Поверенный в делах сразу же проявил характер: «Нет, пароход с продуктами не будет разгружен до тех пор, пока не граждане Соединенного королевства будут насильно удерживаться в Архангельске».
Большевики возражали. Они, конечно, могли захватить пароход и без оглядки на Линдлея, но опасались, что это будет дополнительным поводом к началу интервенции. О ней и так все говорили. Интервенцию архангельские большевики очень боялись.
Когда пришла нужная бумага из Москвы, Павлин Виноградов поспешил организовать отъезд группы Линдлея из Архангельска.
Утром они прибыли на станцию Вологда, и Линдлей, как и другие дипломаты, насладился зрелищем вологодского вокзала.
Поверенному в делах казалось, что завтра он наконец-то увидит Москву. Что будет дальше — полная неизвестность. Возможно, большевики возьмут их в заложники и даже расстреляют. На сердце у главного британского дипломата в России было тяжело.
— Кажется, мы приехали, — заглянув в купе начальника, сказал глава экономической миссии Уильям Кларк.
— А в чем дело?
— Поезда на юг не идут. В Ярославле антибольшевистское восстание, город и станция в руках левых эсеров. Восстания начались и в других городах. Вероятно, дни большевиков сочтены.
— Это неожиданно, — нахмурил брови Линдлей, — но вполне предсказуемо. Узнаю Россию. Здесь даже утром нельзя предвидеть того, что случится вечером. Впрочем, в этом городе у нас также есть дела. Мы остановимся на несколько дней, посмотрим пока обстановка прояснится.
— В городе есть британское консульство?
— Разумеется, но не только. Здесь находится почти весь дипломатический корпус стран Антанты во главе с дуайеном послом Френсисом, ждали только нас, — пошутил Линдлей.
Он знал, что минута встречи с теми, кто остался в марте в Финляндии по ту сторону фронта неминуемо состоится при его возвращении в Россию и подготовился к неприятной процедуре. Многочисленные объяснения, данные им в Лондоне, давно поставили крест на этой нелепой истории. Осталось только объясниться с её непосредственными участниками. Линдлей понимал, что он как джентльмен должен первым посетить Нуланса и дать объяснения случившемуся в Таммерфорсе.
Поверенный в делах сел в пролетку, сказал извозчику везти во французское посольство. Тот не выразил удивления, но сразу же попросил пять рублей. В другое время Линдлей проучил бы его тростью, в Лондоне за такую поездку кэбмен больше трех пенсов не брал. Этот нахал требовал целый флорин, если считать по рублевому курсу, то в 10 раз больше. Пришлось соглашаться.
Не прошло и пяти минут, как «ванька» остановил пролетку напротив большого двухэтажного дома.
— Пожалуйте, французское посольство, а рядом, в доме с колоннами американское, не заблудитесь.
Линдлей расплатился и вылез на мостовую.
Нуланс, увидев британского поверенного, был безмерно удивлен. Он, конечно, знал, что Линдлей находится в России, но встретить англичанина в Вологде в его планы явно не в ходило.
— Не ожидал, что Вы вернетесь в Россию, я думал, что Вас теперь сюда не заманишь никакими силами.
— Что Вы, господин Нуланс, ради этой минуты, чтобы объясниться с Вами, я проделал путь в пять тысяч миль и отказался от теплого места советника в посольстве в Париже.
— Неужели, — удивился француз, — тонкая лесть Линдлея пришлась ему явно по вкусу.
— Прежде всего, я хочу Вам сказать, что моей вины в той ситуации с переходом линии фронта не было. Я не мог вернуться назад и оставить своих людей в неизвестности на стороне белых. Вы должны меня понять, виною всему обстоятельства и неуступчивость красных.
— Полно, господин поверенный, к чему теперь вспоминать былое? Случилось то, что случилось. В конце концов, в России все пути дипломатов сошлись в Вологде, и я рад, что Вы снова с нами.
— Мы направляемся в Москву, — сказал Линдлей, — но, видимо доехать не сможем, в Ярославле восстание.
— Знаю, — сказал Нуланс, он приложил к этому мероприятию немало усилий и теперь ждал результатов. — Полагаю, теперь Вы останетесь в Вологде вместе со всеми?
— Я должен обдумать эту ситуацию, у меня предписание ехать в Москву.
— Если Вы снова бросите нас, я этого Вам никогда не прощу. Ехать в Москву сейчас — это полное безумие. Вы, конечно, не знаете, вчера там убили посла Германии графа Мирбаха. Я был в Москве две недели тому назад, ужинал с Мирбахом в одном ресторане. Я видел обстановку в столице и ответственно Вам заявляю: уж если большевики не смогли защитить посла Германии, то защищать дипломатов Антанты они точно не будут. Зато весьма вероятно захотят взять Вашу миссию в заложники. Вы об этом подумали?
— За неисполнение указаний премьер-министра по голове не погладят.
— За смерть вверенных Вам людей тоже!
В этом была определённая логика.
— У меня есть несколько дней в Вологде, чтобы принять окончательное решение, — сказал Линдлей, — я остаюсь на какое-то время.
После встречи с Нулансом поверенный в делах отправился в вице-консульство. Консул Генри Бо, увидев начальника, покраснел и стал докладывать обстановку. Секретарь вице-консульства Гиллеспи наоборот повернулся спиной к главе дипломатической службы Соединенного королевства и вышел из дома.
— Кто это? — спросил Линдлей.
— Господин Гиллеспи. Работает под прикрытием секретаря вице-консульства.
— Он мог бы быть более учтивым.
— Он не англичанин, русский, просто британский подданный на службе Его Величества.
— Понимаю, но это его не оправдывает, скажите господину Гиллеспи, что начальство надо уважать. Полагаю, такого рода нигилизму его научил господин Локкарт?
— Они тесно общаются, Гиллеспи постоянно в разъездах и только что, буквально за день до восстания, вернулся из Москвы.
— Локкарт был здесь?
— Был в Вологде на встрече послов, но к нам даже не зашел. Мне сказали, что он был с женщиной.
— Узнаю старика Брюса, — саркастически усмехнулся Линдлей, — более того, я сейчас угадаю её имя. Мария Бенкендорф, не так ли?
— Да, я слышал это имя от господина Гиллеспи.
— Хватит об этом, как я понимаю, в консульстве всем места не хватит. Есть у Вас на примете какое-нибудь приличное жилье для меня?
— Наверное. Недалеко отсюда проживает купец Попов, у него снимал комнаты Великий князь Георгий, неделю назад его арестовали, и помещение, я полагаю, свободно. Хозяин боится уплотнения и будет рад принять Вас в качестве постояльца.
— Отлично, я сниму это помещение. А как в Вологде оказался Великий князь Георгий? Он же был в Финляндии, и я полагал, что давно уже вернулся к семье в Лондон!
— Увы, он не смог выехать из Финляндии, а незадолго до победы Маннергейма красные финны арестовали его и отправили в Петроград. Там его снова арестовали и выслали вместе с братом и кузеном сюда в Вологду.
