В одиночку это сделать было весьма непросто, и Иван Петрович принялся искать попутчиков.
Буквально через несколько дней на его пути возник Владимир Игнатьев, эсер из разгромленной Кедровым организации «Союза возрождения России».
— После смерти Турбы, я представляю руководство «Союза возрождения» в Вологде, заявил он при встрече Смыслову. Я знаю, что вы состояли в организации доктора Ковалевского и полковника Куроченкова. Сейчас, когда эта организация разгромлена, я единственный осуществляю руководство подпольным антисоветским движением. После смерти Турбы не осталось никаких денежных средств, и мы, к сожалению, не можем приобрести оружие и выступить против Советов. Но я полагаю, что это вопрос будет решен в ближайшее время.
«Господин Игнатьев — обычный проходимец, — подумал Смыслов, — он просто не в курсе местных дел. Деньги есть, они рядом, лежат благодаря Турбе в полной сохранности. Но говорить об этом новоявленному руководителю «Союза», наверное, не стоит».
На место встреч участников организации Игнатьев приходил всегда в последний момент. Он очень опасался ареста и как-то в порыве откровенности сказал:
— Мне без документов пришлось три недели почти менять место ночлега, рискуя ежедневно попасться не только самому, но и подвести под репрессию граждан, принимавших меня ночевать. В таком же положении находится часть офицерства, документы которых, как и мои, провалены.
— Документы, выданные «Военконтролем» уже давно пора сжечь, — ответил Игнатьеву Смыслов, — это прямой пропуск на тот свет. Надеюсь, вы не торопитесь встретиться с Александром Васильевичем Турбой и другими соратниками, кто уже пал от рук Кедрова.
— Я знаю. И если вы можете выправить другие надежные советские документы, то почему до сих пор не предложили свои услуги?
— Я здесь среди эсеров человек новый, — ответил Смыслов, — навязываться не считаю возможным.
— Члены штаба Кедрова, работавшие в «Союзе возрождения», живут под страхом ежедневного ареста, как бывшие офицеры и члены подпольной организации. Мы ежедневно рискуем головой, а Вы, господин подпоручик, изволите делать ехидные замечания.
— Ну что вы, — развел руками Смыслов, — я просто излагаю свои мысли.
Однажды Игнатьев пришел в сильно возбужденном состоянии.
— Сегодня, господа, состоялась моя встреча с секретарем английской миссии, который передал мне крупную сумму денег для подготовки вооруженного восстания в Вологде.
— Как Вы это себе представляете? — спросил его один из присутствующих, бывший офицер, служивший в штабе Кедрова, — в Вологду только что прибыло пополнение, два пехотных полка.
— Я в курсе, — не задумываясь, ответил Игнатьев, — командный состав и часть солдат — члены организации «Союза возрождения» готовы выполнять наши поручения, но ближайшее знакомство с ними убедило меня, что можно полагаться на активное выступление только немногих, остальные останутся нейтральными. Кроме того, штаб Кедрова знает, что в полках антисоветские настроение и каждую минуту можно ожидать их разоружения.
— Что же Вы предлагаете? — спросил штабной офицер.
— Я предлагаю усилить нашу организацию несколькими броневиками. С их помощью мы не только легко возьмем Вологду, но и сможем удерживать ее до прихода войск союзников.
— Остается пустяк — достать броневики. Надеюсь, господин Гиллеспи дал Вам достаточно денег, чтобы купить эту технику? — спросил Смыслов.
— Прекратите глупые шутки, подпоручик, — Вы не у себя в полку. Здесь Вам не старая армия, а общество свободных людей, мечтающих построить счастливую жизнь для всего народа России.
— Просто я очень хочу узнать, где мы возьмем броневики.
— Большевики их сами дадут.
— Каким образом?! — в один голос изумленно воскликнули присутствующие.
— В штабе Кедрова удалось провести нужную мысль, и Кедров послал в Петроград телеграмму, прося прислать для подкрепления несколько броневиков.
— Впервые об этом слышу. — удивился штабной офицер.
— Если машины прибудут, то я немедленно распоряжусь о начале подготовки восстания, — торжествующе, обведя всех взглядом, сказал Игнатьев.
Через день он же сокрушенно заметил: «Зиновьев ответил отказом. Теперь надежды на успешное выступление не осталось, нужно своевременно спасти наши силы от окончательного разгрома и вывести их из Вологды».
В Осаново, в старом парке, на том же месте, где летом собирались заговорщики монархисты, теперь было назначено совещание представителей военной организации «Союза возрождения». Собралась весьма разная публика, немногочисленные монархисты, к которым примыкал Смыслов, эсеры всех оттенков. Был даже кто-то из бывших кадетов. Но особую важность событию придавало появление секретаря британского вице-консульства Джона Гиллеспи. Он появился в кожаной куртке и фуражке со звездой, больше похожий на большевика, чем на заговорщика.
Началось совещание. Эсеры выразили недовольство тем, что работой руководит беспартийный военный штаб, заявили о своем желании вести работу самостоятельно. Они были недовольны тем, что в случае удачного переворота в Вологде, местную власть планировалось подчинить архангельскому правительству, а не партии эсеров.
Убедить в чем-то представителей социалистов-революционеров, которых было на совещании подавляющее большинство не смог даже Рейли-Гиллеспи. Они не хотели слушать никого, и кажется, уже давно решили действовать самостоятельно.
В конце концов было решено выступление в Вологде не организовывать, работу в ней «Союза Возрождения» ликвидировать.
— Вы будете пробираться в сторону Архангельска? — спросил английский представитель Игнатьева.
— Да, но есть и другой план, — ответил тот, — я предлагаю всем членам организации выступить вооруженными в Кадников. Его охраняет человек двадцать. Занять город не представляет труда. Надо захватить там небольшие склады оружия, пулеметы, мобилизовать население и перекрыть линию железной дороги на Архангельск и тем отрезать от снабжения железнодорожный фронт большевиков, который, несомненно, окажется в очень тяжелом положении, находясь за пятьсот верст от своей базы, без поддержки среди болот.
Смыслов мысленно покрутил у виска. Абсурдность этого плана была для него очевидна. Удержать город силами одной роты повстанцев было невозможно. Железная дорога проходила от Кадникова на значительном удалении. Брать нужно было не город, а станцию на реке Сухона, где находились военные склады. Но для успеха нужен был как минимум батальон обстрелянных идейных солдат. Ничего этого в распоряжении заговорщиков не было.
Рейли-Гиллеспи также понимал, что Игнатьев несет какой-то бред, и поэтому тоном, не терпящим возражения, приказал всем, кто захочет уйти из Вологды, пробираться на сторону белых к Архангельску, не привлекая к себе внимания. Никакие населенные пункты не брать, обходить стороной и по возможности никак себя не проявлять. В этом случае он готов выделить средства для перехода.
