— Я отдам Вас под суд!
— Пожалуйста! Только объясните, на каком основании?
— Вы срываете важную командировку уполномоченного наркомата по иностранным делам.
— Я сейчас позвоню.
Начальник снял телефонную трубку и неторопливо начал говорить.
— Личность в моем кабинете угрожает арестовать меня, если я не задержу поезд на 9.20. Он говорит, что из комиссариата иностранных дел, фамилия Радом. Или как-то так.
— Ра-дек, — закричал ему в ухо уполномоченный.
— Ну Радек. Так что? Хорошо, спасибо.
Начальник положил трубку и улыбнулся.
— Идите через площадь, к председателю станционного комитета. Он будет решать этот вопрос.
— Поезд задержите! — снова заорал Радек.
— Уже задержали.
Председатель станционного комитета принял ходоков с достоинством товарища министра в императорском правительстве. Радек белый от ярости кинул на стол документы.
— Товарищи, — посмотрев бумаги, сказал председатель, — никак невозможно Вам помочь, тут ясно написано, что поезд с Николаевского вокзала, а у нас вокзал Курский.
— Дьявол, сукин сын, я тебя укатаю в ЧК за саботаж, это дело государственной важности!
— Товарищ, если Вы будете так выражаться, я прекращу разговор, — невозмутимо ответил председатель комитета. — Вы пользуетесь словами, недостойными представителя социалистического государства.
— Ах так!
Радек не был бы известным оратором и мастером дискуссий, если бы упустил такую возможность проявить себя. Он принялся расписывать председателю все обстоятельства дела, перемежая речь множеством бульварных и просто оскорбительных эпитетов. Впечатление было такое, что говорит не представитель Наркомата иностранных дел, а уркаган с Сухаревского рынка.
Но именно эти слова и произвели на председателя комитета нужное впечатление. Он встал, взял в руки телефонную трубку и важно сказал:
— Товарищ начальник станции, при обычном ходе событий такая процедура недопустима, поскольку дезорганизует движение железнодорожного транспорта, увеличивая тем самым нагрузку на железнодорожных рабочих. Но в данном случае я убежден, что товарищ Радек выполняет работу высокой важности, поэтому приказываю задержать поезд на 9.20 и предоставить товарищам отдельное купе.
Рэнсом, который слушал эту пафосную речь, ожидал, что в завершении председатель комитета провозгласит призыв во здравие Советской власти и предложит хором исполнить интернационал, но все завершилось вполне буднично. Председатель закончил разговор, сел и погрузился в изучение бумаг, давая понять, что аудиенция окончена.
Рэнсом посмотрел на часы, было 10.15. Поезд уже почти час стоял под парами, а минутное дело всё еще не было решено.
Еще через 10 минут делегация Наркомата иностранных дел заняла свое место в купе, подавив сопротивление проводника, требовавшего билеты, и отправилась в путь.
— Отличная организация, — съязвил Рэнсом, — Советская власть по бюрократической части уже сравнялась с императорскими канцеляриями.
— Социализм — это учет и контроль, учит товарищ Ленин, — ответил Радек, — лучше проявить революционную бдительность и не пропустить врага, чем наоборот.
— Значит Вы не осуждаете этих чиновников?
— Ни к коем разе, они на своем месте.
Рэнсом, порядком уставший от всего пережитого, устроился отдыхать на полке. На другой день уже в Петрограде он выпросил у Радека час времени и, наняв извозчика, поспешил на набережную в Английское посольство. Там его ждал Френсис Кроми.
— Здравствуйте, капитан, у меня очень мало времени, почти нет, поэтому прошу Вас составить мне компанию на обратную дорогу на вокзал. По пути и поговорим.
— Хорошо, — Кроми запрыгнул в пролетку, и они потащились назад к вокзалу, — Какие новости по нашему делу?
— Еду в Вологду помогать Радеку уговаривать послов переехать в столицу.
— Зачем?
— Локкарт считает, что это позволит усыпить бдительность большевиков и лучше подготовить союзную интервенцию на Севере.
— Мы подвергаем их опасности. Дела уже зашли слишком далеко. Я имею достоверные сведения из Мурманска и Архангельска. Всё начнется в ближайшее время.
— Тем более важно, чтобы послы не оказались на линии фронта.
— Думаете в Москве будет для них безопаснее?
— Локкарт считает, что в создавшейся ситуации переезд будет отвечать нашим интересам. Как здесь у Вас обстановка?
— У нас все по-военному. Ждем приказа. Силы и средства рассредоточены и могут быть собраны в кулак по указанию свыше. Я в посольстве практически один, не считая прислуги, но полон решимости и готов действовать.
— Я передам это Локкарту.
Пролетка дотащилась до питерского Николаевского вокзала. Радек уже сидел в персональном вагоне и ждал Рэнсома. Впереди была Вологда.
— Через двадцать четыре часа мы поедем обратно этой же дорогой вместе с послами, — рассуждал Радек.
— А если они откажутся?
— Тогда мы привезем весь этот зверинец принудительно, я имею на это полномочия.
12 июля Карл Радек и сопровождавший его Артур Рэнсом прибыли в Вологду. Телеграмма об их приезде пришла заранее, к поезду местными властями был подан роскошный автомобиль английского производства. Высокие гости отправились в гостиницу «Золотой Якорь», где разместились в одном из лучших номеров. После обеда была назначена встреча в американском посольстве.
Автомобиль затормозил напротив здания посольства, представители наркомата иностранных дел перебрались на деревянные мостки и проследовали в дом. В передней их встретил первый секретарь посольства, вежливый худощавый молодой дипломат в безупречной сорочке и галстуке. Рэнсом поздоровался с ним за руку и назвал его Норманом Армором. Радек стоял, заложив руки за спину, и едва удостоил американского дипломата кивком головы. На нем поверх куртки была портупея с пистолетом в кобуре, что являлось нарушением дипломатического этикета. Но Радеку этикет был совершенно безразличен.
Армор проводил гостей на второй этаж дома в кабинет посла. Апартаменты Френсиса состояли из двух больших комнат. В первой, где располагалась канцелярия и сидели клерки, находились какие-то люди.
Рэнсом пожал руку некоторым из них, демонстрируя полное миролюбие. Со стен комнаты глядели портреты классиков русской литературы, в шкафах англичанин увидел много книг.
Армор предложил визитерам немного подождать и удалился. Люди входили и выходили. Мимо комнаты проскочил посол Франции Нуланс и скрылся за дверью соседнего кабинета. Френсиса все не было.
Радек начал нервно ходить по комнате, выглядывать в окно, случайно дернул за ручку соседней двери и очутился в спальне посла. Пред ним стояла огромная кровать, вдалеке у окна был стол и стулья. У стены Радек увидел огромный флаг Соединенных штатов Америки. Хозяина в комнате не было. Острословие нахлынуло на уполномоченного при виде этой идиллической картины.
