Кстати. Когда всю эту байду полностью легализуют и научатся монетизировать — может, такое и правда в порядке вещей будет. Хреновенько... У меня вот такое нехорошее ощущение есть, что я там, в реале, покуролесил на сумму, сильно превышающую батино наследство. Какой-то х*й моими финансами занимался, и он время от времени мне что-то с обеспокоенным выражением морды говорил, но я вечно был бухой или обдолбанный, а чаще всего — и то и другое одновременно.
Вот начнут с меня здесь долги взыскивать — а я даже выпилиться не могу. Сандра, сука, теперь тем более залупится — точно не даст. Ни в одном известном смысле этого хорошего слова.
— Медс, ты чё...
Я развернулся, выбросил руку перед собой. В ладонь тут же прыгнул из ни**я арбалет, и болт, свистнув в воздухе, пробил ступеньку между ног у сонного Ромы. Тот от счастья хрюкнул.
— Я тебе говорил, чтобы ты не называл меня так. Говорил ведь?
— Типа... — просипел Рома.
— А ты хер забил, верно?
— Да я не...
— В следующий раз ё**у по-настоящему. И когда из тебя вывалятся твои барабаны — я в них насру. Понял?
Я блефовал, конечно. Насрать в этом мире можно было только фигурально. А жаль иногда. Пойти, что ли, снова на приём к своему братцу? Внести рацпредложение: вернуть возможность дефекации в качестве навыка. Кому надо — разблокируют, прокачают, всё такое. Идеально будет. Никаких тебе «ой, с-ка, приспичило, пацаны!». Но зато когда надо — можно кому-нибудь под дверью нагадить. Даймонду, например. Ишь ты, в политику полез, е**ан тупорылый.
— Колян дома? — Я убрал арбалет, посчитав, что застращал Рому достаточно.
— Не, кажись, нету.
— Я тебя чё, спрашивал, что тебе кажется? Бегом, узнал наверняка и доложил по форме!
Рома усвистал на верхний этаж. Я тем временем обошёл первый, задумчиво постукивая Вейдеровским письмом по ногтю большого пальца.
— Нету Коляна! — крикнул с лестницы Ромыч.
— Сам вижу, что нету. А где он?
— Ну, типа... Не могу знать!
Я подошёл к подножию лестницы и сумрачно посмотрел снизу вверх.
— Чё? — поёжился Рома.
— Буди свою большую любовь и бегом шерстить город, вот чё. Чтоб когда я вернусь — Колян был. Выполнять!
— А она, типа, ушла, — пробормотал Рома.
— Куда?
— Я хэзэ. Днём ещё. Ну, вечером. Я спал после... Ну, ты понял. Она и свинтила, сказала чё-то, я не отдуплил.
— Ясно. В принципе, мне похрен. Сам тогда беги, заодно и её поищешь.
И ушёл. С лёгким беспокойством на сердце. Хотя что, ну что может с этим бугаём случиться? Да он весь этот сраный город в руины превратит, если его выбесить. Сдохнуть в виртуале практически нельзя, если ещё один хрен типа Мудайкла не появится. Но что бы ему против Коляна иметь?
А всё равно на душе как насрано... Ну, может, от разговора с Сандрой осадочек остался. Не без того, конечно. Но и волнение за Коляна там присутствует.
Что если Мудайкл в реале психанул, решил настучать, и Коляна просто стёрли? Да, братан говорил, что так не делается, и это подсудное дело у них, фактически к убийству приравнено. Но когда люди, которые пишут законы, заморачивались с тем, чтобы их соблюдать?
— Мы в этой жизни — бесправные винтики, — напел я себе под нос, шагая по ночной улице.
TRACK_07
Путеводная нить бодро вела меня к обиталищу Вейдера, чтобы я мог выполнить свой святой долг и вручить ему письмо. С каждым шагом я всё более мерзко улыбался. Всё-таки хорошую я себе работу выбрал, не устаю восторгаться. Столько плюшек... Вот от кого другого можно свой адрес скрывать — хоть до усёру. А от почтальона не спрячешься.
Вот и домик. У**зднутый такой, маленький, хоть и двухэтажный, с моим не сравнить. Зато садик красивый. Это чё у него там, прудик, что ли? С золотыми рыбками?! Совсем писатель о**ел, даже у меня такого нет. Надо Роме лопату выдать, пусть копает, тоже пруд хочу. Хотя, если подумать, ну его на**й, ещё пьяный утону.
Правда, реснусь тут же, у себя в спальне, время сэкономлю. Так что почему бы и нет.
Я подвалил к двери и заколотил в неё что есть дури, в том числе и ногами.
— Вейдер! — заорал для пущей убедительности. — Вейдер, мать твою так, открывай, утро пришло!
Хлопнуло окно наверху. Сегодня прям ночь хлопающих окон.
— Сейчас два часа ночи! — послышался жалобный голос.
Я сдал чутка назад и задрал голову.
— Вейдер, ты охерел? Я тебе что сказал? Сказал: утро — это когда я проснусь. По мне похоже, будто я сплю?
— Но я сплю! — простонал Вейдер.
— Ну а х*ли ж ты во сне разговариваешь и ходишь? Давай тогда, открывай, стихи читать будем.
— Приходи утром!
Вот охреневшая тварь... Ладно, врубаем режим «шантаж».
— Письмо видишь? — Я помахал конвертом.
Вейдер погрустнел:
— Вижу...
— Ну так смотри, сейчас я его трахну.
— Тр... Чего?! Как можно трахнуть письмо?!
— Как Лену её брат родной, «чего».
— Ты блефуешь!
— Может быть, я, конечно, и блефую. Может быть, мне вовсе даже и не хочется трахать письмо. Но подумай вот о чём. Я — почтальон из клана Почтальонов. Мы можем узнавать адреса, с которых приходят письма. И вот я возьму и пошлю по этому адресу, — потряс я конвертом, — твою книжку про ёплю половых органов!
Вейдер аж с лица спал.
— Ты не посмеешь, — прошептал он.
— Кто? Я?! — Я огляделся. — А ты меня ни с кем не путаешь?
Ну что за охамевшее животное? Я ему лично письмо притаранил, а он стремается дверь открыть. И чего, спрашивается, боится? Даже если я его грохну, воскреснет тут же. Чё я у него, деньги украду? Ну, украду. Их заработать в этой педовне — только тупой не заработает. Хотя нет, п**жу безбожно. Как раз тупой и заработает. А вот наличие мозга наоборот мешать будет. Потому что мозг, буде он нормально развит, лучше, чем у годовалого шимпанзе, будет целыми днями орать: «Какого х*я? Чем я занимаюсь? Убейте меня, пожалуйста!». Вот как у меня.
— Если моя мама узнает, что я пишу, она не переживёт! — взвизгнул Вейдер.
— Твоя мама на Татуине осталась.
— Что?
— Что?
Вейдер несколько секунд беспомощно смотрел на меня, как ягнёнок на мясника, а потом мяукнул что-то неразборчивое и скрылся в окне.
— То-то же, — сказал я и зевнул.
Уставать начал. Возраст, что ли, своё берёт... А может, бухаю много. Или мало. Это по трезвяку сложно понять.
