Книга Тенор (не) моей мечты, страница 27. Автор книги Тереза Тур

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тенор (не) моей мечты»

Cтраница 27

Сколько с ним всего связано. В «Струне» они с парнями не только первый гонорар получили…

Кстати, зря Олеся на счет «Мурки» иронизировала. Вот приходилось. Практически как девственности лишаться. Здесь им еще и какой-то еды с собой домой выдали. Он вообще себя в тот вечер считал королем мира. И денег на бутылку молдавского красного хватило. Они сидели на крошечной кухне их съемной хрущевки, почему-то на полу. Смеялись как сумасшедшие, но беззвучно, потому что Катя спала отвратительно. И надо было ее не разбудить. И не был людей их счастливее.

А сейчас… За клавишами очередной студент, у микрофона — девочка, курс так второй. Поет из репертуара Долиной. Неплохо, но ничего особенного. Глаз не задерживается.

— Водки, — подошел Артур к стойке.

Бармен посмотрел на него вопросительно. Не узнал. И бармен новый, и Артур тут не был лет пять. А вот кое-кто из студентов узнал, видно — зашептались, на него кивая.

— Водки штоф. И огурца соленого, — уточнил заказ Артур.

Бармен понимающе улыбнулся.

Почему Аня взбеленилась? Почему за все это время он не вытряс из нее ответы? Почему ушел сейчас? Сплошные вопросы. И как-то на дне штофа ответов не видать. А жаль. Ему бы сейчас очень пригодились ответы.

Дверь в «Струну» открылась, когда Артур усаживался за столик в глубине зала. Задуло морозом по ногам, он раскашлялся, схватился за горло и обнаружил, что мохерового шарфа на нем нет. Катиного шарфа. Почему-то от этого стало совсем тоскливо. Так тоскливо, что он даже не обратил внимания на кого-то, подошедшего к его столику.

Начхать. Не дает он сегодня автографов.

— Ваш Москва есть небольшой город, — сказал с ужасным акцентом некто, без приглашения усаживаясь за столик Артура.

В первый момент Артур подумал, что ему померещилось. Бонни как там его. За каким-то чертом притащенный Олесей с выражением лица — так надо. Можно подумать, они сами не в состоянии залудить этих самых мушкетеров, если Томбасову втараканилось. Что шоу, что мюзикл — невелика разница.

А вот кстати, зачем Томбасову вся эта свистопляска? Да еще и в столь короткое время? Да настолько внезапно? Ну, ладно, в спешном порядке натягивать на себя косоворотки и петь под дождем в Вологде. Там олигарх изволил подраться. С бывшим Олеси. Кстати, ту бы морду любой из квартета отходил с превеликим удовольствием.

Но с какого перепугу любовь к мюзиклам обуяла великого и ужасного сейчас?

Между тем итальянец подтянул к себе поближе русскую водку, кивнул бармену — тот мгновенно выставил перед иностранцем рюмку. И не обращая внимания на возмущенный взгляд Артура — мало ему Аниных выходок, так еще и итальянец грабит! — опрокинул в себя рюмку, вполне по-русски занюхал рукавом белого толстого свитера с оленями.

Артур аж подскочил. И перетянул к себе поближе тарелку с настолько тоненько порезанным огурцом, словно это был какой-то иноземный неприличной дорогой и с риском для жизни добываемый овощ.

Артур выпил — надо поторопиться, пока ему совсем не допомогли. И пригорюнился. Теперь уже окончательно. Осталось только пригласить в ресторан кошку Олеси — пусть загрызет.

— Вы не показаться мне унылым, — заметил итальянец, который где-то вполне себе научился русскому. — А сейчас… Нет, Арчи, вы же мушкетер, браво. Не надо уныло… унывать, si.

Артур посмотрел на носатую наглую рожу с нескрываемым раздражением. Опрокинул в себя рюмку и, чтобы внести окончательную ясность в дружбу народов, сказал:

— Да пошел ты, — и добавил по-итальянски, непристойно и выразительно. Все, как хотел его иностранный друг.

