Про кузнеца — это я, пожалуй, перегнул. После того, как магазин музыкальных инструментов появился, все доработки и улучшения происходили там. Даймонд всё равно, конечно, ввалил в апгрейд микрофона сказочные деньги. Но он, судя по размаху мероприятия, вообще на деньги не скупился.
— Эх, надо было с него про деньги расписку взять, — вздохнул я. — Чё-то я тупанул. Зажмётся платить...
— Мёрдок, ты меня зачем менеджером нанял? — посмотрела на меня Сандра. — С Даймондом, вообще-то, я договаривалась.
— Так ты что, хочешь сказать, что у тебя с ним прям договор? — изумился я.
— Если б он не захотел прогнать всё официально — я бы его нахер послала, — фыркнула Сандра. — Главное всю программу отыграть, это наша часть сделки. Ну, ты вроде почти трезвый, так что шансы велики. Даже если все слушатели убегут — всё равно играй! Мы с ним заключили договорённость на десять песен.
— Это я запросто, — кивнул я. — У меня большой опыт игры в пустых залах.
— В тебе-то я не сомневаюсь. Но надо, чтоб и твои ребята тоже работали.
— Всё нормально будет, — заверил я Сандру.
Даймонд чем-то рассмешил толпу, толпа заржала. Я снова сосредоточился на происходящем на арене. Увидел несколько десятков человек с подносами, которые рванулись по рядам разносить напитки. То ли неписи, то ли прихлебатели Даймонда — хер их разберёт. Да уж, сколько он в эту акцию вломил — страшно представить. Эх, Дон... «Каждая третья выпивка бесплатно»... Ну кто за тебя после этого проголосует? Даже я не стану. Не потому, что я тебя не люблю, а потому, что я принципиально в этой гомосне политической не участвую.
А сам играю концерт на предвыборной кампании Даймонда...
— А сейчас! — проорал Даймонд. — Сейчас — сюрприз, который вас удивит и обрадует! Встречайте группу «Благодарные мертвецы»!
Вот так внезапно.
И, как будто Даймонд не знал, что так получится, над ареной распространилось тяжёлое молчание.
— Вот ублюдок, — прошептала Сандра.
Я быстро повернулся к своим. Теперь даже Иствуд побледнел.
— Наш выход, ребята, — сказал я спокойно. — Наша работа. Ясно? Нам плевать на ту биомассу, что плещется вокруг арены и полагает, будто имеет какое-то значение. Значение имеем только мы. Мы и наша музыка. Мы любим то, что делаем.
— Я люблю! — воскликнула Вивьен и нежно провела рукой по клавиатуре.
— Мы супер-герои виртуального рока! Когда мы начинаем играть — трескается сама ткань мироздания! — повысил я голос. — Наша музыка убивает людей, как пуля!
— Аминь, — шепнул Иствуд и, облизнув губы, стиснул гриф басухи.
— Наши яйца освещают соседние галактики, и жители этих галактик поклоняются им, потому что не видели никогда ничего более огромного и прекрасного!
— Да, б**дь! — взревел Рома.
— Так пошли же — и надерём задницу этой так называемой публике!
Я первым вышел наружу, откинув портьеру, и повёл к сцене свой маленький отряд.
— Жги, Мёрдок! — крикнула вслед Сандра.
Я в ответ поднял над головой гитару, держа её за гриф.
TRACK_74
Толпа поначалу безмолвствовала, потом начала роптать. А Даймонд — единственный, кто мог бы худо-бедно сгладить ситуацию, — омерзительно молчал, глядя на меня сверху вниз.
Я поднялся по ступенькам на сцену, Даймонд посторонился. Я поставил микрофонную стойку, отрегулировал по высоте. Щёлкнул тумблером и сказал:
— Всем счастья и радости, ансамбль «Благодарные мертвецы» к выступлению готов. И сразу предупреждаю: если кто-то захочет уйти до конца выступления, имейте в виду, наш бас-гитарист — настоящий ковбой с дикого Запада, и его пули не знают промаха.
Шутка не зашла, да я и не надеялся. Ропот стал громче. Кажется, никто вообще не поверил, что это была шутка. Гхм... Ну и репутация у меня в этой клоаке. Да и у Иствуда не сильно лучше.
И тут вдруг я заметил Дона.
Он стоял в первом ряду и смотрел прямо на меня. Непроницаемое лицо.
Я отвернулся.
— Вас, должно быть, удивляет, что я привёл на сцену такого человека, как Мёрдок, — поднёс к губам микрофон Даймонд. — Человека, который всегда был нарушителем спокойствия, на которого кураторы получили жалоб больше, чем на всех остальных, вместе взятых. Но что ж, я объясню, почему я сделал такой выбор.
Сейчас, стоя рядом с Даймондом, я ещё лучше почувствовал разницу между микрофонами. Я через свой звучал плоско и убого. А голос Даймонда, как глас господень, раскатывался над вселенной, ласкал и щекотал её в самых чувствительных местах, нежно обнимал и ласково трахал, не забывая поинтересоваться: «Хорошо ли тебе, девица? Хорошо ли тебе, красная?»
— Я обещал навести порядок в городе. Я обещал спокойную жизнь. И я держу слово. Вот он, Мёрдок! Этот необузданный анархист и убийца, хулиган и дебошир! Выступает в мою поддержку. Все вы знаете — мы никогда не были друзьями. Мёрдок дружил с Донни, который надеется, что его выберут главой города. Но что сделал Донни? Купил кабак у Мёрдока, прошёл несколько квестов, уничтожил действующую власть... И что в результате? Сам Мёрдок отвернулся от него. Мёрдок понял, что нельзя жить без правил. Что его образ жизни — губителен. И он пришёл ко мне, умоляя меня дать ему последний шанс. Дать ему возможность выступить и доказать городу, что он способен хоть на что-то, кроме пьянок, дебоша и разврата. Что сделал я? Я дал ему этот шанс, потому что каждый человек имеет право на искреннее раскаяние! Мы живём в раю. Так давайте же все вместе сделаем рай, достойным этого громкого названия!
Аплодисменты.
Ему, не мне.
Даймонд щёлкнул тумблером микрофона, повернулся ко мне и положил руку на плечо. Всё время, пока он говорил, с его рта не сходила улыбка:
— Слушай меня сюда, ублюдок. Если до тебя ещё не дошло, я поясню: ты — мой цепной пёс, и это для тебя — единственная возможная форма существования. Запорешь этот концерт, и больше в Линтоне тебе не позволят выступать даже в подворотне с треснувшим стаканом для медных монеток.
— Слышь, петух... — Я не улыбался. — Ты, по-моему, берега попутал. Забыл, что я знаю про твои большие пидорские дела?
Даймонд рассмеялся так добродушно, что со стороны, наверное, казалось, что я как-то особенно удачно пошутил.
— И что ты будешь с этим делать? Включишь микрофон и начнёшь дрожащим от слёзок голосом обвинять меня не пойми в чём? Полагаешь, найдётся хоть один человек, который тебе поверит? Ты глупец, Мёрдок. Здесь нет видеокамер, и тебе нечем подтвердить свой бред. Я заманил тебя в ловушку, и вот ты здесь. Отступать некуда. Либо ты отыграешь концерт и повиляешь хвостиком, чтобы получить печеньку, либо попытаешься выступить против меня, и тогда я с сожалением признаю, что ты неисправим, и когда меня выберут — а меня выберут! — я изгоню тебя из города навсегда. Не поднимай так скептически бровь. У меня будет такое право. Выбор за тобой. — Он похлопал меня по плечу. — Удачного выступления.
