Я посмотрел на жертв. Семь человек, две из которых женщины. Помоложе, вряд ли ей больше тридцати. Но с испитым морщинистым лицом, и одежда такая, что бомж бомжом. Хватает людей, которые, после того как перенесутся в этот мир, и смогут добраться до ближайшего поселения, выглядят нисколько не лучше — не всем улыбается удача оказаться недалеко от него.
Но эта, нисколько не сомневаюсь, и на Земле выглядела точно также. Другая женщина была намного старше. Чрезмерно полная, наверняка измученная многочисленными болячками, и даже беглого взгляда достаточно чтобы понять — не так долго ей и осталось. Но кто я такой, чтобы вершить ее судьбу? Мужчины выглядели ненамного лучше. Разные с виду, но всех их объединяло одно — возраст, когда единственному было меньше шестидесяти.
Рядом с тем местом, где и образовывался портал, выпирал из скальной стены козырек.
К нему-то и вела лестница. Добротная, даже с перилами, она белела свежим деревом. Если с козырька достаточно сильно толкнуть человека в спину, он точно угодит в портал. Или же нет. Но кто здесь будет обращать внимание на такие мелочи? Подумаешь, расходный материал — все равно выбраковка. К следующему эксперименту удлинят площадку на козырьке, и тогда можно повторить.
— Теоретик, десять минут осталось! — напомнил Гардиан. И обращаясь уже к своим, добавил. — Если портала не будет, вниз не спускайте. Сами видите — прямо под краем козырька водоворот. Он-то и утилизирует. Теоретик!
— Да пошел ты! — только и сказал я, поворачиваясь к нему спиной, и направляясь к своему жилищу.
Конечно же, пройти мне удалось не более трех шагов, когда с размаху воткнутый в живот автоматный ствол заставил согнуться пополам от боли.
— Гардиан! — услышал я азартный крик Кондея, и было понятно, о чем он именно спросит.
— Нет, — голос главы перквизиторов был спокоен, и даже ленив.
Ну а я пожалел о том, что не захватил с собой револьвер. Конечно же, разрядить весь барабан мне ни за что бы не дали, но две аккуратные дырочки точно по центру лба наверняка бы успел сделать. Причем обе Гардиану.
— Босс, ты что, не слышал, как он тебя послал?!
— Слышал, не глухой. Но скажи, ты бы так смог?
— Я не больной на голову!
— А он смог. Отпустите его.
К тому времени заломив руки, меня крепко держали с обеих сторон, заставив согнуться так, что я касался лбом коленей.
— Гардиан, да что с тобой?! Он тебя послал, тебя!
И вслед за этим болезненный вскрик. Когда я выпрямился, Кондей уже корчился у самых его ног.
— Дружок ты мой любезный, — голос у Гардиана был под стать его словам, — ты с кем спорить удумал? — и, обращаясь уже ко мне. — Иди, Игорь, иди. Пользуйся тем, что у меня лучезарное настроение, другим разом на тебе уже и кожи могло не быть.
— Да пошел ты! — повторил я, правда, уже мысленно.
Руки подрагивали. Не от ненависти к Гардиану, и перквизиторам вообще. Оттого, что остаться без кожи — было моим кошмаром, хорошо, ненавязчивым.
— Что-то опять случилось?
Женщины живут эмоциями, у них вообще эмпатия развита куда сильнее, чем у мужчин. Не у всех, конечно же, но те из них, которые не способны сострадать — глубоко ущербны, поскольку это против их природы. И в любом случае женщины куда легче читают по лицам.
— Да так, поругались.
— С Гардианом?! — ахнула Лариса.
И столько в ее голосе было благоговейного ужаса, что мне стало за себя стыдно. Если придет пора умирать, какая разница, какой она будет, моя смерть? В конце концов, всегда можно воспользоваться одним из тех методов, о которых рассказал Трофим. Чтобы не дать врагу насладиться своей агонией. И еще мне до ужаса хотелось сорвать с Ларисы одежду, бросить ее, покорную, на кровать, чтобы хотя бы на какие-то считанные минуты забыть обо всем.
— С ним, — я зевнул, пусть и немного натужно.
Лариса продолжала выглядеть крайне испуганной, она вздрогнула всем телом, когда где-то в глубине здания со стуком закрылась дверь.
— Не бойся, все будет хорошо.
«Ты уж постарайся выжить, девочка, а я обязательно за тобой вернусь!», — вот и все, что в очередной раз мне удалось придумать себе в утешение. Послышались легкие шаги, в дверь заглянул Гардиан, чтобы заявить.
— Пошли, на торжества опоздаем. Кисоньку свою не забудь.
Наган был спрятан так, чтобы только не бросаться в глаза — сразу над дверью, за верхним косяком. Имелась там неширокая щель, вполне достаточная для того чтобы револьвер в нее поместился. Если поторопиться, я застану Гардиана еще в коридоре. Но как же хотелось остаться в живых!
Глава 16
Когда мы вышли из дома, я демонстративно взял Ларису под руку. Чтобы то и дело натыкаться на ухмыляющиеся рожи перквизиторов. Ну да, любая женщина у них — вещь, причем общая. Кроме тех девушек, которые составляют личный гарем Гардиана. Но они быстро ему надоедают, и тогда он начинает их раздаривать, проигрывать в карты, как в случае с Ларой, и так далее. Представляю, сколько из них видели ее в своей постели!
— Теоретик, ты еще поцелуй ее! — с ухмылкой заявил кто-то из них. — Сразу нас всех в одно место лобызнешь, сам знаешь, куда именно!
Чтобы издевательски заржать, и к нему сразу же присоединились все, кто его услышал. Лариса, которая шла, опустив взгляд в землю, попыталась освободить руку, но я ей не позволил. Есть ли во всем произошедшем с нею хоть капля ее вины? А значит, чего ей стыдиться?
Мне до ужаса не хотелось принимать участие в том, что Гардиан назвал праздником. Но следовало всячески избегать нового конфликта с ним, ведь до наступления темноты оставалось часов пять-шесть. И еще была надежда, что хмурое небо разродится, наконец, проливным дождем, смывая всю эту нечисть.
— Игорь, можно я позади тебя пойду? — взмолилась Лариса после очередной гнусной ухмылки в наш адрес. — Здесь так не принято.
Пришлось согласиться, к тому же вряд ли хотя для одной из женщин найдется место за ломящимися от бутылок и закусок столами.
— Теоретик! — Гардиан указал глазами на место через два от себя.
Должно быть почетное, поскольку я увидел достаточно злых взглядов: наверняка каждому хотелось оказаться к нему поближе. Еще и по той причине — чем дальше от Гардиана, тем хуже и однообразнее становились закуска и выпивка на столах.
На противоположной стороне котловины, почти у отвесной скалы, ограничивающую долину по всему периметру, располагалось длинное неказистое строение. Наверняка именно в них и находились участники будущего шоу. Не все. Те, кто уже дал согласие примкнуть к перквизиторам, сидели тут же — за самым дальним от нас столом. К слову, совершенно пустым. Восемь человек, молодые крепкие мужчины, выглядели они по-разному. Кто-то из них был бледен, кто-то спокоен, а кое-кто явно горел нетерпением. Подумаешь, придется кого-то убить! Но взамен получишь веселую жизнь, когда твори, что пожелаешь, где пожелаешь, и ответ придется держать только перед своими. Да и то по немногочисленным поводам, которые полностью сведены в — «не трусь, не крысь», вот и все. Если бы у перквизиторов было свое знамя, они вполне могли бы это написать на нем в качестве девиза.
