***
Не прозвучало ни звука. И снова первым озвучил мнение Киган:
— Жестоко. Но законно и справедливо.
Бабушка вздохнула, но возражать не стала.
— Грабить, — с мрачной радостью оскалился Уру-Бука, — кажнить. Это мне нравитшя! Это правильно, это по-тёмному! Шлава Владыке!
— Так и думал, что ты выберешь средний вариант, — мумий хмыкнул и разгладил бинты на шее, — но учти, я пойду с тобой.
— Деда, не…
— Ты не знаешь, что брать у Старейшин.
— Золото, бриллианты.
— Книги! Знаешь, какие у них библиотеки?
— Договорились. А теперь, обсудим детали.
Я опустился обратно в кресло.
— Чего обшуждать? Пойдём и надерём… — орк закашлялся под взглядом бабушки, — ухи. Надерём ухи.
В зал вошла Шагра с подносом. Стуча каблуками, прошествовала ко мне и подала чашку кауаффия. Эх, не сторонник я пить его вечером, но ведь и ночка обещает быть долгой.
— Моим заместителем, на время отсутствия, будет магистресса Матильда.
— Не люблю я это дело, — вздохнула бабушка, — но раз надо, значит надо.
— Гуго, вы переходите в её подчинение и отвечаете за оборону и порядок в городе.
Киган склонил голову, принимая на себя полномочия.
— Уру-Бука, войска поведёшь ты. Собирай скелетов, включая резервный батальон и половину орков. Оставшихся передай под временное командование Гуго.
Бука дёрнул щекой и невнятно хрюкнул. На зелёном лице отразилась внутренняя борьба. С одной стороны, он страстно хотел побузить в Кемнаро, а с другой не горел желанием отдавать своих орков. Но долг победил, и орк кивнул.
— И ещё. Будь добр отложить семейные разборки до возвращения. Никаких драк с Дэймоном. Понял?
За спиной у меня довольно хмыкнула Шагра.
— Так точно, Владыка! — Бука дернул щекой.
— Вот и ладушки. Сколько тебе надо на сбор миротворческого корпуса?
— Два чаша, Владыка.
— Ваня, — бабушка нахмурилась, — не лучше ли дождаться утра? Лезть по темноте не слишком хорошая идея.
Я покачал головой.
— К утру может не остаться тех, кого надо спасать. Всё, не будем тянуть сорона за хвост — начинаем!
Мумий поднялся последним. Потянулся, очень мрачно ухмыляясь и заявил:
— Пора мне достать свои старые доспехи, раз такое дело. Эх, давно я не бесчинствовал во взятых городах!
— Деда, не надо так. А то ни города, ни беженцев не останется, одно пепелище.
— Не боись! Это я так, шучу. Обеспечу тебе магическую поддержку, и всё.
— Знаю я твои шуточки, после них даже свидетелей не остаётся.
Мумий состроил жуткую рожу, довольно хихикая.
— Деда, а Конкорд в порядке? Можем его привлечь, на всякий пожарный?
— Ммм… Нет, занята птичка.
— Это чем? Сжигает дальние деревни? Или мёртвую петлю тренирует?
— Вернёмся — покажу. Кстати, а что за мёртвая петля такая? Из некромантии что-то? Почему я о таком не знаю?
Я руками изобразил фигуру пилотажа.
— Тьфу ты, ерунда какая! — возмутился мумий, — плохое название для обычного переворота. Никакого уважения к мёртвым!
Спорить я не стал — дедушка в раздражённом настроении способен все фигуры высшего пилотажа переименовать, а их в этом мире ещё даже не придумали.
***
Не успел я вернуться к себе в башню и вытащить из шкафа доспех, как в дверях появились бабушка и Шагра. В руках у них были подносы, на которых исходили паром всякие вкусности.
— Отложи пока свои железки, — строго посмотрела на меня бабушка, — сначала ужин, потом всё остальное.
— Ба!
— Не бакай! Ты с голодухи злой будешь, учинишь какой-нибудь новомодный геноцид, потом триста лет краснеть за тебя. Ешь!
Бабушка ласково потрепала меня по голове и придвинула поднос: хлеб, перья лука, острый соус в мисочке и глиняный горшочек, закрытый крышкой.
Кто я такой, чтобы отказываться от еды? Это могучие герои древности могли питаться целый месяц каплей росы. А я существо приземлённое, мне требуются углеводы, жиры, белки, желательно в правильной пропорции. И доспехи с оружием штука не лёгкая, целая куча килокалорий нужна, чтобы их таскать. Так что я взял ложку и открыл крышку горшочка.
Мммм! Божественный запах! Картошка, морковка, перец, баклажаны и мясо, переложенные слоями, протушившиеся в собственном соку и щедро приправленные специями. Не-не-не, пейте свою росу сами.
Пока я ел, бабушка сидела напротив и, подперев щёку рукой, с умилением наблюдала.
— Не торопись, успеешь на свою войнушку.
— Угу.
— Все вы так. Бегаете, дерётесь, безобразничаете. Нет бы жениться, быт обустроить.
— Ба! Я город, между прочим, строю.
— Не отвлекайся и с набитым ртом не разговаривай. Хлеб бери, чтобы сытнее было, — старушка вздохнула, — эх ты, бегаешь, не думаешь о наследии. А я старая уже, хоть бы внуков дождаться.
Я чуть не подавился от неожиданности. Ну, блин! И бабушка туда же!
— Ой, — она сама вдруг смутилась, — это я так, к слову. Доедай всё, у тебя тяжёлая ночь впереди.
***
После плотного ужина залезать в доспех оказалось делом утомительным. Пока застегнёшь все ремешки и подтянешь как надо — семь потов сойдёт. Это Буке хорошо, он свой каждый день надевает, а я только по “праздникам”. Куда что пристёгивается помню, а заученного навыка нет. Хоть раз в месяц себе учебную тревогу устраивай, честное слово! Но я вполне справился, это не сбрую на сорона надевать. Правильно застегнуть седло на ездовой птице я даже под угрозой расстрела не смогу.
— Владыка, — в двери показался Уру-Бука, — войшка будут шобраны через дешять минут. Мы можем обшудить план?
— Чтобы обсудить план, его сначала надо составить.
— Так я уже!
Бука подошёл к столу и расстелил карту города.
— Я того, инишиативу проявил, — он чуть виновато склонил голову, — рашпрошил вештника, который швиток привежь.
— Рассказывай.
— Вот тут ваш ошобняк.
Коготь орка указал на карту.
— Ждёшь этот Турквин жапершя. А погромы и бешпорядки вон в том районе.
— Ага, почти по пути, можем заглянуть, как он там.
— Я так и подумал, што вы жахотите. А Штарейшины на другой штороне города живут, — орк склонился, вглядываясь в карту и ткнул пальцем, — тута!
