— Все меняется, — уклончиво отозвалась я.
«Интересно, что ей от меня надо? Что-то не по себе от ее взгляда, который словно в душу заглядывал, выворачивая ее наизнанку».
— И кулон у тебя интересный, — вдруг произнесла знахарка, достав из кармана темной юбки медальон, который мне подарил Питер.
— Зачем вы его взяли? — вскрикнула я, выпрямляясь и требовательно протягивая к ней руку. — Это мое. Отдайте!
— Твое, — кивнула женщина, возвращая мне медальон, а потом неожиданно добавила: — Духи рассказали мне про тебя, светлая.
— Я не верю в духов, — сжимая медальон в руке, ответила ей. — Лишь в Богов.
Наверное, не стоило так резко. Но старушка сама виновата. Зачем было трогать чужое?
— Не беда. Духи леса не обижаются. Но про тебя много интересного рассказали. Светлая с примесью темной крови.
«Примесь темной крови… Это из-за Коннора. Он меня спас, влив в меня свою кровь. То же самое сделала я. Получается, он теперь темный со светлой кровью. Никогда об этом не думала».
— Что вы хотите? — после небольшой заминки спросила у нее.
— От тебя — ничего, — улыбнулась знахарка. — Посмотреть просто хочу на тебя, красавица.
На ту, которая положит конец нашему миру.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы унять гулко забившееся сердце и более-менее успокоиться.
Сложно оставаться равнодушной, когда тебя обвиняют в таком! Еще сложнее, когда ты сама знаешь, что виновата!
— Это неправда, — сухо ответила я ей.
Ни сомнений, ни каких-либо игр. Мы со знахаркой говорили на равных, обе зная будущее, которое могло случиться.
— Я не позволю этому миру рухнуть, — более уверенно произнесла я и стала ожидать ответа.
В комнате будто похолодало, хотя я знала, что это не так.
Ничего не поменялось, кроме разговора, который внезапно стал опасным.
— А я разве сказала, что это плохо? — вдруг рассмеялась старушка, устраиваясь поудобнее на табурете. — Конец одного непременно означает начало чего-то другого. Неужели тебе не говорили об этом?
— Не помню, — ответила я, продолжая настороженно за ней наблюдать.
— Какие вы, молодежь, нетерпеливые, все делите на хорошее и плохое. А перемены ведь не всегда опасны, Айрин Монрей. Иногда они идут на пользу этому миру и нам самим.
Я не стала спрашивать, откуда она знает мое имя. Мое настоящее имя. Хотя очень хотелось.
Но нет, не так быстро. Не стану идти у нее на поводу.
Поэтому вместо вопроса я сказала:
— Боюсь, что после этих перемен от нашего мира уже ничего не останется.
— Никто не знает, что будет, а что нет. Мы можем только догадываться.
— Я не хочу догадываться и рисковать. Только не так. Не такой ценой.
— Вы уже рискнули. Ты и твой муж.
Вот теперь я по-настоящему испугалась.
Об этом знала моя семья, но никак не старушка из крохотного поселка, затерянного в лесу.
— Откуда вы знаете? — прохрипела едва слышно, с силой сжимая одеяло.
— Лес рассказал. Духи леса. Твое настоящее имя тоже они прошептали. У вас была странная свадьба, странное начало, — с мечтательной улыбкой продолжила она. — Пять лет назад… Вы оба были другими. Немудрено, что муж тебя не узнал.
Странная речь, слова и взгляды. Чем дальше, тем страшнее становилось.
«Мое имя. Мой муж. Это все уже невозможно объяснить сказками о лесных духах».
— Кто вы такая?
Не походила она на обычную старушку. Совсем не походила.
А вдруг это боги сейчас играют со мной, наказывая за свадьбу, которую пытался устроить дядя?
Так в этом нет моей вины. Я отказалась.
— Не бойся меня. Я лишь та, кто умеет и любит слушать. И только. Что задумали боги — мне неведомо, — со смешком произнесла знахарка.
— И чем же мы с Коннором так интересны этим самым духам?
— Вас очень долго ждали, Айрин.
— Кто ждал? — не поняла я.
— Все мы.
— Сомневаюсь, что нас кто-то ждал. Главы родов уж точно.
— Правда еще скрыта от них, но придет время — и все исправится. Вы двое были предназначены друг другу давным-давно.
— Неужели? — недоверчиво усмехнулась я, вспоминая небольшую часовню, злого Коннора у алтаря и себя в неудобном колючем платье, которое делало меня еще толще и уродливее.
Не было похоже, что мы созданы друг для друга.
Вместо меня его женой должна была стать Ната или кто-то другой из ближайших родственников. Мне же богами был уготован Питер.
— Не веришь, — понимающе кивнула она, негромко стукнув своей клюкой.
— Нет.
— Твое право. Скажи, а ты знаешь, как появились первые Темные?
— Конечно, все об этом знают, — удивилась я.
— Значит, не знаешь. Первый Хоторн был из твоего рода.
— Неправда.
Я еще могла поверить в духов леса и в то, что передо мной сидит богиня, но слушать о том, что Хоторны на самом деле наши родственники, было выше моих сил.
— Правда. Она была дочерью Орела Монрея.
— Она? — эхом переспросила я, выпрямляясь.
— Она, — кивнула старушка.
— Тогда это точно невозможно. Женщины из рода Монрей не обучаются магии.
— Вот после нее и не обучаются. Девушка пошла против семьи, родни и отца. Она решила сама найти способ уничтожить созданий Бездны. И в этом ей активно помогал наследник Хоторн. Ничего не напоминает?
Я молчала.
Светлая Монрей и наследник Хоторнов, решившие пойти против всего мира.
Неужели история повторяется?
— Единственный способ спасти наш мир — это купол, — прохрипела я. — И все это знают. И Монрей, и Хоторны.
— А дочь Орела считала иначе и ушла, сбежала со свадьбы с другим, чтобы попытаться все сделать самой.
Фантазия у меня всегда работала хорошо.
Закрыв на мгновение глаза, я вдруг увидела перед собой ее. Девушку из рода Монрей. Темноволосая, с фиалковыми глазами и алыми губами. Одетая в белоснежное свадебное платье, она бежала прочь из дома. Туда, где в тени высокого дерева ее ждал темноглазый Хоторн.
Вспомнился дядя и его слова, которые он когда-то сказал мне:
«Все вы, бабы, одинаковые. Стоит только почувствовать свободу и дорваться до мужика, так голова отключается. Вы забываете о долге, семье. Да, все больше убеждаюсь, что правила не зря придумали. Нельзя вам, бабам, разрешать силой пользоваться. Не достойны вы этого».
