Ролана оказалась права. Испугавшись течения, лошадь взбрыкнула, повалив в воду одного погонщика, а потом забилась в упряжи, поднимая брызги и остановив повозку. Второй погонщик бестолково суетился у повозки, крепко вцепившись одной рукой в борт, другой пытаясь подтолкнуть застрявшие колеса, и кричал на лошадь. Само собой, никаких результатов подобное поведение не давало. Тем более что третий погонщик уже оказался под водой.
Бросившейся на помощь девушке тоже пришлось несладко. Помогать ей никто не торопился, привязанные в прямом смысле слова к повозке воины бестолково барахтались в воде. Оставшиеся на берегу только наблюдали, оглашая воздух отчаянной руганью. Илмар и вовсе имел отстраненный вид, словно происходящее его совершенно не касалось, а одной справиться с течением оказалось сложно. Побалансировав некоторое время по пояс в ледяной воде, уже окрасившейся первой кровью, ледана набрала воздуха в грудь и целенаправленно опустилась на дно. Как она и предполагала, под руками оказались сплошные камни, крупные, неподвижные, надежные. Цепляясь за выступы, она принялась ползти по камням, стараясь держаться против течения. Уперевшись лбом в колесо повозки, ухватилась за него и, перебирая руками, поднялась на ноги.
Судя по пустой веревке, одного погонщика уже унесло течением, второму, болтавшемуся в воде на привязи кверху окровавленным лицом, уже тоже ничем нельзя было помочь. Лошадь металась из стороны в сторону, грозя вырваться из оглоблей, зашибить третьего оставшегося в живых погонщика и развалить, к демонам, повозку.
Чудом избежав ударов копытами, Ролана смогла отвязать пустующую веревку и, соорудив скользящую петлю, накинула ее на шею лошади. Та встала на дыбы, огласив возмущенным ржанием воздух, и резко присмирела, почувствовав нехватку воздуха. Не теряя времени, погонщик подтолкнул повозку, и вдвоем у них получилось вывести лошадь на берег. Теперь, выбравшись из воды и вытащив тело погибшего бедняги, они стояли и смотрели на противоположный берег. Девушка видела пса, которого силой удерживал на берегу охотник, не позволяя тому лезть в воду. Воин, нахмурившись, смотрел на повозку, которую еще предстояло переправить. Оба искренне сочувствовали оставшимся. Река получила первые жертвы, хорошо бы этим дело и закончилось.
Не закончилось. Ледане вновь пришлось ползать по дну, помогая застрявшей повозке, и вновь жадное течение унесло еще двоих. Оставшиеся четверо воинов за компанию с поваром и лекарем миновали реку гораздо благополучней. Не обремененные тяжестью повозок и всадников лошади вели себя на редкость спокойно, лишь испуганно всхрапывали, оказавшись в бурлящей воде.
Порядком перетрусивший Дамир, который не рискнул забраться ни в одну из повозок и не пошел вброд со своими людьми, теперь о чем-то договаривался с Илмаром, держа в поводу коня. После нескольких минут отчаянной жестикуляции и криков, которые полностью заглушал шум реки, он взгромоздился в седло, пристегнул к поясу меч Роланы и с мученическим видом взял на руки пса, судорожно вцепившись в белоснежную шерсть. Охотник взял коня под уздцы и спокойно повел в воду.
Несмотря на течение, он держался уверенно, хотя и шел очень медленно, но ни разу не качнулся под напором воды и не споткнулся на камнях. Ролана на противоположном берегу превратилась в статую, не спуская с поводыря и всадника напряженного взгляда. Илмар даже не счел нужным доверить караванщику свой заплечный мешок и копье, а коня вел, удерживая повод всего одной рукой. Сидевший в седле Дамир был бледен словно полотно, охотник, напротив, был спокоен и невозмутим Лишь когда они ступили на берег, Ролана заметила его упрямо сжатые в одну линию побелевшие губы. Впрочем, выпустив повод и забрав у всадника пса, Илмар как ни в чем не бывало подошел к Ролане.
— Твой меч! — Он протянул ей оружие.
— Почему? — Ледана взяла меч и второй рукой вцепилась ему в локоть.
— Почему что? — Охотник удивленно вскинул брови.
— Почему ты никому не помог? — Она не кричала, но от ее бесцветного голоса у него по коже пробежал мороз. — Столько людей погибло..
— Так уж и никому? А как же драгоценный Дамир — твоя надежда на светлое будущее? — Илмар без труда высвободил руку из ее пальцев и опасно сузил глаза. — И знаешь что? Это ты нанялась нянчиться с этими людьми, а не я. Это тебя должно волновать все, что происходит. И это ты должна спасать их шкуры. Я на это согласия не давал и не дал бы, даже если бы меня попросили. Единственные, кто меня здесь хоть как-то волнуют, это ты и твой пес. Кстати, он даже больше, потому что, в отличие от тебя, он знает, что такое верность, — и готов отдать за нее жизнь. А ты… — Тут он скривился так, словно ему в рот попала какая-то гадость. — Впрочем, тебе простительно, ты же женщина! — Последнее слово прозвучало так, словно он его выплюнул. — В общем, не вздумай больше вешать на меня свои проблемы!
Он отошел, а Ролана осталась стоять, размышляя над услышанными словами. То, что Илмар не нанимался в охрану каравана, она еще могла понять. Но при чем здесь упреки в верности? Откуда столько яда в голосе?
— Ты ранена?!
Она обернулась на вопль. С перекошенным от волнения лицом к ней спешил Дамир.
Сдержав разочарованный вздох, она опустила глаза. Действительно, правый рукав был полностью в крови, видимо, ободрала руку о камни на дне. Тот же Дамир заметил издалека, а охотник стоял рядом и даже не обратил внимания. Или сделал вид, что не обратил. Она протестующе вскинула руку, останавливая своего подопечного:
— Все в порядке, просто царапина.
Дамир согласно кивнул и, развернувшись, вновь направился к своим повозкам. Она облегченно вздохнула. В самом деле, что бы там ни было с рукой, ее работодателю вовсе не обязательно это видеть. Все равно любая рана заживет быстро и без последствий, словно на… оборотне.
ГЛАВА 11
Следующие несколько дней прошли на удивление спокойно. Бурные реки больше не встречались на пути, в зарослях не прятались разбойники, а воины после гибели товарищей на переправе были молчаливы и задумчивы. Погода, словно из солидарности, больше не радовала теплом, и на небе воцарились серые тучи, сквозь которые не проникало ни единого солнечного луча. Мелкий дождь начинался с самого утра и моросил, не переставая, целыми днями, прекращаясь только к вечеру. Ночевать теперь приходилось на сырой земле, предварительно стряхнув с травы росяную россыпь. Одеяла за ночь неминуемо сырели, несмотря на близость разведенных костров, которые прогревали исключительно воздух, но не почву вокруг. Утром над стоянкой расстилался туман, отступая лишь в непосредственной близости от костров.
Попав во власть осенней погоды, воины кашляли, некоторые мучились насморком. Лекарь на каждом привале готовил снадобья и щедро пичкал заболевших порошками и укрепляющими составами. Помогало, но ненадолго. Люди откровенно приуныли.
Ролана куталась в плащ и глубже натягивала капюшон, стараясь сохранить остатки тепла и не подпустить к телу разлившуюся в воздухе сырость. Получалось отлично, но после купания в ледяной воде на перевале она и так простудилась, теперь же, с добавлением погодных капризов, чувствовала себя на редкость паршиво. Если вспомнить о том, что рана, полученная на острых камнях, затянулась уже к вечеру того же дня, а утром от нее не осталось и царапины, то понимание того, что ее организм не может так же быстро справиться с самой банальной простудой, откровенно расстраивало девушку. Где это видано — оборотень с насморком? К тому же где это вообще видано, чтобы человек был оборотнем! С другой стороны, кто знает, обернись она зверем, возможно, простуда прошла бы сама собой. Жаль, нет возможности это выяснить. Бесконечная дорога неожиданно стала вызывать глухое раздражение, вместо тряски в седле хотелось слезть с коня и уснуть, закутавшись в плащ, который неожиданно стал самой уютной и незаменимой вещью. Висевший на поясе меч мешал и резко прибавил в весе. Еда стала казаться безвкусной, а гнетущая тишина навевала такую невыносимую тоску, что хотелось попросту выть, не дожидаясь полных лун и не опасаясь реакции окружающих. Но, несмотря на плохое самочувствие, девушка не жаловалась и старалась не показывать излишне своего состояния, прекрасно понимая, что она такая не одна, что все также устали, разбиты и больны, за исключением двух человек.
