В 1917 году, находясь в Финляндии, он мог легко уехать в нейтральную Швецию. Мечтал ли Великий князь Георгий воссоединиться с семьей? Конечно! Но почему же тогда не сделал этого? Кто теперь знает?!
Возможно, его отношения с женой Марией Георгиевной были далеки от трогательной взаимности, которую супруги демонстрировали на людях и во время съемки парадных портретов. Злые языки говорили, что в Лондоне Великая княгиня имела непозволительно тесные контакты с одним из офицеров свиты. Слухи, слухи. Может быть, он верил им и старался оттянуть момент встречи и неминуемого объяснения. В итоге, время было потеряно, роковая случайность вызвала арест и ссылку в Вологду.
«Я переехал на новую квартиру, и теперь у меня чудная комната, электрическое освещение, прекрасная ванна и WC», — сообщал великий князь дочери. — Просто возмутительно, что со всеми нами проделывают: нас обратили в каких-то ссыльных, которых безо всяких причин перегоняют с одного места на другое. Меня сослали в Вологду безо всякой вины, только за то, что я Романов и не революционер. Я присягал перед крестом и Св. Евангелием и умру, верный моей присяге. Они всех нас мучают за то, что мы любим Россию.»
Он был наивен в своих упреках, находился в плену иллюзий и не понимал, что ссылка в Вологду означала для него и остальных ссыльных Романовых начало пути на эшафот.
Глава 4
Посол Франции был весьма удивлен, когда третий секретарь посольства граф де Робиен доложил ему, что видел в городе бывшего Великого князя Николая Михайловича. Жозеф Нуланс был убежденным республиканцем, но игнорировать общество Николая Михайловича не мог.
Великий князь был действительным членом Французского Института, одной из самых уважаемых научных организаций Третьей республики, личным другом многих влиятельных людей во Франции, большим поклонником и исследователем жизни Наполеона Бонапарта. Его трудами восхищались ученые мужи в Париже, его французский мог быть признан безукоризненным.
Дамы в салонах французской столицы при упоминании имени Великого князя томно закатывали глаза и шептали «charmant»
[7] Даже половые и лакеи узнавали этого русского по его огромному росту, внушительному телосложению и великосветским привычкам.
Один из слуг, глядя на великолепного Николая Михайловича, выпившего как-то на вечеринке целый ящик шампанского и при этом не захмелевшего, сказал своему господину, что теперь понимает, почему князя Николая называют Великим, ну как Наполеона или Александра Македонского. Эта история широко разошлась по салонам Парижа, превратившись в светский анекдот.
Конечно, не посетить такого человека Нуланс не мог, и в один из дней на последней декаде апреля они с графом де Робиеном отправились по известному адресу.
На реке был ледоход, и французы не смогли перебраться на противоположный берег, хотя отлично видели дом в глубине двора, где квартировал Великий князь. Нуланс сделал на память фото этого места и разочарованный пошел назад.
Через несколько дней, когда лед прошел и вода начала спадать, они снова предприняли попытку посетить Великого князя, на сей раз отдав предпочтение обходному пути через Новый мост, находившийся в квартале ниже по течению реки.
Николай Михайлович принял господ дипломатов в домашнем халате. Он сидел в кресле за столом, накрытым простенькой скатертью в маленькой комнатке в окружении книг и газет. Они поздоровались, как старые добрые знакомые. Разговор, конечно же, шел по-французски и граф де Робиен еще раз отдал должное образованности Великого князя.
— Большевики всем надоели, это видно даже из газет, — проявил политическую осведомленность Николай Михайлович, — и уже сейчас надо думать о том, кто займет трон.
— Какие Ваши прогнозы? — спросил Нуланс, — За кем пойдут русские люди, кого следует поддержать нам и нашим правительствам?
Николай Михайлович крякнул и неожиданно для гостей категорично заявил:
— Из всех нынешних возможных претендентов на престол, находящихся в России, я решительно никого достойного не вижу.
— А Великий князь Михаил Александрович?
— Он отрекся от престола в 1917 году и потерял все шансы на царский титул.
— Великий князь Кирилл Владимирович относится к ближайшим претендентам в очереди на престол.
— Ха-ха-ха, он же весной прошлого года ходил на демонстрации с красной лентой и присягнул Временному правительству. Ни один уважающий себя человек не пойдет за Кириллом.
— Может быть, Великий князь Павел? — вступил в разговор де Робиен. — Я был у него в Царском Селе до отъезда в Вологду, он высказывает вполне здравые суждения о будущем России.
— Павел не знает России, он много лет здесь не жил и смотрит на мир глазами своей морганатической жены, как там её теперь? Княгиня Палей. Вот уж баба, так баба!
Николай Михайлович, который, как было известно всем, не любил супругу Великого князя Павла Александровича, разошелся не на шутку.
— Она себе вообразила, что ровня нам, и даже сейчас, когда на Романовых свалились все возможные неприятности, она умудряется извлекать из этого политические плюсы. Она гордится, что её сына Владимира Палей наравне с прочими Романовыми сослали на Урал!
— Я знаю этого молодого человека, он очень приличный юноша, талантливый поэт, между прочим, — заступился за семью Великого князя Павла граф де Робиен, — Я разговаривал с ним в Царском селе в тот самый приезд к Великому князю.
— И что теперь? Владимир Павлович Палей будет наследником российского престола? Это возмутительно и не требует дальнейшего обсуждения. Если так, то почему бы не пригласить на престол например Сандро Лейхтенбергского
[8]. В нем тоже течет толика царской крови. К тому же он волочился за дочкой британского посла Бьюкенена. Ай, браво, такой царь понравился бы англичанам! Я говорю вам со всей ответственностью: нет среди Романовых никого, кто бы смог сейчас возглавить борьбу против большевиков, увы, Романовы как династия кончились.
Французы подавленно молчали, пораженные откровенностью бывшего Великого князя. Особенно расстроился монархист де Робиен. Он понимал, что такая огромная крестьянская малообразованная страна, как Россия, нуждается в царе, и он все равно будет, но какой? «Красный царь» Ленин или «белый царь» из старой династии?
Еще недавно Антанта подержала бы любую кандидатуру, лишь бы претендент заявил об отмене Брестского мира и продолжении войны с Германией. Теперь ситуация изменилась.
Троцкий создает Красную Армию. Французская военная миссия ему помогает и ждет, когда красные начнут военные действия против Германии. Поэтому для поддержки кого-либо против большевиков одного желания продолжить войну мало. Необходимо нечто большее, например, идея возрождения великорусской государственности, но пока на этот счет одни разговоры.