— Уныло! — покачал головой макаронник и набулькал себе еще водки. — Драйв нет. Огонь нет.

— Если бы не Олеся, так бы и дал тебе в морду, — пробормотал Артур. — Чтоб не лез, куда не зовут.

— Драка? О, веселый драка есть хорошо! — усмехнулся макаронник и набулькал водки Артуру тоже. — Лучше, чем тоска. Тебя есть выгнать bella donna?

— Не твое дело, — хмуро отбрехался Артур и пригубил рюмку.

— Неправильно ты, дядь Федор, водку пьешь, — с интонациями кота Матроскина сказал итальянец и бахнул вторую. Бодренько. По-русски.

У Артура случился когнитивный диссонанс. Или дежа вю. Все это было как во сне, дурацком и местами кошмарном сне. Вот бы сейчас Аня разбудила его поцелуем, и оказалось бы, что он ничего не успел ей сказать…

А итальянец закусил кусочком огурца, откинулся на спинку стула и посмотрел на Артура, словно на интересную букашку. Нестерпимо захотелось дать ему в рожу. Наглую и неприлично довольную. А этот мерзавец еще и замурлыкал мелодию из «Мушкетеров» и задумчиво поводил в воздухе рукой, словно что-то обрисовывая.

— Слушай, свали, а? По-человечески тебя прошу.

— Но. Мне есть скучно. Мадонна с подруга писать сценарий, Кей делать бизнес, на улица мороз, на кастинг прийти ужасный артист. Я есть ненавидеть кастинг! Я хотеть видеть твой Анна завтра. Анна прийти?

— Не прийти, — буркнул Артур. — Анна…

Он осекся, поймав себя на том, что почти готов выложить этому чертову итальяшке всю свою грустную историю.

— Анна тебя выгнать с постель? Беллисима!

— С чего?.. — Артур недоуменно заглянул в пустую рюмку, поморщился и потянулся к штофу.

Итальянец его опередил. Налил всклянь и заговрщицким шепотом пояснил:

— Твой пуловер обратный… изнанка, да. И след тут, — он пальцем показал на Артурову шею. Без шарфа. — Анна… о, Анна! Страсть! Огонь! Миледи Винтер! Она кричать? Или она есть снежный принцесс?

— Снежная королева, — машинально поправил Артур. — Она не кричала. Она сказала «вон».

— И ты уйти? — итальянец посмотрел на него с жалостью.

— А ты бы подрался? С женщиной?

— О нет. Я бы… — он мечтательно улыбнулся. — Когда bella donna в начало жарко целуй, а потом говорить «вон», нельзя уйти. Надо просить прощений. Хорошо просить. Она быть ругать, сильно ругать, бить тарелка и морда, а потом простить и любить. Горячо любить.

— Все-то ты знаешь, — вздохнул Артур, явственно представив себе это «бить тарелка и морда, а потом простить и любить».

Почему-то у них с Аней тарелки никогда не бились. И по морде она ему никогда не давала. Может и правда зря. И ушел он зря.

—  Я видеть здравый мысль в твой глаза. Пей.

В рюмку, которую Артур так и держал в руке, снова набулькали. И он послушался. А потом закусил невесть откуда взявшимся бутербродом с селедкой на черном хлебе. С лучком. Фирменным блюдом «Последней струны».

— Тебя тоже выгоняли, Бонни? — спросил Артур. Как-то вот хотелось не быть одиноким в этой беде. — Ты вообще женат?

— О да. Мадонна выгонять меня. Я быть дурак, большой дурак. Во-от такой дурак! — он с довольной лыбой развел руки в стороны и пошевелил пальцами. — Но я любить Мадонна. Я петь для нее. Мадонна любит, когда я петь для нее. Твоя Анна тоже любит.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация