— Правильно, Боня. Если жизнь, страдание, то смерть избавляет нас от них. Но что делает после этого Вселенское Колесо? А? Кто знает?
Вся толпа мертвяков хором ответила:
— Перерождает нас!
— Во-о-от! А нам это надо? Снова идти на новый круг страданий?
— Нет!
— Именно, умнички вы мои. Совершенно не надо! И мы выбираем что?
— Вырваться из круга перерождения, — забубнили мертвяки явно вызубренные слова, — обрести жизнь после смерти и отринуть страдания. Теперь мы существуем для радости, ничегонеделания и наслаждений.
— Молодцы! Всё правильно выучили. Можете заняться чем угодно, а я поговорю с нашими гостями.
И предок уставился на нас троих долгим пристальным взглядом.
— Ну-ка, идите-ка сюда, — он поманил нас костлявым пальцем, — потомки-потомочки.
Держась вместе, мы прошли через толпу зомбей и скелетов, которые даже не посмотрели в нашу сторону. Только одни раз, мертвяк обернулся к нам, посмотрел с жалостью и покачал головой.
— Садитесь, — милостиво махнул предок рукой, — поговорю с вами, так и быть. Великий Дудда проповедует, что надо снисходить до общения с заблудшими душами.
Мы устроились на траве в паре шагов от моего предка, а он внимательно нас разглядывал, особенно меня.
— Так, вижу, ты, — он ткнул в Гуго, — из этих, Хихиканов.
— Киганов, — Гуго поджал губы.
— Тю! Я же вижу, чья кровь. Твой прапрапра какой-то дедушка вон, за склепом валяется, думает о вечном. Это сейчас вы фамилию переиначили, а в моё время были Хихиканами, за глупую привычку хихикать по поводу и без.
— Не может такого быть!
Мой предок отмахнулся.
— Не веришь, можешь разбудить своего прапра, вон там он лежит, с синим платком на голове. Иди-иди, проверь свою фамилию.
— И пойду, и проверю.
Гуго вскочил и двинулся в указанном направлении. Ох, посмотрим, что он там узнает. Вот будет забавно, если это правда.
— А ты, что у нас такое?
Предок уставился на Сеню, отчего тот начал смешливо угукать, будто его щекотали.
— Тьфу-ты! Пакость какая несусветная! Ладно, сиди, раз пришёл. Великий Дудда обещает спасение любым живым существам.
Взгляд скелета переметнулся на меня.
— Ага, а ты, значит, мой потомочек. Из Херуморовской ветви дома.
— Только, пожалуйста, — я выставил ладонь, — не надо мне рассказывать значение моей фамилии.
— Да ладно, не очень-то и хотелось. Великий Дудда проповедует никому не навязывать своё мнение, — высокопарно заявил предок и чуть тише добавил, — Великий Дудда, это я, между прочим, если не догадался.
— Очень приятно познакомиться, а я Иван.
— Не надо, — Дудда покачал головой, — не представляйся. Я не запоминаю имена живых. Так ты зачем пришёл, за мудростью?
— Ну…
— Проповедь слышал? Осознал, что только я могу тебя избавить от страданий? Мы тебя не больно убьём, потом сразу же поднимем в виде симпатичного зомби, и будешь отдыхать мирской жизни. Три раза в дюжину дней — проповедь, в остальное время можно заниматься саморазвитием. Кружки по плетению из бисера, вышиванию и макраме. Раз в десять дней — общее собрание анонимных мертвецов. Обсуждаем прижизненные травмы, посмертные комплексы, открываем чакры и выводим шлаки.
— Я, вообще-то, не за этим.
— Жаль, — вздохнул предок, — очень жаль. Вот помрёшь где-нибудь не здесь, и пойдёшь на новый круг. Снова родишься, соска, молоко, заново читать учиться, школа, работа, пенсия, опять помрёшь. Зачем тебе эта суета? Глянь вокруг, какая у нас благодать. Санаторий!
— В другой раз. Дел много, светлых гонять надо, город строить. Вот как всё сделаю, сразу приеду.
Дудда покачал головой.
— Ну, смотри, сам решай. Великий…
— Знаю, вы уже говорили.
Предок внезапно закипел.
— Знает он! Умные все пошли, как утки. Ходят, ходят, а у меня потом паства пропадает. Тоже небось пришёл скелеты выкапывать? А?
— Вроде того.
— Не дам! Мне самому мало!
— А по-родственному?
— А по кумполу?
Дудда продемонстрировал здоровенный кулак.
— Угук!
Сеня в ответ показал “кулак” сплетённый из щупалец и весело подмигнул моему предку.
— Не спортивно, — Дуда расстроенно вздохнул, — меня бить нельзя, я лицо высокодуховное.
— А что можно?
— Обыграть во что-нибудь. Карты есть?
Я развёл руками.
— Ну хоть шахматы. Нету? Ээх, потомок, никаких у тебя развлечений.
— Как это никаких? Полно всего! Хочешь, в чапая тебя обставлю, хочешь с напёрстки. Да хоть в баскетбол, блин!
— Кто-кто? Бас-чего ты сказал?
Пришлось рассказывать Дудде правила игры.
— Только мячика у вас нет, — закончил я краткую лекцию по баскетболу.
— Как это нет? Тю! Эй, Васисуалий, иди сюда!
К предку подбежал хромой зомби средней свежести. Я бы даже сказал, второй, как та осетрина.
— Ну-ка, Васисуалий!
Дудда схватил зомби за уши и ап! Оторвал мёртвую голову.
— Вот тебе мячик!
Предок несколько раз ударил головой о землю. Та подпрыгивала не хуже нормального баскетбольного мяча.
— Набирай команду из моих орлов, — махнул Дуда, — а я вторую. И посмотрим, кто кого. Победит твоя — разрешу накопать скелетов.
— Замётано!
***
— Здравствуйте, живые дамы и мёртвые господа, а также мёртвые дамы и слегка живые господа! Сегодня мы ведём наш спортивный репортаж с первого матча ночной баскетбольной лиги дальнего кладбища. На площадке команда Владыки в красных трусах и команда Великого Дудды в синих. Судить матч будет магистр Гебизе, посетивший с официальным визитом наш погост.
Голова, исполнявшая роль мяча, на мгновение замолчала, прокашлялась и покосилась на трибуну, где восседала тёплая компания. Великий Дудда, я, расстроенный фамилией Гуго и мумий. Старику надоело сидеть с соронами и он всё-таки заявился на кладбище. И сразу же поругался с нашим общим предком:
— Что за ересь ты несёшь?
— А кто тебя спрашивает?
— Я лучше знаю!
— Я старше, а значит, лучше разбираюсь!
— Да у тебя маразм!
Чуть до драки не дошло. Никогда бы не подумал, что буду разнимать двух мертвецов. Но ничего, мы с Сеней их растащили, дали остыть, а затем и помирили.
