Первым нам удалось оборудовать зал для курса А.Н. Леонтьева. Может быть, в первую очередь потому, что Авангард Николаевич – человек необычайной беспокойности и высокой требовательности. В его студии всегда поддерживаются редкая чистота и порядок, ведь ответственность за помещение несут сами студенты.
Помню волшебное чувство, сопутствовавшее превращению загаженного угольного склада в театральную студию на улице Чаплыгина. Заботясь о чистоте, студийцы приучались быть хозяевами в своем театре, «театре-доме», «театре-семье». В становлении актера воспитание ответственности имеет наиважнейшее значение.
Соответствуя времени, в конце девяностых годов изменился и постановочный факультет Школы-студии МХАТ, где стали готовить не только специалистов по сценическому оборудованию, так называемых заведующих театральными постановочными частями, художников по костюму, но и театральных менеджеров. У постановочного факультета в конце второго тысячелетия уже имелся свой современный компьютерный класс, подключенный к сети Интернет. А в 2011 году в Школе-студии МХАТ, отпочковавшись, появился новый факультет – продюсерский.
Довольно долго в Школе-студии торжествовали тенденции разделения интересов постановочного и актерского факультетов. Бытовало даже мнение, что «постановочный факультет не должен обслуживать факультет актерский», что «постановочный факультет – достаточно самоценная единица, которая…» Вместе с тем течение дел довело ситуацию до абсурда. Ведь Школа-студия задумывалась для того, чтобы люди в процессе сотворчества, сотоварищества, сомыслия и содействия вместе росли, практически решая реальные театральные проблемы, которые ставит перед ними обучение театру. Ефим Леонидович Удлер, являвшийся деканом постановочного факультета до начала двухтысячных годов, освещал наши дипломные спектакли 1957 года, помогая Вадиму Васильевичу Шверубовичу, сыну В.И. Качалова. Вадим Васильевич собственноручно ставил ширмы для «ночного» спектакля «Вечно живые». Так что оставалось лишь продолжать и развивать традиции.
Мы постепенно возвратились к этому способу совместного обучения. И я, и значительное число моих коллег считаем, что это должно быть так. Думаю, если кто-то не захочет разделить эти взгляды, то он сможет пойти в другое учебное заведение и с успехом окончить его. До той поры, пока я смогу приносить пользу Школе-студии, я буду работать – сейчас уже в качестве зав. кафедрой актерского мастерства.
В трудные для России времена эта «польза» заключалась не только в моем педагогическом опыте, но и в «привлекательности» моей киновнешности, позволяющей общаться со многими российскими предпринимателями и финансовыми структурами, оказывающими денежную и материальную помощь нашему вузу.
Главным качественным изменением, произошедшим за последние годы в Школе-студии, является реальность опоры на собственные силы.
Вплотную соприкоснувшись с работой вуза, я обнаружил, что денег занятие педагогикой приносит оскорбительно мало: бывает, что некоторые преподаватели получают меньше студентов. А ведь наше образование элитарно. Работа педагогов театрального вуза представляет собой профессиональную деятельность очень высокого уровня. Чему должен научить ученика мастер в театральном вузе? Если сравнивать артиста с аккордеоном, овладение им профессией – это есть познание и левой, и правой своей клавиатуры. Добиваться от себя гармонии, уметь играть на себе, как на музыкальном инструменте, осознавая собственные эмоциональные возможности, – вот чему учат наши педагоги. Весь процесс пребывания студента в театральном вузе – это путь к себе, точнее, начало пути, направление которого задается его первым мастером…
Пожалуй, наиболее радикальным моим поступком в желании избежать надвигающегося на Школу-студию обнищания стала попытка зарабатывать самостоятельно. Не умея стенать, воздевать руки к небу, плакаться в жилетку, я отказался от голодно-невкусного режима студенческой столовой, и благодаря сдаче в аренду освободившихся трехсот с лишним метров полезной площади на первом этаже здания Школа заметно отдалилась от черты бедности.
Более двадцати лет назад вместе с Александром Юрьевичем Поповым, совсем еще молодым сотрудником Театра на Чаплыгина, я организовал сначала в питтсбургском университете «Карнеги-Меллон», а затем в Кэмбридже, в Russian-American Perfomance Arts School так называемую Школу Станиславского, где в свой отпуск веду мастер-классы и зарабатываю деньги на жизнь в России. И не только я. В американском проекте заняты многие преподаватели Школы-студии, в частности Михаил Андреевич Лобанов, Алла Борисовна Покровская, Анатолий Миронович Смелянский.
Прием в «летнюю Школу Станиславского» производится при наличии таланта и возможности оплатить свое обучение. Деньги никогда не являлись основным критерием отбора и зачисления в Школу. Очень важно, что обучение в ней нельзя просто купить.
Отбор я обязательно произвожу сам: отсматриваю по сто двадцать, по двести сорок человек. Всегда бывает не меньше пяти человек на место. Мест порядка двадцати четырех.
За три первых года наша театральная программа стала одной из трех самых привлекательных «обучательных» театральных программ в этой стране.
В конце девяностых в Школе-студии в соответствии с потребностями появились новая должность и новый человек. Лариса Сергеевна Церазова занимается все расширяющимися международными связями вуза. В 2000 учебном году четвертый курс Школы-студии сыграл свой дипломный спектакль на фестивале в немецкой земле Баден-Вюртемберг, в городе Карлсруэ. А незадолго до этого смешанная группа из двух курсов показала спектакль в постановке Романа Козака во Франции, что являлось частью совместной работы со Страсбургской театральной школой. Продолжается сотрудничество с Венгерским и Словацким театральными институтами, с большим удовольствием и не бесплатно в Школу-студию МХАТ ездят совершенствовать свое мастерство американские актеры.
Замечу, что русская театральная педагогика является наиболее котируемой частью театрального дела в развитых странах. В мире нас ценят гораздо больше, чем дома. Многие преподаватели Школы-студии ведут активную преподавательскую деятельность в театральных школах и университетах ряда стран мира, а студенты и стажеры с удовольствием едут учиться и стажироваться в Москву. Насколько я осведомлен, в настоящий момент в Школе-студии МХАТ учатся двадцать иностранных граждан.
Школой-студией в разные годы неоднократно готовились национальные студии республик бывшего Советского Союза. Это и североосетинская студия, и другие закавказские студии, и молдавская студия.
Одной из многотрудных забот бывшего московского мэра Юрия Михайловича Лужкова были подготовка, обучение и воспитание в Школе-студии новой актерской генерации для Русского драматического театра в Риге, столице Латвии. Латышская целевая студия училась в Школе с 1998 по 2002 год, причем делалось это на деньги мэрии Москвы. Никакие экономические и политические потрясения не смогли прервать культурное взаимовлияние, или культурное взаимообогащение. Сейчас выпускница моей «рижской» студии Яна Сексте является одной из ярких актрис подвального театра.
Кроме студентов, которые обучаются в Школе-студии бесплатно, принимается и некоторое количество «платников». Это вовсе не означает, что, обманывая людей, в Школе делают посредственных артистов из студентов средних способностей. Нет. Первые два года обучения в Школе-студии даются тем, кто платит за обучение, как некий испытательный срок, и за это время становятся очевидными наличие таланта и реальность, обоснованность их желаний.
