Пока ледана осматривалась, Орнис снял рубаху, бросил ее прямо на пол, прошел к столику, приложился к вину и, не выпуская бутылку из рук, растянулся на кровати.
— Давай работай! Чего ждешь?
По мнению Роланы, дальнейшее ожидание действительно не имело смысла. Она медленно подошла к кровати, задумчиво рассматривая лежащего на спине человека, а потом сняла со стены длинный хлыст. Черные глаза опасно сузились.
— Поиграем?
Короткий взмах, оставивший красный росчерк на волосатой груди, и шенн подскочил на кровати, взвизгнув, словно свинья. Очередной свист рассекаемого воздуха, и гибкое оружие плотно обмоталось вокруг шеи.
— На по… — Из перехваченного спазмом горла вырвался сип. Глаза на обезображенном шрамом лице испуганно расширились.
Ледана дернула хлыст, вынуждая мужчину упасть навзничь, и сняла со стены веревку. Пока шенн хрипел и задыхался, быстро связала ему руки на животе. После этого сорвала медальон, размотала хлыст и отошла от кровати.
Палец привычно нащупал скрытую пружину, верхняя крышка открылась. Внутри покоился завиток рыжих волос. Аккуратно вытащив его двумя пальцами, Ролана увидела царапины, складывавшиеся в надпись: «Дар». Вздохнув, убрала завиток, закрыла крышку. Получается, она не ошиблась и эта вещь действительно принадлежит ей.
— Откуда у тебя это? — Она качнула на ладони медальон и выжидающе вскинула брови.
— Стража! — пришел в себя шенн.
Недовольно нахмурившись, девушка пару раз щелкнула хлыстом. На волосатой груди добавилось несколько красных полос.
— Не замолчишь — убью, — тихо предупредила она.
— Стра…
Конец хлыста вновь обмотался вокруг горла, оборвав крик на полуслове.
— Не будь идиотом! — Ледана повысила голос. — Мне не нужна твоя смерть.
На этот раз шенн оказался понятливей и, получив возможность дышать, звать на помощь перестал. Лишь уставился на Ролану хмурым взглядом.
— Чего тебе надо?
— Откуда у тебя этот медальон?
— Тебе какое дело?
Очередной взмах хлыста рассек грудь.
— Мне нужны ответы, а не вопросы!
— Он мой и принадлежит мне!
— И по какому праву? — недоверчиво прищурилась ледана.
— По праву рождения!
Девушка задумалась. Она предполагала такой ответ, но, услышав его, растерялась. Жаль, что вышло именно так. Было бы намного легче, если бы Орнис сказал, что украл его. Но раз по праву рождения…
Медальоны являлись отличительным родовым знаком. Их носили все. Медальоны богачей были выполнены из драгоценных металлов, украшены камнями и эмалью и раскрывались на две половинки, чтобы внутри можно было спрятать дорогую сердцу вещицу: портрет, локон волос, письмо, засушенный цветок, оберег. Бедняки довольствовались медальонами попроще: обычный железный кругляш украшали затейливыми чеканными узорами. Поскольку вещицы являлись родовыми символами, к выбору изображений, символов и узоров подходили очень ответственно. Из-за этого все медальоны отличались друг от друга и повторялись только среди родственников. Медальон нельзя было продать, а его потеря считалась плохим знаком. При этом медальоны из драгоценных металлов часто воровали, а в бою снимали с убитого противника. У бывалых воинов таких медальонов скапливались целые связки, довольно тяжелые по весу. Это считалось доказательством воинской силы и мощи.
Именно на один из подобных случаев и надеялась Ролана. Для нее было лучше узнать, что ее медальон оказался у шенна путем воровства или победы в бою. Осознавать же, что родной тебе по крови человек оказался мерзавцем, упивающимся страданиями других, было жестоко и горько. Кстати, у ледан не было медальонов. Наверняка их снимали в первый же день пребывания в монастыре.
Огорчившись от неприятных открытий, девушка вздохнула и, подняв рубашку шенна, которую тот бросил на полу, разорвала пополам. Свернув ткань, вставила получившийся кляп в искривленный пренебрежительной ухмылкой рот, отошла подальше и взмахнула хлыстом.
Воздух наполнился нескончаемым свистом, тело шенна стремительно покрывалось новыми рубцами. Хлыст легко разрывал ткань и рассекал кожу до крови. Мужчина извивался на постели, стонал и хрипел, но увернуться от ударов не мог.
Лишь когда парчовое покрывало покраснело от крови, а тело шенна стало напоминать тушу на скотобойне, ледана опустила хлыст. Швырнув окровавленное оружие на пол, приблизилась к шенну и, глядя в затуманенные болью глаза, четко произнесла:
— Тебе понравилось быть участником, а не наблюдателем? Как видишь, это больно. Особенно если чувствуешь все удары на собственной шкуре. Если еще раз попробуешь сунуться на трибуны монастыря, я тебя убью. Убила бы прямо сейчас, но вынуждена оставить жизнь из-за этого. — Она показала медальон. — Это мой медальон. Доказательством тому его содержимое и надпись внутри. Я тебя не помню, но в наших жилах течет одна кровь. Учитывая твою любовь к чужой боли, меня не радует наше родство, но, думаю, сегодняшний вечер надолго отобьет у тебя охоту к твоим пристрастиям. Я ухожу. Тебе придется сделать себе новый медальон.
Девушка вытащила кляп, чтобы шенн не задохнулся, и направилась к окну, намереваясь покинуть комнату. Попадать в лапы к охране, которая дежурит на выходе, ей совершенно не хотелось.
— Ты все-таки выжила!
Надрывные хриплые слова пригвоздили Ролану к месту. Все еще не веря в услышанное, она обернулась.
Истекающий кровью шенн приподнялся на локте. Его глаза горели лютой ненавистью и злобой, а руки были сжаты в кулаки.
— Мерзкая маленькая тварь! Мне обещали, что ты подохнешь в первый же год обучения! Как они посмели меня обмануть? Ненавижу! Сдохни! Сдохни, грязный волчий выкормыш! — Голос шенна сорвался на хрип, он закашлялся.
Слышать подобное было мерзко и противно. Но это была единственная возможность пролить свет на свое прошлое. Преодолевая отвращение, девушка приблизилась и вцепилась в окровавленные плечи:
— Что ты знаешь обо мне?!
Шенн ядовито рассмеялся хриплым каркающим смехом. Глаза, пронизанные красными прожилками, полыхнули жгучим огнем презрения.
— Ты — никчемное создание! Нелепая ошибка! Маленькая сучка, которую я продал в монастырь за хорошую цену. Теперь вижу, что нужно было убить тебя собственными руками. Проклятый оборотень! — Он неожиданно дернулся и плюнул в девичье лицо.
В душе леданы поднялась ярость. Она вовсе не рассчитывала на то, что ее здесь любят или хотя бы любили в прошлом, но такая правда обрушилась на нее громовым раскатом, сдавливая стальными тисками сердце. Она утерла кровавый сгусток плевка и широко улыбнулась, чувствуя, как по телу пробежал уже знакомый жар. Заметив неладное, Орнис заорал диким голосом, но его крик быстро оборвался.
Когда в комнату ворвались стражники, они в растерянности застыли на пороге, опуская бесполезные мечи. Все вокруг было в крови, в окне зияла дыра, а шенн Орнис лежал на кровати с разорванным горлом.
