В этом многолюдном спектакле, где все были на своем месте и все были хороши, получились дивные работы и у Дуси Германовой, и у Андрея Смолякова, и у Миши Хомякова, и у Саши Мохова, и у Виталия Егорова, и у Марины Салаковой, и у Славы Бойко. Роль Сатина играл приглашенный мною актер Александр Филиппенко. В спектакле были задействованы две совсем молоденькие девочки, на тот момент мои студентки: Оля Красько и дебютантка Кристина Бабушкина.
Дебюты есть свидетельство здоровья театра, его нормального жизненного тонуса, радости от наличия новых дарований. Оле Красько тогда едва исполнилось восемнадцать, но это была уже вторая ее большая работа в подвальном театре.
А я сыграл в спектакле роль странника Луки.
Зрителям, несомненно, запомнилось придуманное Сашей Боровским пространственное решение этого спектакля – зеркальное отражение зрительного зала подвального театра с рядами пронумерованных деревянных скамеек. Так тогда выглядел наш зал. Более интересного решения для крохотного сценического пространства Подвала, изображающего ночлежный дом в спектакле «На дне», сейчас и представить себе невозможно, когда сцена и зал «смотрелись» друг в друга…
«Ужин»
Я никогда не боялся экспериментировать, приглашая в театр и актеров, и режиссеров со стороны для сотрудничества в том или ином спектакле. Причем как очень известных, так и совсем неизвестных.
Для постановки пьесы французского драматурга Жан-Клода Брисвиля «Le Souper» («Ужин») в 1994 году я пригласил к сотрудничеству сразу двух известных людей: Армена Борисовича Джигарханяна и Андрея Сергеевича Смирнова, прославившегося фильмом «Белорусский вокзал». Кстати, «Ужин» стал моей первой продюсерской работой – об этом речь пойдет позже.
Пьесу «Ужин» я привез из Парижа еще в девяностом году – мне передал ее Жан-Пьер Микель, тогдашний ректор Парижской консерватории, руководивший впоследствии театром Comédie-Française. Пьеса долго хранилась у меня, и только спустя несколько лет я решился извлечь ее из стола.
В тот самый момент произошло удивительное, почти чудесное совпадение Андрей Смирнов вдруг обратился ко мне с идеей: не хотел бы я вообще сыграть роль Талейрана в театре, на что я ответил, что хотел бы, что такая пьеса уже есть и что я приглашаю его ставить «Ужин».
Вместе с Арменом Джигарханяном в роли Фуше мы выпустили «Ужин» на сцене МХАТа. Но в силу занятости – и моей, и Армена Борисовича – спектакль вынужден был периодически то уходить, то возвращаться в наш репертуар. Однажды я пригласил на роль Фуше отличного актера Саратовского драматического театра Александра Галко. Какое-то время мы играли с ним, но он тоже, опять-таки из-за нехватки времени, не смог более-менее регулярно участвовать в спектакле.
Спустя семь лет после премьеры мы с Арменом Борисовичем отыграли «Ужин» в северных городах России, Вологде и Череповце, с успехом, явно превосходящим возраст этого спектакля. Он долго оставался востребованным и актуальным. Потому что и по проблематике, и по уровню зрительского интереса «Ужин» был ультрасовременен! Коварство, свойственное поведению людей, вершащих политику, за это время никак не уменьшилось, а, скорее, наоборот… Люди, близкие к политическим «верхам», обычно обсуждали спектакль с удивительным юмором и сарказмом. Действительно, забавно, когда тонкие подробности дьявольских затей двух академиков интриг, двух дивных царедворцев, Талейрана и Фуше, комментируют современные государственные люди…
Сергей Безруков
Пьесу «Псих» по собственной повести написал Александр Минчин, эмигрировавший из Советского Союза по израильской визе и осевший в Соединенных Штатах, где он с успехом занимался журналистикой и литературной работой. Но громко и шумно Минчин дебютировал в России, в Театре на улице Чаплыгина, в 1995 году.
