— Как получится. План такой: вот тебе розы для антуража. Возьми с собой штук пять скелетов для подстраховки и выходи на свободную охоту.
— А что делать-то?
— Светлые обязательно будут ходить в лес. За хворостом, по всякой нужде, птичек там послушать. Твоя задача — ловить таких гуляющих. Выходишь из кустов с розой, смотришь ласково и говоришь: “Пришло твоё время, смертный”. Пока он очухается, вяжете его толпой, мешок на голову и к нам в подвал.
— А если убежит?
— Тоже хорошо, пусть по лагерю светлых ходят жуткие слухи о Смерти в лесу. Пусть они за дровами ходят целыми отрядами.
— Да? — Йорик задумался, — попробовать можно.
— На рожон не лезть, чтобы тебя самого в плен не взяли. Договорись с Уру-Букой, пусть его птички предупреждают о неожиданностях.
Йорик пошёл готовиться, а я отправился снова на стену. Там уже стоял Уру-Бука и наблюдал за светлыми в подзорную трубу.
— Владыка, — орк вздохнул, — не будут сегодня нападать. Скандал у них.
— О чём ругаются?
— Наблюдатели докладывают: вор среди светлых завёлся. Ограбили нескольких эльфов и рыцарей. Утащили какие-то перстни, золото, меч раритетный.
— Огорчение какое, — я покачал головой, — ну, пусть ищут. А требушеты целые стоят?
— Ага.
— Это плохо, кое-кто недорабатывает.
* * *
С Казной я поругался.
— Я тебе что приказывал? А?
— Ущерб… Светлым…
— Требушеты! Ты должна была в первую очередь разрушить осадные орудия.
— Ну, я тоже, того. Вон даже штурма не будет…
— В ефрейторы разжалую! Золото заберу!
— Так я же ради пополнения бюджета…
— Бюджет, — передразнил я её, — кладовка ты, с пониженной государственной ответственностью.
— Я?!
— Ну не я же. Значит так, с этого момента, я запрещаю грабёж. Пока стоят требушеты, никаких ценностей. Понятно?
— Големы грызут плохо, — буркнула Казна, — зубы старые, крошатся. Там ещё брёвна пропитаны чем-то, не грызутся. Скрип стоит, а толку нету.
— Ну-ка, покажи мне одного голема.
Из угла выбежал знакомый шестилап. Я взял его на руки и внимательно осмотрел зубы. Действительно, резцы были в ужасном состоянии, сточенные до половины.
— А зомби-бобров нет в наличии?
— Нету. Как будут — сразу выдам. Хорошо, я понял проблему и подумаю. Может, стальные зубы им выдам или ещё что. До вечера решение будет.
Казна вздохнула.
— Кстати, что за меч ты там спёрла?
— Не знаю, — Казна вздохнула, — вынести не было возможности, големы его на месте прикопали. Как осада закончится, я заберу.
— А деньги?
— Семь тысяч триста двадцать пять золотых. Ну, и серебра с медью россыпью.
— Подсчитать всё до копейки, вечером мне отчёт на стол.
— Будет сделано! — отрапортовала Казна, почувствовав, что я смягчился.
— Проход в мою башню.
— Прошу!
Казна с наигранной любезностью распахнула передо мной дверь. И тут же захлопнула, стоило мне выйти. Вот вредина-клептоманка!
— Добрый день, — раздался тонкий незнакомый голосок.
Я положил руку на эфес меча и повернулся на звук. На моём рабочем столе сидела трёхголовая крыса в чёрном костюме с галстуком.
— Крысиный король? — не удержался я от возгласа.
— Директор, — крыс мрачно дёрнул носом, — у нас корпоративная демократия, кошка её задери.
Глава 10
— Значит, директор.
Я сел в кресло и внимательно рассмотрел крыса. Трёхголовый, на каждой шее по галстуку, отутюженные брючки, начищенные до блеска ботинки.
— Директор, даже не сомневайтесь, — пискнула средняя голова.
— Похож.
— Стараюсь, поддерживаю имидж, — средняя голова вздохнула, — у нас с этим строго: если выглядишь плохо, сразу проиграешь выборы. За каждым своим шагом надо следить.
— И много конкурентов?
— Двое, — средняя голова прищурилась и покосилась на две другие головы, — вот эти бессовестные политиканы.
— Я попросил бы, — левая голова оскалилась, — тоже мне, непорочный святой. Хочу напомнить, что на предпоследних выборах победил я. А ты…
— Тьфу на вас, — правая голова попыталась отодвинуться от своих товарок, — взяточники вы и мздоимцы. Когда я приду к власти, обоих люстрирую.
— Ах ты, предательница, — запищали хором средняя и левая голова, — тебя за экстремизм посадить надо! Кто в прошлом году сожрал все бюллетени после голосования?
— Стоп! — прервал я крыс, — ничего не понимаю.
Средняя голова хмыкнула.
— Всё очень просто. Каждый год у нас выборы. Какую голову выбрали — та и директор. Остальные наслаждаются оплачиваемым отпуском.
— Какая чудная профанация.
— Ничего подобного! У нас всё честно: избирательная кампания, агитация, голосование. И никаких вбросов бюллетеней!
— Точно?
— Конечно. Голосуем же только мы трое. И видим, кто за кого ставит крестик.
— Что-то у вас странные выборы. А остальные крысы?
Головы посмотрели на меня скептически.
— Мы же сказали: у нас корпоративная демократия. Другие крысы интеллектом не вышли, знаете ли. Только мы умные.
— Чего только не бывает, — я покачал головой, — и живёте вы в моих подвалах, так?
Головы забеспокоились.
— Калькуара отдала нам на аутсорс клининговые услуги. Уборка, переработка мусора, истребление насекомых. Семьсот лет уже сотрудничаем с вашим замком.
— На аутсорс, говорите? А договор не покажете?
Средняя голова приуныла.
— Мы это…
— Потеряли?
— Вот она сожрала, — средняя голова показала на левую, — вместе с бюллетенями. Но второй экземпляр есть в вашей библиотеке.
— А ко мне зачем пришли?
— С жалобой!
— На что?
Головы запищали вразнобой.
— На вашего монстра!
— Он наше кладбище разорил!
— Забрал кости любимого дедушки!
— И прабабушки!
— И кучу простых крыс!
Я жестом остановил писк.
— У нас военное положение, если вы не заметили.
— Мы знаем, — средняя голова насупилась, — но это не повод. Наши крысы переживают, расстраиваются. Кладбище, в конце концов, наша собственность. Оно даже в договоре было прописано. Кажется.
