Поначалу я лениво отпихнулась. Сон, разумеется, тут же уплыл, унося с собой болотные видения, а вот тычки и не думали прекращаться. В следующую секунду я была уже на ногах, подпирая спиной стену и угрожающе выставив впереди себя вилы. Изо всех сил сдерживая непреодолимое желание зевнуть, я хмуро рассматривала незваного гостя. Точнее, гостью.
Невысокая темноволосая девушка, одетая в мужские штаны и рубаху, смотрела на меня враждебно, выставив перед собой острую палку. Помня историю мужичка с лошадью, я крепко держала вилы. Черт знает чего можно ждать от этой девушки? Вдруг она сейчас обернется очередным роем мух или еще чем-нибудь похуже?
— А ну, нечисть поганая, — вдруг громко завопила незнакомка, доставая из кармана рубахи распятие и тыча им в мою сторону, — изыди! Сгинь, нечистая!
— Сама ты нечистая! — яростно возразила я, размахнувшись вилами и нечаянно выбив из рук девушки распятие. — Признавайся, у тебя внутри тоже мух полно? Или ты какой-нибудь другой гадостью набита? Болотной жижей, например. Мне как раз до твоего появления сон про болото снился.
Еще несколько минут мы пристально разглядывали друг друга, а потом девушка опустила палку и, усмехнувшись, протянула руку:
— Я Осанна. Жила в этой деревне, пока она была еще пригодна для жилья. А ты здесь как оказалась? Только не лги мне, я и без слов вижу, что не местная.
— Понятия не имею, как я здесь оказалась, — честно призналась я, опуская вилы и пожимая шершавую девичью ладонь. — Но мне здесь совершенно не нравится.
— Догадываюсь, — хмыкнула моя новая знакомая. — Судя по всему, с мухами ты уже имела удовольствие повстречаться.
— Сомнительное удовольствие! — Я кивнула и, наклонившись, подняла с пола распятие. — А ты что, каждого встречного этим крестом проверяешь?
— А как же. — Осанна забрала крест и спрятала его обратно в карман рубахи. — Иначе нельзя, а то нечисть проклятая одолеет. Ей, заразе, только покажи слабину — мигом сожрет и не подавится! И останутся, как ты говоришь, только одни мухи.
— А что это за мухи такие? — спросила я. — Откуда взялись?
— Понятия не имею, — мрачно отозвалась девушка. — Мы жили себе спокойно всей деревней, никого не трогали, никому не мешали. Но однажды прихожу я с поля, а в деревне все вроде как по-прежнему, только люди не разговаривают. Мычат что-то невнятное, и все. Я сначала не придала этому значения, а потом, когда с наступлением ночи мой брат рассыпался этими самыми мухами, я поняла, что дело нечисто, но сделать ничего уже не могла. Только наблюдала в панике, как ночь за ночью умирают жители деревни. Меня почему-то мухи не тронули, а остальных выкосили всех. Теперь вот осталась я совсем одна. Что делать — не знаю, как жить дальше — тоже. Здесь давно уже никого нет. Поэтому, когда встретила тебя, испугалась, подумала сначала, что очередная нечисть пожаловала. А как услышала речь твою, так и поняла, что ты нормальный человек.
— Я тоже подумала, что ты нечисть, — призналась я. — Меня крест успокоил. К нему ведь ни одна нечисть добровольно не притронется.
Осанна как-то странно поежилась, словно озябла, а потом подняла на меня большие черные, словно спелые вишни, глаза:
— Это точно, добровольно никто не притронется. На том и стою. Ты, это, уж извини, что я тебя палкой…
— Ну да, надо было сразу огреть крестом по затылку! — рассмеялась я. — Быстрей бы разобрались! Слушай, раз уж день наступил, давай выбираться отсюда.
— А мне некуда идти, — смущенно потупилась девушка. — Моей деревни больше нет, и я не знаю, куда податься.
— Зато я знаю! — схватив за руку, я потянула Осанну к покосившейся двери. — В любом случае оставаться здесь не имеет никакого смысла.
Выйдя на улицу, я недоуменно огляделась. М-да, подойди я к этой деревне при свете дня, не то что ночевать не осталась, а бежала бы без оглядки.
Стены полуразрушенных домов поросли плесенью и мхом, провалы крыш ощерились в небо остатками полусгнивших досок, земля вокруг была черной, словно после пожара, и неприятно похрустывала под ногами. А еще меня поразил странный тяжелый запах с явной примесью гнили.
Если, по словам Осанны, в этой деревне давно уже никого нет, то откуда мог взяться столь сильный запах? А впрочем, мое ли это дело? Сейчас нужно как можно быстрее уносить отсюда ноги, а рассуждения лучше оставить на потом.
Бедная Осанна! И как только она здесь жила!
Следующую ночь мы решили провести в очередной деревне, встретившейся нам по дороге. К сожалению, ситуация в который раз повторилась: повсюду запустение и разруха и, разумеется, абсолютное отсутствие людей. И все тот же удушающий запах.
К слову, я им настолько надышалась в первой деревне, что потом он преследовал меня в течение всего дня.
Я морщилась и отплевывалась, пугая своим поведением Осанну. Но на все объяснения подруга упорно твердила, что ничего не чувствует и жуткий запах существует всего лишь в моем воображении. Глядя на ее невозмутимое лицо и спокойное поведение, я ей верила. Поскольку ни один нормальный человек не в состоянии равнодушно воспринимать подобную вонь.
Хмуро глядя на быстро темнеющее небо, мы решили разделиться и обследовать дома, чтобы заранее обнаружить скрытые в них неприятности, если таковые имеют место быть. Выставив перед собой для надежности вилы, я направилась вправо, а подруга, ухватив свою острую палку, ушла влево. На некоторое время воцарилась тишина. Не обнаружив никого и ничего подозрительного, я довольно скоро вернулась назад и стала поджидать Осанну, не забывая поглядывать по сторонам.
— Слушай, а вдруг мы с тобой остались одни во всем мире? — неожиданно предположила подруга, выйдя из-за угла ближайшего дома.
— Этого не может быть! — горячо возразила я. — Меня, например, как ты помнишь, ждут муж и ребенок. Так что я точно не одна.
— Да, ты рассказывала, — согласилась Осанна. — Только мне почему-то страшно.
— И мне страшно, — согласилась я. — Только это еще не повод для отчаяния.
— Кстати, у меня все чисто. — Подруга деловито воткнула палку в землю и победно взглянула на меня, — в какой дом пойдем на ночлег?
— Хотелось бы сказать, что в мой! — Я мечтательно улыбнулась. — Только до моего дома, равно как и до моего города, еще о-очень далеко.
— Слушай, а для меня место в этом вашем городе найдется? — Осанна испуганно округлила глаза. — Вдруг у вас там все места заняты? Или муж твой меня прогонит, скажет, что чужая?
Ответить я не успела, потому что из-за ближайшего дома к нам неожиданно вышел навстречу человек. Любопытно, и как это мы его пропустили?
Разумеется, я сразу выставила вперед вилы, а Осанна — крест и палку.
— Стой! Куда прешь, окаянный? — грозно крикнула подруга. — Отвечай, кто такой будешь?
Увы, отвечать никто не собирался. Человек издал какое-то утробное рычание и двинулся на нас, широко расставив руки. Мы дружно попятились, но незнакомец оказался проворней. Догнав нас всего за несколько шагов, он напоролся на вилы. Впрочем, это обстоятельство его нисколько не остановило: он продолжал двигаться, все глубже загоняя вилы в собственный живот.
