– Много будешь знать – долго не проживешь. Отдай корону, и разойдемся. Иначе умрешь!
– Приятный выбор, – усмехнулась я. – Я тут жизнью рисковала, да и сейчас рискую, добиралась, доставала, а тут явились вы – и сразу на готовенькое? Нужна корона – сами бы и доставали!
– Слушай, ты! – взъярилась дамочка. – Если бы я знала, где она, не было бы нужды выжидать. Забрала бы, даже не сомневайся. Но этот полоумный идиот слишком хорошо ее спрятал. Тайник дома открывается лишь смертному оборотню, которого приведет путеводная карта из шкуры вожака мертвых оборотней.
Мои мысли в голове понеслись вскачь, не хуже взбесившихся коней.
Карта из шкуры самого вожака?! Так вот почему выли волки! Смертному оборотню? Тут же в сознании возникла картинка: вспомнилось, как Дейн уперся в невидимую стену города и не смог пройти. Значит, он не оборотень! В город вошла лишь я, причем меня буквально зашвырнуло! Но оборотень?..
– Я не оборотень! – вслух возмутилась я.
– Правда? – ехидно улыбнулась дамочка. – А если хорошо подумать? Не ты ли имеешь два облика?
– Допустим, имею, – согласилась я. – Но вам это откуда известно?
– Слишком много болтовни! – отрезала дамочка. – Я уже и так тебе лишнего наговорила. Отдавай корону! Иначе… – В раскрытой ладони незнакомки заискрилась молния. – Ты же понимаешь, детка, от тебя и пылинки не останется!
– Так же, как и от твоей любимой безделушки, которая поджарится вместе со мной! – пожала я плечами, изо всех сил сохраняя равнодушное выражение лица.
– А ты умнее, чем я думала, – прищурилась незнакомка. – Только иногда вредно быть слишком умной.
– Спасибо за комплимент! – успела парировать я, а затем мое сознание окутала тьма.
Глава 20
Тебя не постигнет удача,
Напрасным твой путь станет дальний.
К несчастью, не будет иначе,
Не избежишь ты печали.
«Что-то мне неудобно, – лениво размышляла я, с трудом ворочая мозгами. – Да и руки как-то затекли. Лежать холодно. Запястья почему-то жжет! А кто это там (или тут) ругается?»
Мое пробуждение оказалось не из приятных. Вокруг было темно, и дико болела голова. Да еще кто-то бубнил без остановки что-то ругательное. Пусть не слишком громко, зато непрерывно. В моей голове от этого голоса звенело. «Слуховые галлюцинации!» – «обрадовал» меня внутренний голос.
«Сам ты галлюцинация!» – мысленно цыкнула я.
«Ну не скажи!» – обиделся голос.
– Эй! Извините! – негромко позвала я в темноте. – А нельзя ли помолчать? А то у меня голова кругом идет от ваших разговоров!
– Лайса! Очнулась! Наконец-то! – завопили разом три голоса. Почему-то все они показались мне знакомыми.
Когда через пару секунд мое сознание милостиво решило вернуться полностью, я с радостью, а затем с ужасом узнала тембры Дейна, Робина и Тимошки. А еще через пару секунд восстановилось мое ночное зрение, и я смогла разглядеть друзей, а также место, где мы находились.
Наше пристанище более всего походило на темницу. Тому свидетельством служили сырой каменный пол, на котором мы все лежали, и кандалы на наших запястьях, цепи от которых уходили в каменные стены, а также абсолютное отсутствие окон. Небольшое такое помещение – мои ноги упирались в бок Дейну, Дейн попирал ногами Робина, а сам Робин, в свою очередь, давил мне ступнями на ребра. В центре нашего относительно замкнутого круга стояла клетка с Тимошкой. Это он ругался на чем свет стоит. Бедного кота посадили за серебряные прутья. Сам факт наличия серебра коту никак не вредил, но лишение свободы привело его в справедливую ярость. Плюс ко всему клетка излучала слабое фосфоресцирующее свечение. Присмотревшись, я заметила аналогичное свечение и на наших браслетах.
