– Что за хрень? Не пойму! – Макс протёр глаза. – Вы тоже не видите?
Серый прошёл чуть вперёд и потянул носом:
– Это дым! Вагон горит, блин!
В воздухе и правда запахло жжёным пластиком. Скорее всего, от удара где-то заискрилась и загорелась проводка. Пространство вокруг кабины медленно заполнялось сизым дымом.
– Вот чёрт! – вскрикнул Макс. – Давайте бегом! Быстрее!
Мы ринулись за ним. Макс, обогнав Серого, первым достиг вагона, и перейдя на шаг, обошёл его справа, исчезнув из виду.
– Есть! – торжественно воскликнул он. – Сработало! Сюда! Скорее!
Мы, пригнувшись, подбежали к нему, прикрывая рты рукавами. В кабине вспыхнуло пламя, освещая широкую щель. Удар сдвинул гермодверь настолько, что в образовавшийся проём можно одновременно протиснуться и вдвоём!
– Поверить не могу! Да ладно! – радостно воскликнула Ксюха, хлопнув в ладоши!
– Ну, что я говорил, а?! – Макса аж трясло от ликования. Его план сработал! – Кто всех спас? Макс всех спас!
Серёга похвально потрепал его по затылку:
– Ух, голова!
Неужели! Неужели всё закончилось, и вон там, впереди, спасение?! Меня захлестнули эмоции. Счастье, неимоверное облегчение. Будто камень с души упал. Жутко захотелось наверх. Захотелось домой!
Из кабины послышался треск: языки пламени достигли боковой оконной рамы.
– Ну всё, валим! – поторопил Макс и повернулся к проёму.
Где-то далеко позади послышались глухие удары. Мы с Серёгой и Ксюхой обеспокоенно переглянулись. Били чем-то железным. И как будто бы по трубе…
– Фёдоров! – вырвалось у меня.
Серый согласно кивнул:
– Отвлекает внимание девочки. Как и обещал.
Внутри меня что-то надломилось. Грудь будто сдавило, и стало тяжело дышать. Но не от едкого дыма, а от внезапно возникшего чувства стыда.
– Ну чего встали? Пошли! – нетерпеливо крикнул Макс. Одной ногой он уже был по ту сторону гермодвери.
Серёга с Ксюхой тревожно взглянули на меня. Я разрывался между неистовым желанием поскорее унести отсюда ноги и желанием поступить по совести. Перед глазами стоял несчастный образ добродушного старика.
– Э, народ, алё! – Макс возмущённо развёл руками.
– Надо помочь… – проронил я.
– Чего?! – Он сделал шаг обратно. – Кому?!
– Фёдорову. Он там остался один. Слышишь?
– Тебе чё, жить надоело?! Какой, в жопу, Фёдоров?! – Макс издал истеричный смешок. – Идём, говорю!
– Он погибнет там один. Нельзя его вот так бросать.
Макс закипел.
– Ты надышался, что ли, Лёха, я не пойму?! Хочешь жизнью рискнуть? Ради кого?! Ради старого пердуна, который набрехал нам там с три короба?! Нас дома ждут! Ты об этом подумал?!
Я смотрел на него непоколебимо. В кабине загорелась обшивка. Валивший из окна дым стал чёрным.
– Он сам сказал нам не ждать его. – сказал Макс немного мягче. – Велел бежать, не останавливаясь, помните?
Ксюха с Серым молчали.
– Вы идите. – обратился я ко всем. – А я всё же вернусь за ним. Встретимся позже, у Балтийской. Догоню.
– Я с тобой! – Ксюха взяла меня за руку.
– Я тоже. – буркнул Серёга.
– Не, Ксюх, вы… – попытался возразить я.
– Заткнись. – отрезала она. – Я тоже считаю, что надо помочь.
– Вы просто долбанные психи… – Макс ошарашенно смотрел на нас так, будто наша реакция удивила его больше всего остального за эту ночь. Он резко развернулся, махнув на нас рукой:
– С меня хватит! Счастливо оставаться, удачи!
И быстро скрылся за полотном гермозатвора.
– И тебе! – крикнул я вслед.
Нехорошо как-то вышло. Я всё ещё был уверен, что поступаю правильно, но горький осадок тяжким грузом осел где-то в желудке.
Ксюха закашлялась от дыма. Становилось жарко.
– Ладно, идём, пока не задохнулись совсем. – промычал я сквозь рукав, и мы двинулись в обратном направлении.
– Слушай, Лёх, – начал Серёга, – я с тобой согласен полностью. Андрея Николаевича оставлять тут нельзя. Мне даже сложно представить, что бы я испытывал тогда, запертый один, если б знал, что вы ушли, бросив меня… Вот только я не совсем понимаю, а как мы ему поможем?
Вопрос был вполне логичен.
– Не знаю, Серый. – Честно признался я. – Будем действовать по ситуации. Нужно хотя бы попытаться вытащить его отсюда. Может, сработает, кто знает.
Вновь раздались удары. Мне показалось, что на этот раз – намного ближе, чем раньше.
– Стойте, придурошные! – послышалось сзади.
Оглянувшись, мы увидели идущего за нами Макса.
Макс! У меня сразу полегчало на душе. Я знал. Знал, что он не оставит нас. Вымотает все нервы, как обычно, выбесится, но не бросит. Таков мой друг.
– Ну надо же, какие люди, – съязвила Ксюха. – Вы только посмотрите! Что случилось, Максим?
– Да куда вы там без меня! Пропадёте, как пить дать! А мне потом ещё жить с этим, родителям вашим чё-то объяснять… Ну, нафиг.
– Круто! Молодец, Макс! – искренне сказал я, не скрывая радости.
– Вот так всегда, – пожаловался он. – У вас очередные сдвиги по фазе, а я почему-то должен расхлёбывать это вместе с вами.
По его лицу было видно, что он остыл, и уже не злился, а говорил, шутя, в своей манере.
– Ладно, давайте покончим с этим побыстрее. У меня на завтра ещё дел по горло. Где там ваш дед?
– Кажется, идёт в нашу сторону, – ответил я. – Судя по звукам.
Очередная серия ударов раздалась ещё ближе.
Мы достигли развилки, оставив пылающий вагон позади. Хотелось надеяться, что он успеет прогореть к моменту нашего возвращения к гермозатвору.
Свернув направо, в туннель, ведущий к оборотному тупику, мы заметили вдалеке мелькающий огонёк.
– Это он? Андрей Николаевич? – замедлила шаг Ксюха.
– Да, вроде. Кто ещё? – ответил ей Макс.
Я включил свой фонарик на телефоне и помахал им. Огонёк впереди поднялся и повторил мои движения. Фёдоров! Мы ускорили шаг.
– Алексей! Ксения! Ребята! Живые! – выпалил старик, когда мы, наконец, встретились. – Как же я рад, что вы ещё здесь! – Его лицо буквально засветилось от счастья.
– Андрей Николаевич, Вы в порядке?! – с тревогой спросил я.
– Да, со мной всё хорошо! Удалось поймать очередную яму и вернуться. В убежище вас уже не оказалось, а я…
– Где Молох? – перебил его Макс. – Вы стучали.
