Я осторожно взял в руки один из обломков, разглядывая едва различимые причудливые значки, похожие на примитивные геометрические рисунки.
– Вам удалось узнать, что они означают? – с надеждой спросил я.
– Лишь одно слово. – ответил он. – Ты, кстати, держишь его в руках, Алексей.
– И какое же?
Фёдоров придвинулся ко мне почти вплотную, и, пристально глядя в глаза, прошептал:
– Молох.
Глава 24
Меня словно током подбросило. Рука дрогнула, и камень упал на стол. Слово влетело в уши и засело в сознании неприятным, пугающим смыслом. Молох…
– Почему мне это знакомо? – вслух промямлил я.
Макс вдруг щёлкнул пальцами:
– Девочка!
– Что девочка?
– Она сказала, её так зовут! Молох!
– Точно! – подтвердил Серёга. – Когда Макс яблоко ей предложил.
Вспомнил это и я! Мы с Серым тогда приняли это за какую-то бессвязную белиберду. Так у этой твари ещё и имя есть?!
Мой лоб вновь покрылся испариной. Стало очень неприятно. Стало снова страшно.
– А как Вы поняли, что это означает? – сомнительным тоном обратился к старику Макс.
– Всё ещё не верите мне, Максим? – Он порылся в ворохе бумаг на столе и вытащил потемневший от времени обрывок. – Что ж, смотрите сами. Это, к Вашему сведению, страница из библиотечной книги, на которую мне повезло наткнуться. Очень редкой, между прочим, книги по скандинавской мифологии. Прошу.
Первое, что бросилось в глаза – чёрно-белая фотография наскального рисунка в верхней части страницы. Качество фотографии, как и способностей древнего художника, оставляло желать лучшего, но ошибиться в догадках было нельзя. Девочка была изображена примитивно, будто ребёнком. Раскинутые в стороны линии рук без пальцев, копна длинных волос и эти зловещие глаза. Под изображением – несколько рун. Я перевёл взгляд на обломок. Надписи были абсолютно идентичными.
Под фотографией шёл текст, уже на русском:
"МО́ЛОХ.
Демон мрака и смерти в мифологии шведских племён гётов и свеи VI–IX веков н. э.
Мо́лох является в человеческой оболочке, чаще – в образе женщины или девочки. Обитает во мрачных, тёмных местах, как правило – в подземельях. Встреча с Мо́лохом сулит смерть. "И как ведь невольным становится человек, и мысли, и тело его под силою мрака. И будет он не собой уже тогда, а только как есть пищей для Мо́лоха…"
Мо́лох обладает артефактом или предметом, с которым имеет энергетическую связь. Без артефакта демон слабеет. Солнечный свет губителен для…"
Дальше страница обрывалась.
– А где остальная часть? – обернулась к Фёдорову Ксюха.
Тот лишь развёл руками:
– Вырвал уж как получилось.
– Это что же получается, – я схватился за голову, – мы столкнулись с древним скандинавским демоном?
Старик утвердительно кивнул.
– Выходит, какой-то сраный миф оказался реальностью?
– По крайней мере, – этот.
– И что, его нельзя никак убить?
– Ну, – вздохнул Фёдоров, – этой сущности уже более тысячи лет, как видите. И, похоже, никому ещё не удалось это сделать.
– Но ведь она была захоронена, судя по вашему рассказу.
– Захоронена! – дед поднял вверх указательный палец, – А не убита! Что ж, думаю, это погребение смогло нейтрализовать её на какое-то время. Пока мы не откопали её.
– Здесь написано: "Солнечный свет губителен для…", – указала на страницу Ксюха. – Фраза, конечно, не полная, но это может быть ключ!
– Полностью с Вами согласен, милочка. Но только где ж его тут взять, этот солнечный свет? Мы с вами, напомню, – глубоко под землёй.
М-да, действительно тупиковая ситуация.
– Мишка – и есть её артефакт? – подал голос Макс, всё ещё недоверчиво глядя на деда.
– Совершенно верно. В нём она накапливает собранную энергию. Проще говоря, это её запасной аккумулятор. Потеряв его, девочка стала заметно слабее, но обольщаться не стоит, – она ещё очень и очень сильна!
– А Вы, случаем, не знаете где этот Мишка? – докопался до старика Макс.
– Увы, не имею ни малейшего понятия, молодой человек. – ответил Фёдоров и вновь закашлялся.
Я рассеянно взглянул на друзей, не представляя пока, как нам выбираться из этой передряги. Появилась информация и понимание проблемы, но не было решения. Судя по лицам Ксюхи и Серёги, конструктивных мыслей у них тоже не было. Макс прищуренным взглядом не сводил глаз с Фёдорова.
– А что Вы тут вообще делаете?! – неожиданно спросил он.
Хороший, кстати, вопрос! – И как здесь оказались? – подкинул он тут же ещё один.
Фёдоров снова взглянул на часы, недовольно помотал головой, словно опаздывал куда-то. Затем закрыл глаза и, сдвинув брови, едва заметно зашевелил губами, как если бы что-то подсчитывал в уме. И только после этого вновь заговорил:
– Первые временные ямы или, как вы их называете, – аномалии начали появляться незадолго до крушения того поезда. Что это такое и каким образом работает – я не знаю, но практически уверен, что здесь есть связь с Молохом. Полагаю, что её энергетический шлейф способен определённым образом воздействовать на пространство и время, создавая тем самым такие вот порталы. При этом вряд ли она делает это умышленно, скорее это как побочный эффект от самого её существования. По крайней мере, я ни разу не видел, чтобы она этим как-то пользовалась. Сейчас этих ям здесь не меньше десятка, причём все они – блуждающие.
– В смысле? – не понял Серёга.
– Постоянно смещаются. Дрейфуют. Поэтому, предугадать, где тебя застигнет следующая – очень сложно.
Угодившего в неё человека переносит на несколько десятков лет назад, как в вашем случае, или, – он выдержал небольшую паузу, – вперёд, как в моём…
Мы удивлённо уставились на него.
– Думаю, вы уже догадались, что сейчас я нахожусь в одной из таких ям…
– Да ладно! – у Серёги отвисла челюсть.
Фёдоров посмотрел на него снисходительно:
– Простите, а разве у Вас есть какие-то иные предположения того, каким образом мы здесь с вами общаемся?
Серёга не ответил, но продолжил смотреть на старика с открытым ртом.
– Так Вы, получается… – начала Ксюха.
– Да, Ксения, я живу в семьдесят девятом году, если Вы об этом.
– Невероятно… – прошептала она. – Просто невероятно…
– Знаю, что Вам всё это кажется кошмарным бредом, но, поверьте, я говорю правду. Такова уж теперешняя реальность.
