Снова тишина и взгляд, от которого внутри все холодело.
Теперь я знала, что видела в черном омуте глаз — свою гибель.
— Ну так что? Не хочешь рассказать мне правду? Кто ты такая?
— Ты же сам все понял, — с трудом прошептала я.
— Плевать, что я понял! — крикнул он, заставив меня сжаться. — Я хочу услышать это от тебя, Рин! От тебя! Скажи же правду! Кто ты такая на самом деле?
Увиливать и лгать больше не имело никакого смысла.
Все кончено.
— Айрин. Айрин Монрей Хоторн. Я твоя жена.
Смогла… сказала…
И груз, который тяжело давил на душу, спал, позволяя вдохнуть полной грудью.
А вместе с ним пропали и силы. Разом ушли, оставив меня одну, уставшую, шатающуюся, но свободную.
Окинув быстрым взглядом комнату, я заметила кривой стул, который стоял у камина, и направилась к нему.
Не торопясь и не оглядываясь.
Удара в спину я не боялась. Коннор был на такое не способен. Да и мучило меня сейчас другое.
«Он не простит. Никогда не просит меня…»
Сев на самый краешек, я положила руки на колени и, изучая старый потертый ковер под ногами, продолжила:
— Дядя все продумал. С самого начала.
Коннор молчал.
А у меня не было сил, чтобы поднять голову и встретиться с ним глазами.
Я знала, что увижу там. Боль, презрение, ненависть. Но одно дело — знать, а другое — видеть.
«Нет не могу пока…»
Мне легче было так… смотреть на ковер и изливать душу, не боясь споткнуться.
Может, хоть это откровение поможет и станет легче. Может, Коннор сможет меня понять…
— Мой возраст сыграл на руку главе. Пять лет на то, чтобы подготовить и научить всему. Финне Монрей сам лично занимался моим обучением, хотя советники были против. Толстая, неуклюжая девчонка… разве из меня могла получиться воительница, способная выстоять против наследника Хоторнов?
Я замерла на мгновение, пытаясь вздохнуть поглубже. Но огромный ком у горла мешал это сделать.
«Нет, нельзя плакать! Слезы не помогут! Я должна все ему рассказать!»
Тьма. Она медленно расползалась по комнате, подбираясь к моим ногам. Словно черная дымка, ползла, ластилась и чуть отступала, чтобы через мгновение вновь дотронуться, на этот раз смелее.
«Он молчит… Почему он молчит? Почему не кричит? Не проклинает и не угрожает? Не задает вопросы, не издевается? Почему только смотрит?!»
И я под этим тяжелым взглядом все сильнее съеживалась на кривом стуле, который слегка шатался под моим весом.
— Дядя хотел, чтобы я убила тебя, — с трудом произнесла я, сцепив руки в замок. — Именно поэтому и разрешил тренироваться. Единственной девушке из рода Монрей.
Тьма становилась все гуще. Она уже не таясь лизала носки моих ботинок, готовясь забраться еще дальше.
— Глава растил во мне ненависть к тебе и Хоторнам, каждый день рассказывал, какие вы монстры, как жестоки. И что именно вы виноваты в участившихся нападениях. А я верила… Совсем ребенок, я верила всему, что мне говорили.
Ради тренировок и возможности использовать и развивать силу я готова была принять все что угодно. И дядя это знал. Знал и использовал.
— Конечно, обучение было тайным. О нем знал лишь определенный круг избранных лиц. Но даже если ты спросишь, правду никто не скажет. Четыре с половиной года я тренировалась, а потом… А потом Заморск. Глава отправил меня на отдых с мамой, чтобы избежать встречи с Императором и тобой, — продолжила я, все так же не поднимая глаз от ковра. — Кто же знал про прорыв… Мне было запрещено приближаться к трещинам и, как их ликвидировать, не рассказывали. Всему приходилось учиться самой. Именно поэтому получалось так криво и неумело.
Прядь волос выбралась из-под чепчика и упала на лицо. Я неловко ее смахнула, чтобы не мешала, и продолжила изливать душу в полной тишине.
— Не стоило тебе лгать. И притворяться другой не стоило. Но ты тогда на тренировке застал нас с Питером врасплох. И потом в гроте… Скажешь, что я не должна была лгать? Возможно. Но и правду сказать не могла. Дядя бы никогда не простил и отомстил.
Слова давались плохо.
Мне так много хотелось ему сказать, объяснить, но не получалось.
Все звучало как-то фальшиво, наигранно, пусто и совсем не отражало тех чувств, которые я испытывала.
— Я хотела отказаться от всего этого. Мечтала изменить свою жизнь. Но Финне Монрей умеет уговаривать. Он не оставил мне выбора, — произнесла я и тут же поправилась: — Хотя к степнякам я сама хотела поехать. Мне нужно было поговорить с тобой, спросить, почему ты спас меня. Но я приехала, а ты там со Снежей.
Я принялась расправлять складки на юбке, пытаясь хоть чем-то занять руки.
— Знаешь, как это трудно — стоять и молча наблюдать, как твой собственный муж собирается взять в официальные любовницы другую. Как он обнимает ее, шепчет нежности… — призналась ему и тут же тряхнула головой, прогоняя тоску из голоса. — Но это не имеет значения. А дальше… дальше я спасла тебя. Сама!
В комнате становилось все темнее. Будто ночь накрыла город, укутав все вокруг сонным дурманом.
— И, возвращаясь домой, я была полностью уверена, что откажусь от этого задания и мы больше никогда не встретимся. Но глава все переиграл, — я хрипло рассмеялась.
Голос в гнетущей тишине был похож на карканье вороны. Такой же резкий и противный.
— Клянусь, я не знала о его планах. Для меня это тоже стало сюрпризом. Приехать домой и узнать, что мертва и давно похоронена. А ты решил жениться на Лирин Монрей.
— Почему ты мне не сказала?
Я вздрогнула всем телом от звука его голоса.
Уже не думала, что услышу снова.
«Он заговорил со мной! Заговорил! Неужели это шанс?!»
Я рискнула поднять глаза.
Темная фигура, которую так сложно рассмотреть в клубах черного дыма и темноте, поглотившей комнату.
— Я не могла… ты бы обязательно выдал дядю, — прошептала я. — Этого нельзя допускать.
— Тебя только это беспокоит? Что станет с Финисом Монреем? — вдруг резко спросил Коннор, делая шаг ко мне.
И Тьма расступилась перед ним, пропуская вперед.
Бледное лицо, горящие от ненависти черные глаза с всполохами красного пламени у зрачка, острые черты лица и тени, которые некрасиво залегли в уголках рта и носогубных складках.
— Если твоя семья и Император узнают правду, его сместят, отправят в тюрьму или даже казнят. Его и ближайшее окружение.
— Жалеешь его?
Я проглотила и его тон, и взгляд, окативший меня презрением.
