— Да, конечно, бери, — кивнул я. — Это не первый человек, которого мы нанимаем. Относись к этому проще.
— По поводу найма, тут такое дело…
Кажется, Ольга решила перейти к главной теме.
— Как насчёт агрессивной стратегии?
— Это ты о чём? — приподнял я бровь.
— Предлагаю начать жестко переманивать к себе людей. Не только целителей, но и обычных врачей. Ещё нужно будет закупить оборудование. Много оборудования, — уточила зачем-то Ольга. — Предлагаю не скупиться и брать самое лучшее.
— Если это обоснованно лучшее, то да, давай.
— Но стоить это будет дорого.
— Да понимаю я. Как будто когда-то было иначе.
Были времена, когда я мог прожить месяц на пять тысяч. А сейчас настали деньки, когда за месяц легко улетал миллиард.
— Когда-нибудь вложения окупятся, — сказала Гвоздёва.
Кажется, она этим больше себя хотела успокоить. Я её мог понять. Это как дорваться до… любимых игрушек. В напрасных тратах женщина не была замечена, так что я её никак не ограничивал. Благодаря броне, денег у меня теперь много, всегда могу ещё заработать, так почему бы и не замахнуться на лучшее из возможного? В конце концов, если что-то можно купить за деньги, то это самое простое, что может быть.
А что касается окупаемости… Так действующая больница и так окупается. Если бы не стройка и расширение, этот бизнес приносил бы стабильный доход. Желая масштаба, мы сами себе новые проблемы и вызовы создали.
— Есть ещё кое-что, — Ольга поняла, что вопрос денег меня по-прежнему не парит, и, видимо, перешла к плохим новостям. По крайней мере, таким тоном о чём-то хорошем не сообщают. — До меня дошли слухи, что монастыри недовольны нами.
— Эм… — растерялся я. — Кто? Монастыри?
Нет, что такое монастыри, я знал. Но напрямую никогда не сталкивался. Для меня это что-то типа непонятных архаичных учреждений, который прячутся где-то там, в глубинке. О том, что Ольга сама обучалась в одном из монастырей, я помнил, но хоть убейте, не понимал, почему… Почему какие-то там монастыри нами недовольны.
— Ты зря так пренебрежительно к ним относишься. Пусть это и не ярко выраженная, без особой поддержки государства, но всё же сила. В первую очередь, на уровне обычного народа. В монастырях есть целители, к которым много кто ездит. Это всё подаётся под видом божьей помощи, и, скажем так, контингент там соответствующий.
— Это проблема? — прямо спросил я.
— Небольшая. Когда начнёшь собирать целителей для обучения — точно проблемой станет. Тут дело в том, что монастыри и так влияние теряют, в связи с тем, что медицина переходит от религиозного мракобесия к научному подходу. Что выливается в то, что детей, у которых стал заметен дар, стараются пристроить в качестве учеников к целителям-врачам, а не в монастырь отдавать.
— Так и пусть себе этот анахронизм загибается, — я до сих пор не понимал, в чём здесь проблема.
— Пусть. Если не перестроятся, то загнутся. Но враги у нас есть. Сейчас ещё рынок начать захватывать… Если аристократы, целители-недоброжелатели и церковники объединятся против нас…
— То это по-прежнему не будет чем-то критическим.
— Но будет раздражающим, путающимся под ногами и отвлекающим.
— Придумаем что-нибудь. Сейчас есть какие-то актуальные проблемы, не гипотетические?
— Нет. Но я сказала, ты услышал, — произнесла Ольга с серьезным видом.
Волнуется женщина. О всяком разном.
— Не переживай ты так. Собака лает, караван идёт.
Глава 16. Ночная трагедия
Седьмого сентября, как шквальный ветер, пронеслась новость — особняк рода Сирень был сожжен. Я это от Кати услышал. Которая пришла ко мне с глазами по пять рублей.
— На Сирень напали, — выдала она.
— На Алису? — не сразу въехал я в ситуацию. — Кто?
— На её дом. Пока не знаю, что случилось. Я отлучусь, к маме загляну.
Сам я ничего делать не стал. Если случилась трагедия, то люди сейчас работают. Того же Родиона лучше не отвлекать, наверняка он за этим делом как минимум присматривает. Хотя вряд ли здесь обойдется минимумом. Род Сирень так сразу не отнесешь к какой-то категории. С одной стороны, это маленькая семья, не мастодонты, а с другой — они потомственные дипломаты, все поголовно на службе князя и обладают уникальной способностью влиять голосом на других. Если кого-то из них убили — это большая потеря для государства.
Подробности прояснились, когда Катя вернулась. Бледная, на нервах. Я нахмурился, опасаясь за её самочувствие.
— Дом сожгли, — сказала она. — Старшие убиты. Алиса жива, сейчас во дворце.
— Кто дом сжег?
— Неизвестно. Камеры уничтожили, охрану перебили. Судя по следам, поработал кто-то из высших.
— Хм… Вот так взяли и перебили всех?
— Да. Стариков, остальных родичей. Насколько известно, выжила только Алиса, которой в этот момент не было дома. Я сейчас к ней направлюсь.
— Уверена?
— Я же во дворце буду. Не переживай.
Это событие всколыхнуло всю общественность. Столь жестокое нападение не то чтобы редкость для военного времени. Но в том-то и дело, что давненько ничего подобного не случалось. Успели отвыкнуть люди. Да и я тоже ничего такого не ждал.
Лично меня это коснулось вызовом к князю. Встретил он меня в дурном настроении. Выглядел усталым, как человек, которому пришлось много всякого разгребать в последние сутки.
— Эдгард, — кивнул он мне. — О трагедии ты уже слышал.
— Конечно. Узнали, кто виноват?
— В том-то и дело, что нет. Их особняк был защищен метеоритным железом, но этого оказалось недостаточно. Ручные блокираторы тоже не помогли.
— Организация? Иностранцы?
— Всё может быть. Расследование ведется, посмотрим, к чему оно придёт. Позвал я тебя по другому вопросу.
— Слушаю, — подобрался я, изначально понимая, что меня не поболтать позвали.
— Ситуация в мире обострилась. В Европе между странами. Между Европой и западным континентом. В Азии тоже конфликты нарастают. Сразу скажу, может, к этому всему организация и приложила руку, но и без неё причин хватает. Аналитику говорят, что мир накопил слишком много сил, в первую очередь, технологических и технических. Что в какой-то мере нивелирует силу бесов и ходоков.
— И поэтому грядет передел власти?
— Вроде того, — кивнул князь. — Не прямо сейчас, но тенденция наметилась.
— Это как-то связано с Сирень?
— Не обязательно. Эдгард, — князю, походу, надоело, что я свои вопросы задаю, и он закончил вступление: — Пора обезопасить нашу аристократию.
