Я ведь еще должен быть и образчиком оптимизма. В самом крайнем случае, настою на том, чтобы обе девушки пошли вместе со мной. Да, их будет ждать незавидная участь: у перквизиторов женщины на положении рабов, к тому же общие, но они останутся живы, и это главное. Затем, глядишь, все изменится к лучшему.
— Кстати, Ирма, как там наш всезнайка себя чувствует?
— Славе определенно лучше, но с ним все еще что-то не так.
Плохо. Проф нужен как полноценный боец: у меня их и без того перечесть на пальцах. Тех, в ком уверен, как в себе самом. Следующим пришел Трофим.
— Сколько их? — не дал я открыть ему рот.
— Трое.
— Всё как обычно?
— Да. Балахоны, бронежилеты, и рожи, в которые так и хочется ударить ногой с разбега.
Когда собрались остальные, в комнатке действительно стало тесно. Но не успел я приступить к разговору, как в комнату заглянул посыльный от Жамыхова.
— Они там ждут, — сообщил он, обведя всех подозрительным взглядом.
Всё было понятно и без слов: чего это мы собрались? Уж не для того ли чтобы, бросив всех остальных, попытаться уйти? И тогда перквизиторы подорвут заряд не задумываясь.
— Потерпят, — после чего нетерпеливо махнул рукой: ты свое дело сделал, а теперь будь добр, покинь помещение. И едва только за ним захлопнулась дверь:
— Трофим, их обыскивали?
— Нет. Оружия у них изначально не было, но под броники никто не лазил. Чай не девицы, — хотел он того, или нет, но покосился на бюст Ирмы, а тот у нее роскошный. Чтобы спросить ответно. — Считаешь?
— Скорее допускаю.
— А что, логика присутствует, — присоединился к разговору Гудрон. — Соберется все, так сказать, руководство, и тут — бах! Трофим, они на «деток» похожи?
— Как будто бы нет: слишком нагло себя ведут. Хотя черт их разберет.
— Сомнительно, — взгляд Трофима на Ирму от внимания Славы Профа не ускользнул, он даже немного набычился, собственник. — Спрятать взрывчатку на теле можно, и видно не будет, но если бы их действительно вначале обыскали?
«Точно Проф идет на поправку!», — резюмировал я.
— Если бы обыскали, значит, нашли бы, — возразил Вячеславу Остап. — А вообще не лишено резона.
— Как бы там ни было, сделаем так. Заходим втроем с Трофимом и Борисом, и лишаем их, так сказать, чувств. На тот случай, чтобы не смогли себя взорвать, когда станем обыскивать.
Зная перквизиторов, подобное вполне могло произойти. Особенно в том случае, если те действительно были «детьми Вазлеха». На начальном этапе их невозможно отличить от обычных людей. Это уже затем, когда паразит прочно внедрится в мозги, произойдет необратимое изменение структуры личности, и чем дальше, тем больше. Чтобы через какое-то время превратить их в самых настоящих идиотов. Да и кому, как не тому же Трофиму об этом не знать? Ведь именно благодаря его умению развязывать языки, мы и узнали от пленного перквизитора так много. К тому же был еще вариант, что взрывчатка на них станет средством шантажа. В таком случае даже муляж подойдет.
— Если окажутся чистыми, приведем их в себя, и уже тогда поговорим. Думаю, извиняться не придется.
— Даже если они будут настаивать, и не подумаю, — Трофим фыркнул. — Единственное, Игорь, ты зайдешь чуть позже, на всякий случай. Не исключено, что именно ты — их цель и есть, а все остальное — так, декорации. Артемон, поможешь, чтобы нам вдвоем с Гудроном на троих не распыляться?
— Отчего нет? — пожал плечами Янис.
— Тогда не будем терять времени.
Взрывчатки ни на ком не оказалось. Впрочем, как и тонкого шрама на шее там, где начинается границы волос.
— Дай-ка я! — заявил Трофим, видя, что Янис никак не может привести своего клиента в сознание. И некоторое время спустя. — Артемон, ты силу свою соизмерять умеешь?! Сдается мне, с ним всё.
— Перестарался, — Янис если и выглядел смущенным, то не настолько, чтобы быть искренним.
— Игорь, к чему всё это? — задал вполне закономерный вопрос Жамыхов. — К тому же парламентёры.
— Согласен, перестраховались.
— Дорого ему твоя перестраховка обошлась, — он улыбался.
— Всех туда бы отправить, — через плечо бросил Гудрон, помогая одному из перквизиторов усесться на стул, чтобы занять место за его спиной. — С этого начнем, на мой взгляд, он самый сообразительный.
— С этого, так с этого, — пожал я плечами. — Звать тебя как?
— Вот ты значит какой, Теоретик, — вопросом на вопрос ответил тот. — Так сразу по тебе и не скажешь.
— Что именно?
— Что из-за тебя столько нашей братвы полегло.
— Нашли кому дорогу перебегать, — Гудрон лучезарно улыбался. — Знаешь, я и сам иной раз в недоумении. Ладно, Трофим, Артемон, да пусть даже Остап. У нас и в земной жизни хватало всякого. Его, — Борис ткнул в меня пальцем, — я увидел на второй день, как он сюда угодил. Молодой, сопливый, за ним даже срочки нет, не говоря уже обо всем другом прочем. А как я Грека уговаривал, чтобы тот дурью не маялся: на кой черт нам обуза? И тем больше удивительно, когда он за какой-то сраный месяц из недопеска в такого волчару превратился, что иной раз самого опаска берет. Жил бы он себе на Земле, и ничего подобного с ним не случилось. Но ведь это именно ты и тебе подобные заставили его таким стать, и кто же вам виноват?! — Закончил он свою обвинительную речь неожиданно. — Взрывчатка где спрятана?
Перквизитор дослушивал Гудрона уже на полу, где оказался после его оглушительной затрещины. Борис взялся ему за воротник обеими руками, специально ли, либо по случайности ухватив за кожу на шее, чтобы приблизить его лицо к своему.
— Спрятана где, спрашиваю? — повторился он. — Знаешь, что тебя ждет? Я тебя по кусочкам резать буду. По крохотным таким, пока ты мне наизнанку не вывернешься. Или вот еще вариант. Уж очень он понравился, хотя авторство принадлежит не мне. Колени тебе прострелю, жадр в руку суну, а затем заберу, чтобы ты разницу почувствовал. Они у Теоретика отменные, боль снимут, как ее и не бывало, а затем она снова придет. Будь уверен — соловьем запоешь! Не ты первый. Пихлю наверняка ведь знаешь? Он ведь из вашей мразоты. Так вот, ночь напролет нам пел.
— Вообще-то у вас меньше часа осталось, на все про все. Ну а потом — бум!
Горячая речь Гудрона на перквизитора не подействовала нисколько. Наверняка из-за жадра, который одинаково успешно действует и находясь в желудке. Другое дело, не каждый сможет использовать его во второй раз, из-за брезгливости, когда он выйдет естественным путем.
— Ну, ты-то до этого времени точно не дотянешь! — усмехнулся Трофим.
— Стоп! — прервал я всех. — Повтори, что ты должен был передать.
— Передать должен был Крахмал, — кивком головы перквизитор указал на своего мертвого собрата. — Ну а мы так, за компанию. У него и спрашивайте.
