Скорее всего, замок у него был такой же, как на кулоне. Выходит, пора снова пустить кровь.
Но открыть ларец не успела.
В коридоре раздался какой-то шум, звук шагов и приглушенные голоса. Руки дрогнули, а сердце забилось чаще.
Мне вдруг показалось, что я слышала…
— В чем дело? — недовольно прикрикнул Салах. — Кто там?
Дверь тут же распахнулась, и на пороге застыл взбешенный Коннор Хоторн.
Глава 31
Айрин
Изменился.
И дело не только в колючем, злом взгляде, от которого тело покрывалось ледяной коркой, но и в самом облике моего мужа.
Темная щетина, которую можно было даже назвать короткой бородкой, длинные волосы в беспорядке, потрепанная одежда с некрасивыми бурыми пятнами на воротнике, в которых я сразу же узнала кровь.
Ссадина на скуле, разбитая и опухшая губа, синий кровоподтек под глазом.
«Прорыв? Нет, не похоже. Монстры бездны оставляют другие следы на теле. Может, просто драка? Но что могло заставить наследника Хоторнов начать размахивать кулаками? Да и кто решится на него нападать? Происки дяди?»
В любом случае ему было больно. А я ничего не могла с этим сделать.
Сама не поняла, в какой момент поднялась. Моргнула и вдруг поняла, что уже стою, сжимая кулаки и не сводя глаз с мужа, который, широко шагая, подошел к столу.
В этот момент я думала не о себе, не о том, что еще немного — и настанет конец всему, что подставила Питера…
«Коннор… живой…»
— Что она здесь делает? — рявкнул Хоторн, с силой хлопнув кулаками по столешнице.
Ларчик даже слегка подпрыгнул, оглашая комнату тихим стуком.
— Что здесь делаешь ты? — спокойно спросил Салах. — Насколько я помню, ты уже две недели тренируешься на западном кордоне.
— Это мой дом, и я могу прилететь сюда, когда захочу. А эти светлые…
За его спиной стояла его команда, готовая поддержать и помочь. Если в лицах Дика и Рейна я агрессии не заметила, то с Мел было лучше не связываться. Девушка явно мечтала вцепиться мне в горло и разорвать его.
— Она открыла послание Ориэль, — произнес глава Темных.
Коннор несколько секунд смотрел на отца, продолжая меня игнорировать, а потом медленно выпрямился, коротко бросив:
— Это ложь.
— Во мне течет светлая и темная кровь, — тихо произнесла я.
И сразу же заметила, как мужчина вздрогнул, услышав мой голос. Как сжались кулаки, а на лице заходили желваки.
Ненавидит… презирает… Но я радовалась этому. Все лучше, чем безразличие. Может, для нас еще не все потеряно.
— У тебя есть пять минут, Лирин Монрей, чтобы покинуть замок, — проскрипел он, глядя перед собой. — Потом я выполню свою угрозу.
Мое имя Коннор специально подчеркнул тоном. Лишь один в этой комнате не знал правду. И именно от него сейчас зависело так много.
— Послушай, Хоторн… — попытался вмешаться Питер.
— Тебя это тоже касается, Монрей, — перебил его Коннор. — Время пошло.
— Нет, — тихо, но четко произнесла я.
Он все-таки взглянул на меня, пронзая чернотой взгляда.
— Что?
Голос звучал зловеще.
— Нет, — уже громче повторила я, готовая идти до конца.
Оставалось только одно нерешенное дело.
Я взглянула на Питера и попросила:
— Уходи.
Им рисковать мне не хотелось.
— Нет Я тебя не брошу, — покачал тот головой.
— Надо же, какая идиллия, — рявкнул Коннор, которому наша беседа явно не понравилась. — Может, ты еще и спишь с ней?
Я дернулась, как от удара, но выстояла.
А вот Питер молчать не стал.
— Слушай, ты!
Друг бросился на темного, готовый кулаками защитить мою честь. Между нами был стол. Я уже собиралась отшвырнуть их с помощью магии, но неожиданно вмешался Дик.
Именно светловолосый Темный быстро встал между ними, не давая напасть и отталкивая Питера прочь.
— В стороны! — скомандовал он.
Но Питер все-таки смог дотянуться до Коннора и нанести удар кулаком по его лицу. По всем правилам он должен был увернуться, но этого не произошло. Хоторн словно специально подставлял себя под удар.
Ранка на губе, которая только затянулась, открылась, и кровь брызнула. Ее было совсем немного, всего несколько капель. Но надо же такому случиться, что одна из них упала прямо на ларец.
Совсем как еще неделю назад капля моей крови упала на кулон, открывая его.
На случайность это уже не было похоже.
Раздался весьма громкий щелчок, который заставил всех присутствующих забыть о распрях и скандалах и обратить все внимание на сундучок.
— Что произошло? — ахнула Мел, подходя ближе, но не делая попыток дотронуться. — Почему он открылся?
— В Конноре тоже течет светлая и темная кровь, — пояснила я. — С тех самых пор, как я спасла его у каньона.
Скрывать это уже не имело смысла.
— Причина должна быть в другом, — вмешался Дик. — Он не первый темный, которого спасает светлая. Три года назад я едва не погиб после бойни с сумеречным кошмаром, но моя кровь не изменилась. Мы пробовали.
— Я нисколько не умаляю заслуг той светлой, но вряд ли она отдавала часть себя ради твоего спасения.
— Мне кажется, тут еще замешаны силы иного рода, — произнес Салах. — Вы двое — первые за все столетия войны с монстрами Бездны, кто сочетает в себе светлую и темную стороны, значит, вам двоим и открывать секрет Ориэль. Вместе.
Коннор вздрогнул, но промолчал.
А я не знала, что мне делать. Подчиниться приказу главы Темных или просто стоять в стороне? Зато решил Хоторн.
— Действуй, — глухо произнес муж, отступая.
«Мне противно даже видеть тебя, а касаться… просто невыносимо», — слова, сказанные Коннором при нашей последней встрече, так не вовремя всплыли в памяти, напоминая о его отторжении.
Проглотив ком у горла, я подчинилась.
Пододвинув ларец к себе, осторожно открыла крышку, боясь, что в любой момент может произойти что-то необычное.
Но нет, никаких светящихся шариков или прочих неожиданностей не последовало.
Внутри на самом дне лежал свернутый трубочкой пергамент, перевязанный алой лентой.
— И что это такое? — спросил Рейн, который стоял ближе всего ко мне.
— Не знаю.
— Может, вместо того, чтобы гадать, откроешь его? — не удержалась от колкого замечания Мел.
