– Да... – выдавила Айна из себя, переводя взгляд обратно на море. – Неплохой.
– Я никогда прежде не видела столько воды... и не знала, сколь велика ее мощь. И что от этой красоты кишки узлом могут свернуться! – степная девица гладила пальцами до блеска отполированные перила кормы. В новом охотничьем костюме, сшитом точно по ее меркам, она смотрелась так, словно всегда носила дорогие ткани. И даже ее худоба уже не казалась столь заметной. Шуна вдруг взглянула на Айну из-под косо остриженной челки, лукаво сверкнув зелеными глазами: – Но у нас в степи говорят, если тебе слишком муторно, самый лучший способ прийти в себя – это схватить своего мужчину за гриву и оседлать его как следует. Знаешь, помогает! Я проверяла...
Айна почувствовала, как кровь прилила к лицу и совершенно не нашлась, что на это ответить. А степнячка вдруг накрыла ее ладонь своей худой смуглой лапкой и улыбнулась еще шире. Она приблизилась губами к самому уху Айны и добавила:
– Ты такая замороженная, северная леди, аж скулы сводит. Грустно на тебя смотреть. Белогривый принц уже весь истомился. Не мучала бы ты его так... В вашей столице у него, небось, будет богатый выбор из красивых юбок... Хоть одна да накроет его с головой. Будешь потом локти кусать. Такие парни под копыта сами не падают и среди травы не валяются! Провыбираешься!
От таких слов Айна и вовсе лишилась дара речи. Никто и никогда не разговаривал с ней подобным образом... никто, кроме матери, да тетки Саны, у которых тоже языки – что твоя иголка, везде залезть и так кольнуть, что мало не покажется.
Шуна еще крепче сжала ее ладонь.
– Они оба красавчики, ага... Но Эли – мой. Я его тебе никогда не отдам. А второй без тебя скоро совсем одичает. Видела бы ты вчера его лицо, когда он понял, что ты не явишься на обед! Этот полукровка – однолюб, поверь мне. Уж я таких встречала... Но у всякой любви есть свой предел. Я б на твоем месте, не стала проверять, до какой поры он будет ждать. Просто возьми и поцелуй его как следует. Дальше он все сделает сам, – Шуна наконец выпустила руку Айны, но прежде, чем та успела отшатнуться в сторону, губы степной воровки коснулись мочки ее уха и прошептали: – А если ты совсем забыла, как целуются, я могу напомнить!
Когда Айна стремительно развернувшись двинулась прочь с кормы, новая подружка Лиана весело крикнула ей в спину:
– Эй, книжная девочка! Я пошутила! Приходи уже к нам! А потом возьми старшенького за гриву и тащи к себе!
Как надо дышать, Айна вспомнила, только добравшись до своей каюты и упав спиной на дверь изнутри. Все ее лицо полыхало огнем, а сердце стучало где-то в животе.
Насмешливый голос Шуны вошел под кожу тонкой длинной иглой.
«У всякой любви есть предел...»
Айна зажмурилась и стиснула кулаки.
А потом бессильно их разжала и медленно сползла на пол. Уткнувшись лицом в колени, она долго плакала, выпуская все, что рвалось наружу у нее из груди.
Когда слезы кончились, Айна сняла плащ, высморкалась, умылась, заново переплела волосы и сделала хороший глоток давешнего ягодного вина. А потом решительно направилась в королевскую каюту, из которой доносились веселые голоса и смех.
Она коротко стукнула и сразу же открыла дверь.
Эти трое сидели за столом над доской для игры в «престолы». Стоило Айне шагнуть на порог, как на нее уставились три пары глаз, и она бы не взялась сказать наверняка, в какой из них сверкнуло больше радости.
– Айна! – Лиан первым выбрался из-за стола и быстро подошел к ней. Взял ее ладонь в свои руки, заглянул в лицо, улыбаясь так искренне и всем существом, что Айна ощутила себя донельзя странно. – Ну наконец-то ты пришла! Мы уже начали делать ставки, увидим ли тебя хоть сегодня...
Она фыркнула и, выдернув, руку подошла к столу.
Фарр отодвинул для нее массивный тяжелый стул и плеснул в кубок светлого золотистого вина.
– Хорошо, что ты здесь, – сказал он тихо. – Без тебя было пусто...
Айна снова усмехнулась, но на сей раз скорее для того, чтобы скрыть свое смущение и радость.
– Играете? – спросила она, чтобы не выглядеть молчаливой дурой. Хотя, чего уж там, вопрос все равно был глупый.
– Да... – Фарр смущенно провел рукой по стриженному виску. – Можно и так сказать...
– Это мы играем, – Шуна ослепительно улыбнулась и ткнула Лиана в бок. Тот уже вернулся за стол и сел рядом с ней. – Для Высочества такая игра слишком проста. Да, Эли?
Только теперь, присмотревшись, Айна увидела, что фигуры для хитроумной настольной стратегии не располагались на доске, как им надлежит, а были выстроены на ней в совершенно нелепую конструкцию, похожую на башенку.
– Это я предложил, – весело объяснил Лиан. – Когда я был маленьким, мы с отцом часто играли так. Это очень смешная забава. Думать почти не надо, зато нужна ловкость! Смотри! Как раз мой ход... – и он осторожно стал выталкивать одну фигуру прочь из башенки. – Во-о-от так!
Узкий прямоугольный камень с шариком на верхней грани легко выпал на стол, и Лиан хлопнул в ладоши, радуясь своему успеху.
«Боги, ну, он совсем как дитя! – изумилась Айна. Она встретилась глазами с Лианом и в который раз поняла, что н и ч е г о не знает об этом новом человеке с открытым ясным взором и улыбкой на лице. – Он прекрасный... такой удивительный, такой... родной. Но... – она вдруг с ошеломляющей четкостью осознала, что больше не чувствует внутри себя неудержимой тяги всегда быть рядом с ним, обладать им, дышать им... – Ох, Святая Матерь! Это что же?.. Почему так?»
Чтобы не выдать весь этот орущий и мятущийся клубок чувств, Айна схватила свой кубок и сделала изрядный глоток вина.
– Хочешь попробовать? – донесся до нее голос Лиана.
– Что попробовать? – растерянно спросила она.
– Сыграть!
Айна посмотрела на доску, которая казалась ужасно далекой, словно стояла на другом берегу реки. Башенка развалилась, фигуры рассыпались по всему столу. Она и не заметила, как это произошло, оказавшись в плену своих мыслей.
– Не знаю... – пробормотала Айна. – Я не умею...
– Да тут и уметь нечего! – хмыкнула Шуна. – Сейчас Эли обратно все соберет и покажет тебе, как пальцем тыкать, – пока Айна нерешительно хлопала ресницами, степнячка взяла одну из фигур и ловко запустила в сторону Фарра. Тот поймал каменный брусок без малейшего труда, словно всю жизнь только тем и занимался. – Эй, Белогривый, теперь твой черед! У вас обоих такие потерянные рожи, что против вас играть-то скучно! А друг другу вы отлично подойдете. Давай, Эли, собирай!
И Лиан, не дожидаясь ответа, принялся укладывать фигуры на доске в новую башенку.
Айна смотрела на его длинные тонкие пальцы в бесконечной паутине шрамов и падала куда-то вниз, вниз, вниз...
Внезапная догадка пронзила ее сердце насквозь.
