За спиной я услышал облегчённый вздох кого-то из орков. Кажется, это был предыдущий “сорон”.
— Ваня, ты почему плохо кушаешь?
Бабушка появилась рядом и поставила передо мной тарелку с супом.
— Желудок, наверное, болит? Я тебе сороньих желудочков заварю, для пищеварения. Вот, похлебай, пока я второе готовлю.
— Ваня, — попытался подобраться ко мне мумий, — нам бы…
— Потом, — бабушка мгновенно оттёрла его, — пусть сначала поест, отдохнёт. Нечего с дороги заботами грузить. Полгода ждали, ещё день потерпишь.
Мумий тяжело вздохнул, и судя по звуку, втихаря булькнул фляжкой.
— Дядечка Хусик, — Дитя поковырялась в салате и вернулась к джинну, — а ты почему синий?
— Надо так, всэ джинны синие.
— Прямо все-все?
— Да.
— А ты сильный? Вот дядя Бука зелёный и очень сильный.
— Я сыльный, — джинн надулся.
— Это хорошо, — кивнула девочка, — значит долго в сорона сможешь играть.
Джинн поперхнулся. Сеня, сидевший напротив и державший в каждой щупалке по вилке, глумливо угукнул. Уж он-то знал на собственном опыте, как играет Дитя.
— Кушай, Ваня, — бабушка забрала недоеденный суп и водрузила на стол большое блюдо с поджаренным окороком, — не отвлекайся. Успеешь наговориться.
— Угу.
— И не угукай, как монстр, во время еды.
— Угук! — подал голос Сеня.
— И ты не угукай, хоть и монстр. Сказано — ешь молча.
Сеня, дорвавшийся до бабушкиной стряпни, понятливо закивал.
— Сударыня, — подал голос Гуго, — вам говорили, что вы потрясающий повар? Таких замечательных яств я не пробовал даже при дворе Гургина Шестого, а уж он считается самым заядлым гурманом.
Бабушка смутилась, покраснела и убежала за следующим блюдом.
После шестой перемены блюд, десерта и компота, я запросил пощады:
— Ба, я уже на колобок похож. Честное слово, я никуда не сбегу и на ужине тоже хорошо поем.
— Не знаю, что за тощий колобок такой, но будь добр, явись на полдник, ужин, второй ужин и вечерний кефир с печеньем.
— Угук! — тут же влез Сеня. Уж он готов был прийти и на шесть ужинов подряд.
— Ладно, — смягчилась старушка, — ты тоже.
Я с трудом встал из-за стола, чмокнул бабушку в щеку и пошёл устраивать совещание. Пора узнать, что происходило в замке, пока меня не было, и что мне со всем этим делать.
Глава 15
— Друзья, сделаем так, — после плотного обеда и завтрака одновременно, хотелось лечь и не двигаться, но я взял себя в руки, — сейчас мы обсудим ситуацию с дедушкой и Уру-Букой. А через два часа приходите в башню Тансила: расскажете, что происходило без меня. Хорошо?
Мои домашние согласились. Но расходились неохотно — им хотелось поговорить со мной, пощупать и приковать цепью покрепче, чтобы снова не пропал.
— Бука, поднимемся на стену? Посмотрим в натуре, так сказать.
— Как шкажете, Владыка.
Втроём мы забрались наверх и подошли к бойнице. Внизу, у сухого канала, орки снова заняли оборону в недостроенных укреплениях.
— А быстро возвели, не ожидал. Когда обещают закончить?
— Месяц, может чуть больше, — мумий скривился, — но только после того, как мы светлых прогоним.
— Очень хорошо.
Я перевёл взгляд дальше. Мост, наведённый светлыми, наши слегка поломали — один пролёт рухнул, ещё парочка держалась на честном слове. Молодцы! А вот в лагере эльфов было заметно оживление. Кто-то куда-то бегал, флаги подняты, и даже слышался звук барабанов.
— Что докладывает служба контроля?
— Пошле вашей, — Уру-Бука кашлянул, — атаки, треть войшка дежертировало. Оштальных Фидундуил заштавил взять шебя в руки.
— Это что за птица такая?
— Где?
— Да это, Фидундук, или как ты его назвал.
— А, Фидундуил? Так это эльфийшкий принц, шын Галадона.
— И что этот принц у нас забыл?
— Как что, — Уру-Бука показал клыки, — папу, говорит, отдайте.
— Внезапно. Галадон так и отдыхает в нашем подвале?
— Почему отдыхает? Делом жанят — шьёт варежки для наших бойцов.
— Хорошо шьёт, между прочим, — мумий хихикнул, — норму в два раза перевыполняет, чтобы повышенный паёк получать.
— То есть выкуп не состоялся?
Бука отрицательно помотал головой. На зелёной шее орка я увидел свежий шрам, похожий на толстого червяка. Ну, светлые, я ещё с вами за это расквитаюсь!
— Когда вы пропали, жолото мы забрали как трофей. А этот, — Бука показал в сторону эльфов, — приехал и требует. Мол, деньги вжяли, отдайте папу. Ну, мы жлые были, и пошлали его.
— Куда?
— К гоблинам, — ответил мумий за Буку, — пусть с них требуют.
— Так не делаетшя, — кивнул Уру-Бука, — чтобы ловушки Владыке уштраивать.
— Понятно. А он что?
— Шкандалил. Грозил вшех порезать. На меня напал, шволочь.
Уру-Бука провёл пальцем по шраму на шее.
— Но мы ему тоже накоштыляли, до ших пор хромает.
— Отправь к нему парламентёра. Я встречусь с ним завтра утром.
— Что?! — хором возмутились мумий и орк.
— Владыка, зачем? Надо его добить и тоже в тюрьму. Пушть ш папой шитьём жанимаетшя.
— Надо снимать осаду. И чем быстрее, тем лучше.
— Владыка! Пожвольте мы их ражобьём! Мы шильнее, мы их…
— Ваня, — мумий взял меня за локоть, — это же светлые! Никаких переговоров…
— Спокойно! Я понимаю ваши чувства. Да и мне самому мириться с ними не нравится. Но сейчас важно, чтобы они ушли, а мы закончили стройку. Город надо отстроить, поставки продовольствия наладить. Разобраться с Кемнаро — эти многовекторные опять на сторону эльфов перешли. Вот будут здесь канал, башни, стены — тогда, пожалуйста, воюй сколько влезет. Хоть год в осаде сидите, я вам слово не скажу.
Тяжело вздохнув, Уру-Бука согласно кивнул.
— Шлушаюшь и повинушь, Владыка.
— Обещаю: мы будем воевать с ними. Но уже другими средствами и в других обстоятельствах.
— Правильно говоришь, — поддакнул мумий, — надо Конкордика починить, чтобы с воздуха их атаковал. Големов наделать, оркам оружие получше.
— Вот-вот. Не расстраивайся, — я хлопнул орка по плечу, — ты ещё станешь генералиссимусом.
Уру-Бука подбоченился:
— Штану, не шомневайтешь.