Поставил спектакль Андрей Житинкин, режиссер очевидно успешный, всегда много ставивший в различных московских театрах. В немалой степени успех спектакля «Псих» решил выбор артиста на роль главного героя. Сергей Безруков, за год до этого закончивший Школу-студию МХАТ и успевший, еще будучи студентом, сыграть целый букет маленьких ролей в Подвале, дал плоть мальчику, созданному воображением Минчина.
«Псих» оценивался и описывался критикой достаточно разноречиво, но удивляет то, что в наших частых гастрольных поездках по российским городам он неизменно вызывал живой и особенно бурный отклик зрительного зала. И если мне говорили, что «это реагируют девочки, фанатично поклоняющиеся Сергею Безрукову», то я не соглашался, потому что видел, как истово и сильно отзывается зал на человеческую боль, заложенную в лучших сценах, в лучших моментах этого театрального зрелища. Зритель всегда приходил на «Психа» с радостью, а после никогда не бывал разочарован. Немаловажное значение имело и то, что все актеры, начиная с исполнителей самых маленьких ролей – обитателей сумасшедшего дома, куда был помещен главный герой, и до исполнителей основных, центральных ролей, держали высокий уровень притязаний. Никто из актеров не пытался отойти в тень, схалтурить, как это порой случается в театре: «А, ладно, пусть это играют главные герои». И будь то Саша Воробьев в роли санитара, или Дуся Германова в роли «врача-убийцы», или Сергей Чонишвили, или Виталик Егоров, или другие – в «Психе» у каждого артиста был свой «кусок бифштекса», который потреблялся им с соответствующими случаю удовольствием и ответственностью.
За роль Александра в спектакле «Псих» Сергей получил свою первую «Чайку» в номинации «Прорыв». Это было очень убедительное начало карьеры.
Сейчас лицо Сережи Безрукова, в одночасье ставшего кумиром миллионов благодаря телевизионным сериалам «Бригада», «Участок», «Есенин», «Мастер и Маргарита», не сходит с экранов и обложек. Между прочим, Сергей – один из первопроходцев работы в сериалах. С успеха высокобюджетной «Бригады» у нас началась повальная мода на всевозможные телесериалы, потому что такой большой актер, как Сергей Безруков, снялся в этом жанре одним из первых, щедро отдавая себя, свой талант зрителю.
Безруков очень долго играл роль Моцарта в Художественном театре и, к великому удовольствию почтеннейшей публики, продолжает играть Егора Глумова, Павла Чичикова и Фигаро в Театре на Чаплыгина. Кажется, что совсем недавно он в последний раз сыграл Александра в покинувшем подмостки подвального театра «Психе» и Феликса Круля в спектакле «Признания авантюриста Феликса Круля», где сейчас его заменил Слава Чепурченко. Сергей явно испытывает чувство ответственности за людей, которые от него зависят.
Много играет в театре Сергей и вне Подвала: и Сирано, и Есенина, и Пушкина. И, конечно же, является очень востребованным актером кино, где недавно состоялся его продюсерский дебют в фильме «Реальная сказка».
Порой мне кажется, что Сережа тратит себя как-то чрезмерно. Но на сегодняшний день он является величиной первого порядка – и на сцене, и в кинематографе – среди актеров своей возрастной группы, до сорока лет.
Однако при всей известности, заметности, популярности, которые есть сейчас у Сережи Безрукова, главные испытания, на мой взгляд, для него только начинаются. Прежде всего потому, что сорок лет для мужчины – возраст переломный. Не зря же этот термин дурацкий существует – «кризис среднего возраста». То есть когда наша способность быть юными, молодыми и бодро скакать по лужайкам должна обогатиться – употреблю простое слово – содержанием. Содержанием, которое само по себе интересно и у ребенка, кстати говоря, и у взрослого, и у старца, потому что оно уникально. Нет же в мире двух одинаковых, аналогичных дактилоскопических отпечатков пальцев. Вот так и люди, а уж актеры особенно. Конечно, личность во многом определяет содержание актера. Александр Николаевич Скрябин – один из наиболее сложных по звукописи композиторов. Но иногда у него встречаются какие-то совсем простые сочетания звуков – две, три ноты, но он их так бесконечно варьирует, что ты считываешь из этого иногда гораздо больше, нежели у какого-то другого могучего композитора – Баха или Шуберта…
