Гробовая тишина в квартире уже начинала беспокоить ее. Она
направилась в спальню.
– Проснись же, Фэй! Это я, твоя тетушка Луиза!
Она включила свет в спальне, улыбнулась и, глядя на двух
спящих девушек, сказала:
– Ну если ты собираешься проспать все на свете, то я постелю
себе на диване в гостиной, а утром уеду от тебя.
И в этот момент она вдруг заметила, что у Фэй какой-то
странный цвет лица. Искорки веселья в глазах Луизы Марлоу погасли, уступив
место стальному блеску; взгляд стал сосредоточенным.
– Фэй! – резко и громко выкрикнула она.
Спящие девушки даже не пошевелились. Тетушка Луиза подошла к
кровати Фэй и принялась трясти ее, но спустя миг оставила племянницу, подошла
ко второй кровати и начала будить Аниту Бонсел.
Через некоторое время Анита слегка очнулась от дурманящего
сна.
– Кто тут? – заплетающимся языком спросила она.
– Тетя Фэй Эллисон – Луиза. Я приехала раньше, чем
планировала. Что случилось?
Даже одурманенная сном Анита Бонсел поняла, что это –
осложняющее обстоятельство, которое она не смогла предусмотреть. И несмотря на
то, что язык не повиновался ей, она собралась с силами и пробормотала то, что
впоследствии должно было стать ее алиби.
– Что-то случилось… – неразборчиво произнесла она. –
Шоколад… мы пили горячий шоколад, и он показался мне каким-то… я не помню… не
помню… я очень хочу спать.
И Анита расслабилась, повиснув тяжелым грузом на руках Луизы
Марлоу.
Тетушка Луиза опустила ее обратно на кровать, схватила с
тумбочки телефонный справочник и принялась лихорадочно листать страницы, пока
не отыскала то, что ей было нужно: «Перри Мейсон, адвокат».
В справочнике был указан специальный ночной номер – Вестфилд
6-59443.
Луиза Марлоу набрала номер.
Дежурная телефонистка Детективного агентства Дрейка поняла
по особому звонку, что вызывают ночной номер Мейсона, сняла трубку и ответила:
– Ночной номер мистера Перри Мейсона. Будьте любезны,
представьтесь.
Луиза Марлоу сказала твердым решительным голосом:
– Это Луиза Марлоу. Я незнакома с мистером Мейсоном, но я
знаю его секретаря, Деллу Стрит. Я хочу, чтобы вы связались с ней и сообщили
ей, что я нахожусь по номеру: Кистоун 9-7600. У меня неприятности, и я хочу,
чтобы она позвонила мне как можно скорее. Да, именно так! Я лично знаю ее.
Скажите ей, что звонила Луиза Марлоу, и она тут же примется за дело. Думаю, мне
может понадобиться также и мистер Мейсон, хотя в данный момент я хочу
поговорить именно с Деллой Стрит.
Луиза Марлоу повесила трубку и приготовилась ждать. Однако
меньше чем через минуту телефон зазвонил. Подняв трубку, Луиза Марлоу услышала
голос Деллы Стрит:
– Луиза Марлоу? Что вы здесь делаете?
– Я приехала на свадьбу к своей племяннице, Фэй Эллисон, –
начала объяснять тетушка Луиза. – Слушай внимательно, Делла. Я сейчас в
квартире Фэй. Ее опоили снотворным, и я не могу разбудить ее. Девушка, с
которой она делит квартиру, Анита Бонсел, также опоена снотворным, мне удалось
ее растормошить, но она снова уснула. Кто-то пытался отравить их! Мне нужен
хороший врач, который к тому же не был бы болтлив. Не знаю, что за всем этим
кроется, но Фэй завтра должна была выйти замуж. Кто-то попытался избавиться от
нее, и я хочу узнать, что все это значит. Если в газеты просочится хоть одно
слово о происшедшем, я сверну шею этому болтуну. Все очень подозрительно.
Квартира находится в «Мэндрейк-Армс», номер 604. Пришли сюда срочно врача, а
потом свяжись с Перри Мейсоном и…
Делла Стрит перебила ее:
– Я пришлю вам врача немедленно, миссис Марлоу. Я только что
вернулась домой. Мы с Перри Мейсоном и Полом Дрейком, который занимается
расследованиями, были с одним клиентом в ночном клубе. Мистер Мейсон привез
меня на машине, и он уже наверняка добрался к себе, так что я смогу легко с ним
связаться. Сидите и ждите. Я все устрою.
Глава 3
Когда Луиза открыла дверь на звонок, Делла Стрит представила
их друг другу:
– Миссис Марлоу, это Перри Мейсон. Шеф, а это тетушка Луиза,
моя старинная подруга еще по родному городу.
Луиза Марлоу с улыбкой протянула руку знаменитому адвокату.
Затем она поцеловала Деллу и сказала:
– Ты ни капельки не изменилась, Делла. Проходите. Здесь
ужасный беспорядок. Проблема в том, чтобы в газеты не попало ни слова о
происшедшем. Как можно убедить нашего костоправа не болтать?
– А что говорит врач? – поинтересовался Мейсон.
– О, он трудится в поте лица. Анита уже пришла в сознание. С
Фэй тоже будет все в порядке. Еще час, и ее было бы невозможно спасти.
– А что произошло? – спросил Мейсон.
– Кто-то подсыпал снотворное в сухой шоколад или в сахар.
– Есть какие-либо подозрения? – уточнил Мейсон.
– Фэй выходит замуж за Дэйна Гроувера. Из ее писем я поняла,
что это богатый и очень робкий молодой человек, у которого был неудачный роман
несколько лет назад и который после всего разочаровался в женщинах и стал
холодным циником. Циник в двадцать шесть лет! Чепуха!
Мейсон улыбнулся.
– Я приехала сюда где-то около часа ночи. Хорошо, что Фэй
послала мне по почте ключи. Все двери были заперты, и мне пришлось самой их
открывать. Как только я включила свет в спальне и взглянула на Фэй, я тут же
поняла: что-то неладно. Мне не понравился странный цвет ее лица, и дышала она
как-то странно. Я попыталась разбудить Фэй, но мне это не удалось. Я бросилась
к Аните и сумела растормошить ее. Она сказала, что виной всему горячий шоколад.
Я сразу же позвонила Делле. Вот и все, что я могу сообщить.
– А где чашки, из которых они пили шоколад? – спросил
Мейсон.
– На кухне, в раковине. Они не вымыты.
– Они могут понадобиться нам в качестве улик, – заметил
Мейсон.
– А как же! Улики! – фыркнула Луиза. – Мне тут не нужна
полиция. Представляете, что случится, если какая-нибудь сентиментальная
журналистка из дамской газетенки начнет, не жалея чернил, расписывать, как бедная
невеста пыталась покончить с собой накануне свадьбы.
– Давайте-ка сначала осмотрим квартиру, – предложил Мейсон.
Адвокат принялся расхаживать по квартире, пытаясь
восстановить ход случившегося. Луиза Марлоу сопровождала его, как заправский
гид, а Делла Стрит время от времени помогала им, подсказывая, как могла бы
поступить в том или ином случае молодая женщина.
Мейсон остановился перед стулом, на спинку которого были
наброшены плащи, а на сиденье лежали две сумочки.