Вот черт! Дамочка заковала нас в антимагические оковы! Стало ясно, отчего нестерпимо жгло запястья.
Также я рассмотрела приличный синяк на скуле у Дейна и порядком разорванную на нем рубаху.
Я зашипела с досады не хуже разъяренной кошки. Затем заерзала, приподнимаясь и принимая более удобную вертикальную позу. На лицо, мешая, упали пряди волос. Я тряхнула головой, отбрасывая волосы за спину, и с удивлением увидела, что мои волосы теперь светлые, а не рыжие. Хотя чего еще я хотела, если на руках надеты браслеты, сделанные из вещества, блокирующего любую магию.
«Вот зараза! Только попадись, я тебе все волосы повыдергаю! Лысая будешь! – мысленно пообещала я. – Хотя бы за то, что одной меня тебе мало, ты еще и друзей моих сюда притащила, хотя они совсем ни при чем. Если, конечно, мы у этой дамочки, а не еще где-нибудь».
– Ребята, вы как сюда попали? – спросила я, перебивая поток Тимошкиных возмущений. – Может, знаете, где мы находимся?
Дейн приподнял голову, видимо собираясь что-то ответить, но тут одна из четырех стен нашей темницы пришла в движение, поднимаясь и уходя в потолок. В открывшуюся и увеличивающуюся щель хлынул свет. Пришлось срочно зажмуриться, поскольку привыкшие к темноте глаза нестерпимо резануло болью.
– Ой, какие вы все здесь беспомощные! – раздался уже знакомый мне голос. – Просто наслаждение! Прикончить бы вас всех, да и дело с концом.
Я открыла глаза. Мы находились в помещении наподобие нашей темницы, но оно было гораздо больше и ярко освещено многочисленными факелами, расположенными вдоль стен. В центре этого помещения стояла уже порядком надоевшая мне дамочка, одетая в открытое вызывающее платье кричащего красного цвета, и пренебрежительно кривила в улыбке тонкие губы.
Рядом с нею с ноги на ногу переминался высокий гориллоподобный тип. Даже дамочка была ему чуть выше пояса. Большая лысая голова типа была покрыта какими-то буграми и шишками. Низкий лоб, маленькие поросячьи глазки, приплюснутый нос, широкий рот с отвисшей челюстью и непропорционально большое тело довершали сходство с гориллой. Я попыталась вспомнить, кого мне напоминал этот странный тип.
– Любуешься на моего тролля? – подала голос дамочка, наблюдая за мимикой на моем лице.
Ах да, спасибо за подсказку. Эта образина не кто иной, как тролль.
– Красавец, правда? – томно стрельнула она в его сторону глазами.
– Поздравляю, дорогая! – улыбнулась я, проследив ее взгляд. – У тебя весьма отвратительный вкус. В чем я, собственно, и не сомневалась.
– Да-да, поговори! – вернула мне улыбочку дамочка. – Гарт – мой палач, вот отдам ему кого-нибудь… Например, зверя твоего из клетки. Посмотрим, что ты тогда запоешь!
Я с яростью сжала кулаки, в груди заклокотало бешенство:
– Слушай ты, дрянь! Если тронешь моего кота, жить не будешь, обещаю! Я с того света тебя достану, если понадобится!
– Ой, какие мы сердитые, – равнодушно пожала плечами та. – Вы мне абсолютно ни к чему, но есть одна маленькая деталь: ты уменьшила одну очень нужную мне вещицу. Думаю, ты понимаешь, о чем я? – С этими словами она протянула руку и разжала ладонь. Крошечная корона, размером с кольцо, заблестела в свете факелов. – И теперь, пока не вернешь ей былой размер, я вас не отпущу, а если еще и противиться будешь, то сделаю с вами поочередно разные приятные вещи. Причем настолько приятные, что смерть вам раем покажется! Ты поняла меня?
