандро наблюдал за его перекошенным от боли лицом. Тот красивый блондин, который с уверенностью вошел к нему в квартиру, за считанные минуты превратился в жалкое, убитое горем существо. Голубые глаза Анджело блестели, но не от наглости и торжества, как в начале, а от слез. Гнев искажал его совершенные черты.
Алессандро беспрекословно вышел из машины, когда она остановилась перед лестницей старинного особняка. К нему приблизились двое и жестом показали двигаться вверх. Он увидел, как входная дверь открылась, и по ступеням быстро сбежал немолодой мужчина, направляясь к машине. Алессандро повернулся. Блондин вытащил из машины мертвого Альдо. Мужчина вскинул руки вверх и присел на корточки. Затем резко подскочил к Альдо и схватил его за лацканы распахнутого пиджака. Он что-то сбивчиво говорил, но Алессандро не слышал его слов, как и не видел того, что произошло дальше. Его заперли в комнате, находящейся на первом этаже. Едва похитители удалились, он осторожно прислонился к двери, слушая встревоженные шаги в коридоре и чьи-то громкие выкрики. Потом наступила тишина. Алессандро подошел к окну. С улицы на него смотрели трое вооруженных мужчин. Он двинулся в глубь комнаты и повернулся лицом к двери, ожидая, что сейчас она распахнется, и блондин прямо с порога выпустит в него целую обойму. Но никто не входил. Тогда Алессандро присел у кровати и обхватил колени руками. Таким потерянным и отчаявшимся он себя еще никогда не ощущал, разве что, когда умерла мама. Внезапно он вспомнил о Веронике, вскочил с места и забарабанил в дверь. Ему никто не ответил.
– Все обойдется. Отец освободит меня, – говорил себе Алессандро, но не верил в свои слова.
* * *
Дарио метался по кабинету, не зная, чем себя занять. Ожидание всегда было для него наихудшим испытанием, а теперь и подавно. Лишь когда позвонил Себастьяно, он успокоился, несмотря на неутешительные новости. Что ж, Алессандро находится в руках у Моретти. Это вызывало беспокойство, но не настолько, чтобы полностью потерять самообладание. Отчего-то Дарио не волновался за сына. Он не мог объяснить причины, почему не испытывает страха, но знал, что Моретти не убьет его мальчика. Откуда пришла эта уверенность, он тоже не смог бы сказать. Женщины называют это материнским инстинктом. Как оказалось, мужчины также обладают подобным подсознательным чувством и способны по безотчетному побуждению становиться на защиту своего потомства. Дарио знал, что произошедшее с сыном, лежит на его совести, и был готов отдать все, лишь бы сохранить ему жизнь. И все же где-то внутри голос говорил, что Моретти постарается избежать кровопролития, ведь смертью Алессандро он ничего не добьется. Моретти нужен сам Дарио, а сын является лишь ступенькой к нему. Вернее, он открытая дверь, через которую до него можно добраться.
Дарио подумал о той троице, которая находилась у него в руках. Леона, Мацебе и Камилла. Безусловно, Моретти станет требовать обмена. Но не слишком ли высока цена: трое за одного? Дарио скривился от злости. Он продолжал обдумывать, кого выменять на Алессандро, когда в кабинет вошел Себастьяно и с протяжным вздохом сел на диван.
– Звонили уже? – поинтересовался он, рассматривая дырки от пуль в протезе.
– Нет, – ответил Дарио и сделал глоток виски.
– А ты все пьешь, – с раздражением заметил Себастьяно.
– Могу не пить, если тебе от этого станет легче.
– Я ранил Кондотти, – сказал Себастьяно.
– Молодец. Но лучше бы ты его убил. Одной проблемой было бы меньше.
Себастьяно покачал головой и посмотрел на Дарио сквозь одну из дырок.
– Моретти озвереет.
– Куда больше? – спросил Дарио. – Вот, черт! Жучки убрали, а я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что можно говорить открыто. Где Чезаре?
– Смывает с себя кровь. Его задели в плечо. Ничего серьезного, лишь кожу поцарапали.
– Ненавижу ждать, – Дарио посмотрел на телефон и потянулся в кресле. – Ребята сказали, что команда Моретти удалилась. Хорошая новость. Шеф выполняет приказы, это обнадеживает.
– Я не стал бы верить Моретти, – с сомнением сказал Себастьяно и отстегнул раздражающий его протез.
– Себастьяно, что за глупости мы творим?! – воскликнул Дарио. – Боясь за жизнь Алессандро, мы делаем все, что говорит Моретти. Почему не обращаемся в полицию?
– Потому что Моретти и есть полиция, – ответил Себастьяно, раздраженный тем, что Дарио не понимает очевидного.
– Но ведь существует не только Корпус карабинеров. Есть еще государственная полиция.
– Дарио, ты думаешь, что гражданские формирования сравнимы по уровню подготовки с карабинерами? – усмехнулся Себастьяно.
– А спецотделы госполиции? А военные? Не все же подчиняются Моретти!
Себастьяно задумчиво потер подбородок.
– Это крайне небезопасно для нас. Среди полицейских, которые придут на помощь, могут оказаться люди Моретти. Они войдут в твой дом и легко уберут нас изнутри, – Себастьяно покачал головой. – Нет, это не лучшее решение просить поддержки со стороны. Мы будем уязвимы. И присутствие лишних людей создаст неразбериху. Моретти наверняка воспользуется этим обстоятельством. Он не настолько глуп, чтобы…
Он не успел закончить, потому что дверь в кабинет открылась и на пороге остановилась Леона. Длинное бордовое платье колыхалось на ее бедрах, волосы были собраны лентами за спиной. В мягком свете ламп она показалась Дарио величественной и потрясающе красивой. Это была та Леона, которую он полюбил. К этой женщине он испытывал лишь безграничную нежность. От Леоны шел незнакомый горький аромат парфюма, смешанный с угрозой и ненавистью, блестевшими в ее прекрасных глазах. Себастьяно вздрогнул и потянулся за пистолетом.
