— Да.
— А почему они просто не дадут ему убить их?
— Оковы. Единственное, в чем современные светлые превзошли предков — оковы и путы, которые не разрушить никакой волей и силой. Это называется «Молитва подчинения Норасфу». Они пишут ее на тонких лентах безумной длины и заматывают тело, превращая даже полубогов в послушные куклы.
— Зачем он строил темную цитадель? Он собирался захватить империю?
— Никто не знает, что у него в голове, но это одна из основных целей, — пожал плечами Хойсо. — Может хватит уже? Ему нужна помощь.
— Как нам помочь? — вышла вперед Тук.
— Мне нужно найти его и дополнительный контроль для прохода. Там, где он сейчас бьется — настоящий ад и магическая буря. Я просто не смогу удержать проход туда.
— Тук, тьма не моя стихия, но ты в положении и…
— Я помогу, — кивнула она.
***
Бой закончился так же неожиданно, как начался. Взрывы внезапно прекратились, а две тени покатились кубарем по поверхности болота. Через двадцать метров они остановились.
Роуль оказался сверху. Из глаз и рта упыря текла черна густая тьма, которой он щедро залил лицо своего отца. Несмотря на то, что оно светилось, тьма обтянула его, словно маску.
— Как ты, сынок? — произнесла черная маска.
Роуль закрыл рот и закусил губу. Боль от светящихся когтей, которые торчали в груди была нестерпимой, но темная сущность собрала волю в кулак и тихо прошептала:
— Прекрасно… Просто прекрасно. Со мной все хорошо, пап…
Черная маска расплылась в доброй улыбке и тихо произнесла:
— Ты знаешь, что делать.
Роуль оттолкнулся уцелевшей рукой и встал. Когти и руки противника остались на месте, вырвав из груди упыря грудину и сердце за ним. Из груди хлынула тьма, а упырь вскинул руку над головой и крикнул на староимперском диалекте:
— «БЕЗДНА РЯДОМ!»
В следующий миг раздался оглушительный взрыв, и с неба ударило невидимой силой. Земля впечаталась в них на несколько десятков метров, образуя гигантскую воронку. На дне этой воронки тут же появилась черная густая жижа, которая в одно мгновение облепила тело, замотанное в белоснежные ленточки с письменами. Эта же жижа начала жадно жрать плоть на ногах упыря, но тот никуда не торопился. Он ухватил за кисть руку отца, погружающегося в глубь, и в одно движение отделил ее от тела.
— У меня все хорошо, пап, — повторил Роуль, чувствуя как боль накрывает его с головой.
Роуль побрел по колено в черной кипящей жиже, от которой несло бездной. Он дошел до края воронки и начал карабкаться вниз, а когда смог выбраться, не стал никуда уходить. Он уселся и тупо уставился на воронку.
Упырь выглядел откровенно дерьмово.
Ноги превратились в две голые косточки и двигались исключительно на силе тьмы. Плоть давно потеряла значение и главным для упыря стала сила, но сейчас он чувствовал неимоверную боль — единственное, что еще отделяло его от стихии. Левая рука по локоть отсутствовала. Из ее борубка на землю текла черная густая тьма. В груди, по центру, вместо грудины зиял огромный кратер. Сердца в нем не было.
Хойсо бежал по выжженному полю как сумасшедший. Он с перепуганым лицом перепрыгивал оплавленные булыжники, и с пыхтением оббегал огромные стеклянные пузыри. Местами перепрыгивал через ямы, которые образовались из-за испаренной воды. Ближе выйти из тьмы Хойсо не мог.
— Роуль! РОУЛЬ! Что произошло?!! — кричал он на ходу, направляясь к старому другу.
Упырь медленно обернулся, показав лицо.
Кожа на физиономии упыря пошла трещинами, в которых виднелась тьма. Часть клыков отсутствовала, а в глазах плескалась бездна.
— Роуль? — осторожно подошел к нему черт. — Что ты тут делаешь?
— Я? Я ем отца, — произнес Роуль и показал оторванную руку, на которой остались следы лент с письменами. — Я ем отца, Хойсо…
Черт сделал несколько шагов вперед и присел рядом со старым другом.
— Я ел северян… ел южан и островных торгашей… я ел гурзов и имперцев. Даже маронов и самого себя ел… а теперь вот… ем отца.
Роуль отвернулся и снова уставился в воронку, на дне которой плескалась и бурлила тьма. Он поднес руку к лицу, откусил плоть и принялся бездумно жевать.
— Какой он на вкус? — спросил Хойсо, так же уставившись в воронку.
— Горький и соленый, — дрогнувшим голосом произнес упырь.
Тьма в глазах задрожала и медленно и неохотно собралась в каплю на переносице.
— Как шоколад с соленым арахисом? — спросил черт.
— Нет. Как слезы в детстве…
Капли сорвались и, оставляя черные полосы, стекли по щекам ко рту, вокруг губ и собрались на подбородке.
Кап…
Черной кляксой капля разбилась о ленточку на остатках руки.
Темная сущность сидела на краю кратера, в основании которого кипела бездна, и плакала тьмой. Он проливал ее на остатки существа, когда-то его породившего.
По небу медленно и неторопливо перетекали перистые облака. Сквозь них спокойно проходило солнце, и было видно голубое небо.
Схватка двух стихий снова закончилась трагедией.
Сын поедал отца.
Плакал.
***
За столом в гостинной на первом этаже башни сидели ученики темных преподавателей.
Рус задумчиво вертел в руках гвозди, заставляя его раскаляться до бела и тут же остывать до такой степени, что тот покрывался инеем.
— Он так может и годами сидеть, — произнес пиромант, продолжая свои тренировки.
— Может, — кивнула Тук.
Девушка сидела в специально для нее изготовленном кресле. Девушка постоянно мучилась с болью в спине и не могла долго сидеть на стуле.
— Значит надо что-то делать, — заявил Грот.
— Может как следует шарахнуть по нему? — пожал плечами Бренд и заметив неодобрительные взгляды развел руками. — Что?
— Идея то может и здравая, но ты подумал, что будешь делать, если он шарахнет в ответ? — спросил Грот.
— Бежать, что еще? — пожал плечами парень.
— Не успеешь, — мотнул головой Рус.
— Надо что-то делать, — вздохнул Тук. — Вы уперлись в потолок, занятия с набранными учениками ведет только Хойсо, но он не может справится со всеми.
— У тебя есть предложения? — спросил Бренд.
— Можем взять по одному ученику и учить их тому, чему учил нас Роуль, — пожала плечами Тук. — Я могу взять одного ученика и попробовать ему объяснить как сжать силу в одну точку.
— Ну, это и я смогу, — нахмурисля Бренд.
