— Теоретик?
Судя по всему, Виталий желанием лезть в долину отнюдь не пылал. Иначе давно бы уже настаивал и торопил.
— Остаемся.
Решение далось мне трудно, ведь каждый проведенный лишний здесь час мог стать роковым для Валерии.
— Возможно, туман все-таки опустится, — без всякой надежды сказал Бобер.
— Его точно не будет, — уверенно заявила Лариса.
— Почему так думаешь? — тут же поинтересовался он.
— Посмотрите во-он на ту ложбину между гор. Так вот, перед тем как в долину приходит туман, ее никогда не видно. Примета верная, ни разу еще по-другому не было.
— Жаль, — вздохнул Бобер. — Без тумана рыпаться смысла нет. Может, тогда перекусим?
— Халвой? Лучше уж потерпеть: воды у нас неполная фляжка.
И она может неплохо пригодиться в дальнейшем: по иным ущельям сутки можно брести, и ни разу не наткнуться на источник.
— Халву я еще прошедшей ночью съел, — признался он. — Но имеется у меня кое-что не хуже.
Пошарив за пазухой, Виталий извлек завернутый в древесный лист брикет.
— Что это?
Выглядело совсем не аппетитно и больше всего походило на кусок дерьма прямоугольной формы. Лариса, взглянув на него, брезгливо поморщила нос. Мало того, отодвинулась, хотя не пахло ничем.
— Вещь в себе! — заверил нас Бобер, отламывая кусок, и отправляя его в рот. — Такого на несколько дней хватит, правда, для одного человека. Но надеюсь настолько мы тут не задержимся.
Нечто подобное мы принесли с собой с южного побережья — прессованные плитки дробленого ореха вперемешку с ягодами кайала. Справедливости ради, смотрелись они совсем иначе. Мы — это Трофим, Янис, Гудрон и остальные. Которые, по утверждению Гардиана, а в его словах практически можно не сомневаться в связи с пленом Ирмы, сейчас мертвы.
— Теоретик, ну и зря ты рожу морщишь, попробуй сначала! Со всей ответственностью заявлю — вещь! Вкусная, сытная, энергия от нее прет. И что тоже немаловажно — потом не хочется пить.
— Я не оттого морщусь, — откуда ему было знать об их гибели?
— И отчего тогда?
— О своих людях вспомнил. Гардиан сказал, что Гудрон и остальные мертвы. К тому же в Центре мало кого из наших осталось. Если кто-нибудь остался вообще. Выберемся из долины, нужно еще подумать — куда идти. Вам подумать, не мне.
— А ты что?
— Мой дорога лежит в Центр.
— Почему?
— Лера. Есть шанс, что она еще жива.
Иной мысли я и не допускал. И еще ждал от него каких-нибудь слов наподобие — «Нашел кому верить! Наверняка ведь врет, как сивый мерин». Тогда бы мне стало пусть немного, но легче.
Он промолчал, заговорила Лариса.
— Я тоже от них в разговоре слышала. Еще вчера. Только боялась тебе сказать.
— А что он собой представляет, портал? — спросил Виталий.
Время шло к полудню. Мы убивали время за разговорами, то и дело поглядывая на ложбину между горных вершин, исчезни которая, станет верным признаком того, что вскоре придет туман. Однажды она почти скрылась, но затем снова предстала нам во всей своей сомнительной красоте. После вопроса Бобра, я посмотрел на Ларису. Отвечать на его вопрос не хотелось: настроение было ноль сразу по многим причинам.
— Ой, не знаю даже как лучше объяснить, — оживилась девушка, наверняка обрадовавшись хоть какой-то возможности отвлечься. — Как будто дыра прямо в воздухе. А внутри что-то клубится. Дым не дым, пар не пар, черный не черный. Появляется всегда бесшумно, а исчезает с таким грохотом, что ушам становится больно. Даже если находишься от него вдалеке.
— А почему ты уверена — это именно портал? — не успокаивался тот, придвигаясь к ней поближе.
Он все время старался держаться как можно ближе к Ларисе. Никаких намеков больше не делал, и руки не распускал, но его интерес к девушке был очевиден. И еще нормальное отношение к ней, что мне особенно нравилось: Бобер не мог не знать о судьбе женщин, попавших в руки к перквизиторам.
— Сложно сказать. Но если бы мне нужно было представить себе портал, именно таким я его и вообразила бы. А еще ходят слухи, что они переносят обратно на Землю. Некоторые даже клянутся, мол, в тот самый миг, когда сюда и угодил. Получается, что в прошлое. И потому ни у кого не остается никаких воспоминаний о его пребывании здесь.
— Что-то с трудом верится, — заявил Виталий. — Но даже если портал действительно переносит снова на Землю, оттуда не позвонишь — «Так мол и так, добрался удачно, пойду теперь выпью пивка. А вы, главное, держитесь там! И про порталы не забывайте — верный путь домой!» И потому откуда нам знать, что кто-то вернулся домой? Насчет забытых воспоминаний вообще смешно. Скорее всего какое-нибудь необычное природное явление. Типа шаровой молнии на местный лад, а исчезнувшие пули — не доказательство.
— Не знаю, что там насчет Земли, но лично наблюдал на Островах, как в один из таких залетела целая стая птеров, — не выдержал я.
— Палеными перьями не завоняло? — с иронией спросил Бобер.
— Птеры попросту исчезли. Причем все выглядело так, как будто дело для них привычное — в порталы нырять.
— А я еще историю слышала.
— Какую именно? Опять про Землю? — вопрос Ларисе задал Бобер, но мне тоже было интересно.
— Нет. Как будто бы один человек специально в него бросился, и мало того, что выжил, так еще и вылечился.
— От наркомании? — не скрываясь, фыркнул Бобер. — Не удивлюсь!
Любая другая девушка могла и обидеться. Но не Лариса после того что ей пришлось пережить.
— У него что-то серьезное было. Гнил он весь, с ног до головы. Слышал же, что буквально за пару дней человек сгнивает от какой-то местной заразы? Понятно, что все от него старались держаться как можно дальше: вдруг перейдет? От боли жадры конечно же ему помогали, но в остальном толку-то от них? Потом жадры закончились, тогда он в портал и бросился. От отчаяния. И еще в расчете, что окажется на Земле, а там медицина.
— И что?
— Говорят, через какое-то время в поселение вернулся. Живой, улыбается, и абсолютно здоровый. И еще весь таинственный из себя: «Сейчас я вам такое, мол, расскажу!»
Лариса замолкла.
— Так что дальше-то было?! — не выдержал Бобер. — Что он рассказал?
— Не знаю.
— Как не знаешь? На самом интересном месте!
— Честно не знаю. Вроде бы не успел: убили его не вовремя.
— Кто убил? — продолжал допытываться Бобер, словно от рассказа девушка зависело что-то серьезное. Заставив ее взмолиться.
— Ну не знаю я! Зато я другое знаю. Если у меня будет выбор — в портал, или назад к перквизиторам, даже раздумывать не стану!
