— Почему я должен требовать что-то взамен?
— А почему бы и нет?
— Я просто хочу быть рядом.
Я нахмурилась.
— И что это значит?
— Ничего. Просто хочу быть рядом с тобой. Не знаю, что задумал глава и какая роль тебе отведена, но я буду рядом и готов помогать. А когда… когда все закончится, мы начнем с того, на чем остановились.
— И с чего это?
Питер за пару шагов сократил разделяющее нас расстояние до минимума, заставив меня взяться в перила и затаить дыхание.
— С нас…
Коннор Хоторн
— Вот такая работа мне по душе, — довольно щурясь, усмехнулся Дик.
Сероглазый молодой мужчина закинул руки за голову и с наслаждением вытянулся на узком лежаке, который слегка заскрипел под его весом.
Сидящая на тонком покрывале в тени раскидистого дерева Мелисса картинно закатила глаза.
«Опять за свое», — читалось в ее взгляде.
Девушка хмыкнула и с наслаждением впилась зубами в сочный персик с розовым бочком. Сладкий сок брызнул и потек по губам и подбородку, оставляя липкий след.
Погода была отличная. Ясное голубое небо, легкий ветерок, приносящий прохладу с моря и невероятное ощущение покоя, от которого они так отвыкли.
Да, действительно, давно у них не было полноценного отпуска и возможности вот так просто полежать. Поэтому и настроение было отличное, и портить лишними препирательствами его не хотелось.
— Смотри не обгори, — заметил Рейн.
Рыжеволосый мужчина сел рядом с Мели, оперся спиной о ствол дерева, подав девушке глубокую прозрачную миску, в которой горкой лежали самые разные фрукты.
— А мне? — тут же вскинулся Дик и успел поймать персик, который в него бросила Мелисса. — Эй! Аккуратнее!
— Сам же просил, — отозвалась она, усаживаясь поудобнее.
В этот раз Мел сама надела платье. Правда, приличным его можно было назвать с большой натяжкой. Легкая ткань не скрывала сильного и стройного тела, выгодно обрисовывая его черты. Цвет платья — синий, непозволительно яркий для молодой незамужней женщины. Вырез слишком глубокий, а подол, наоборот, короткий, открывающий изящные щиколотки с узкими ступнями. И туфли она так и не надела, предпочитая ходить по траве босиком.
— Эх, хорошо-то как! В кои-то веки монстры выбрали удачное место для прорыва, — произнес сероглазый мужчина.
— Удачного места для прорыва не существует, — заметил Коннор.
Он сидел чуть дальше от остальных и слегка раскачивался на ножках стула.
Туда-сюда. И вертел в пальцах медную монетку, задумчиво смотря перед собой.
— Не придирайся. Ты понял, что я имел в виду, — совершенно не смутился Дик, потирая шрам на щеке. — Прорывы всегда будут. Но обычно устранять их приходится в самых неудобных местах. Вот, например, тот прорыв в Черных болотах.
— Ну началось, — стирая сок с губ, отозвалась Мел и отбросила косточку в сторону. — Дались тебе эти болота? Так и будешь каждый раз жаловаться и плакаться?
— Да, это были самые худшие дни в моей жизни. Постоянный дождь, грязь, мошкара эта проклятая. Целая неделя по самые яй… — Дин запнулся, скосил глаза в сторону девушки и тут же поправился: — Уши. По самые уши в противной черной жиже.
— Да, комары тебя особо полюбили, — хихикнула Мел.
— Согласитесь же, кошмарное местечко.
— По мне, так самое худшее место для прорывов — это Бесконечные пески, — вдруг произнес Рейн, вмешавшись в их перепалку. — Солнце так пекло, что без магического полога работать у трещин было просто невозможно.
Для рыжего мужчины с бледной кожей это было особо опасно.
— Солнечные ожоги, — кивнула девушка. — Иногда и полог не помогал.
— Это да. Я ожоги неделю сводил, — согласился Дик. — А еще этот песок. Он был везде! В одежде, в волосах, в еде и напитках.
— Скрипел на зубах, — добавил рыжеволосый. — Витал в воздухе. Вдыхать горячий песок то еще удовольствие.
— Северные стойбища не лучше, — заметила Мел и передернула плечами, словно вновь ощутила ледяную стужу северных земель. — Морозы такие, что дышать больно. Снег, лед и несколько слоев шкур, которые никогда не снимаешь. Неделю не помыться. Просыпаешься оттого, что воротит от собственного запаха.
— Меня от твоего тоже воротило, — не удержался Дик.
— Кто бы говорил. От тебя даже яки шарахались.
— Зато тебя они сразу приняли за свою.
— А ты, Коннор? — спросил Рейн, который все это время внимательно наблюдал за другом. — Какое место больше всего запомнилось?
— Прорывы у Стомиска и на Широком плато, — почти сразу ответил он, перестав раскачиваться на стуле.
Веселое настроение тут же исчезло. Да и препираться больше не захотелось.
Они все помнили эти прорывы. Но не из-за погодных условий или тяжелых испытаний.
Во время них погибли их друзья.
Темные были сильны и хорошо защищены, но жертвы были. И в последнее время все чаще.
Дик неловко крякнул, бросив быстрый взгляд на друзей, и снова откинулся на лежак.
А вот Мелисса молчать не собиралась.
Девушка взяла гроздь темного винограда и оторвала одну ягодку, которую тут же отправила в рот.
— Что тебя тревожит?
Коннор промолчал, подбрасывая монетку вверх и ловя ее.
— Думаешь, новый прорыв? — не успокаивалась она.
— Дело не в прорывах, — наконец соизволил ответить Хоторн.
— А в чем? — насторожился Рейн.
— В Монрей.
— Ты про Пита? — поинтересовался Дин, приоткрыв один глаз. — Чем этот герой тебе не угодил? Один из немногих светлых, которого можно вынести дольше десяти минут.
— Тот новичок. Было в нем что-то неправильное.
— Почему? — удивилась Мел. — Новички всегда от нас шарахаются. А ты еще прилетел верхом на Эфире. Тут кто угодно испугается.
— Дело не только в том, что он вел себя странно, да и техника защиты хромала… О Кае Монрей тут никто не слышал.
— Это как? — удивился Рейн, выпрямляясь.
Остальные тоже подались вперед, внимательно вслушиваясь в слова командира.
— А вот так. Его здесь не было и нет. Пробовал расспросить магов на крыше, но они ничего толком не сказали.
Друзья переглянулись.
— Не понимаю. Зачем Питеру скрывать какого-то мальчишку? — удивился Дик. — Что в нем такого?
— Хороший вопрос. И было бы неплохо получить на него ответ
Коннор поднялся.
— Ты куда? — встрепенулась Мелисса.
