В итоге собеседнику очень скоро наскучила эта игра в кошки-мышки, он закрыл блокнот и завернул металлический колпачок авторучки, но меня не отпустил и сказал:
– А проясните-ка ещё один момент. По словам младшего сержанта Коромысло, именно вы первым заподозрили неладное и подали условный сигнал тревоги. С чем это было связано?
Никакой опасности для меня правдивый ответ не нёс, и я не стал ссылаться на плохую память, вместо этого сказал:
– Да просто лицо убитого знакомым показалось. Решил, что где-то видел его раньше, вот и забеспокоился.
– И почему же? – вкрадчиво спросил дознаватель. – Убитый предъявил документы лектора среднего специального энергетического училища, слушателем которого являетесь и вы. Разве не могли встречаться там?
Я покачал головой.
– Нет, точно фотоснимок видел. Поэтому и забеспокоился.
Олег Семёнович озадаченно постучал ручкой по столешнице и уточнил:
– А где это вы могли видеть снимки объявленных в розыск преступников?
– А нам картотеку показывали.
Дознаватель не сумел скрыть удивления и строго глянул на меня, затем будто выстрелил вопросом:
– Зачем курсантам первого месяца обучения тратить время на ознакомление с картотекой лиц, объявленных в розыск?
– Не могу знать! – заявил я в ответ, но я знал и, поскольку врать как дышать, ещё не выучился, ложь пришлось едва ли не выталкивать из себя.
И собеседник это заметил.
– Да неужели? – улыбнулся он, подавшись вперёд. – А есть предположения на этот счёт?
– Никак нет! Начальству виднее, мы причинами не интересовались.
Думал, Олег Семёнович так просто от меня не отстанет, и оказался прав, вот только тот зашёл с совершенно неожиданной стороны.
– Так что с убийством Казимира Мышека? – спросил вдруг он. – Не надумал сознаться?
Я враз покрылся испариной, но ответил предельно твёрдо.
– Не в чем мне признаваться. Никакого отношения к этому делу не имею.
Дознаватель откинулся на спинку кресла и с улыбкой произнёс.
– Я запросил дополнительную информацию, и знаешь, Петенька, что выяснилось при вскрытии?
Переход от учтивого «вы» к пренебрежительному «Петеньке» ничего хорошего не сулил, и я заранее напрягся в ожидании плохих новостей, но ничего такого уж неожиданного для себя не услышал, пришлось даже разыграть удивление, когда Олег Семёнович заявил:
– Внутренние органы Мышека превратили в отбивную, и виной тому было энергетическое воздействие. Что на это скажешь?
Я только плечами пожал.
– Оператор его убил. И что с того? Это же Новинск!
Дознаватель покачал головой.
– Характер повреждений указывает на то, что убийца задействовал технику открытой руки. Тебя ведь ей учили, не так ли?
– Не так, – отрезал я. – Меня учили технике закрытой руки. Ей, скрывать не буду, владею. Открытой – только начинаю овладевать.
– Ну да, ну да, – покивал Олег Семёнович. – Знаешь, Петя, как мне всё это видится? Там в комендатуре заигрались. Не ты, и не твои сослуживцы. Те, кто учебный процесс организовал таким образом, что атмосфера в банке с пауками раем показаться может. Вы друг друга поедом ели, а циничные дядьки сильные и слабые стороны и поведенческие модели подмечали, выводы о перспективности делали. Так проще результат получить, нежели нормально с курсантами работать.
Я на это заявление никак не отреагировал, тогда дознаватель продолжил.
– Но в этот раз конфликт зашёл слишком далеко. Тебя решили от греха подальше к нам откомандировать, только и с этим опоздали. Ну так что – будешь и дальше в молчанку играть в ожидании, когда уликами к стенке припрут, или расскажешь, как дело было? Твоей вины в случившемся немного, ответственность должны понести те, кто проявил преступную халатность при организации учебного процесса. Пора прекратить эту порочную практику! И ты способен это сделать. Дай показания! С учётом обстоятельств и чистосердечного признания тебя даже сверхспособностей лишать, скорее всего, не станут. О тюрьме и речи не зайдёт, обещаю!
Мелькнула мысль, не прошёл ли через учебное отделение комендатуры и сам Друза, но выкинул её из головы, сказал:
– Оговаривать себя не стану!
А мысленно ещё и добавил: «накося-выкуси!». В голову ты мне забраться не сможешь, а улик нет. Были бы – давно наручники нацепил и в Новинск отконвоировал!
– Жаль. Очень жаль, – бесстрастно произнёс Олег Семёнович. – Ну что ж… не успеешь оформить явку с повинной до ареста, потом не плачь и о снисхождении не проси.
– Не стану, – ответил я, должно быть, излишне резко, и мне указали на дверь.
Вышел будто оплёванный. Постоял немного перед крыльцом, размышляя, как быть дальше – не в плане сознаваться или нет, а всего лишь идти на тренировку или прогулять, – но так с этим и не определился, тогда дошёл до припаркованного перед комендатурой вездехода и поинтересовался у курившего рядом водителя, который час. Ответ заставил удивлённо хмыкнуть: допрос продлился куда дольше, нежели мне показалось, бежать к стадиону уже не было никакого смысла, поскольку на вечернее занятие я безнадёжно опоздал.
Впрочем, по этому поводу нисколько не расстроился, ибо всегда мог сослаться на рекомендацию врача не перенапрягаться, и со спокойной душой потопал в столовую при госпитале, решив поужинать, а на обратном пути в общежитие купить печенья или вафель, напиться чаю и завалиться спать.
И в кои-то веки всё вышло ровно так, как и запланировал. Ну – почти…
Утром еле встал. Ничего серьёзного – просто не выспался. Пусть вчера всё и прошло строго по плану, только вот чаепитие изрядно затянулось из-за незваных гостей: на огонёк заглянули Иван Черепица и Захар Козодой. Сначала я в деталях рассказывал о стычке, а потом своими историями делилась уже эта парочка. Как оказалось, из всех нас в перестрелке не бывал один только Вова-футболист, который по этому поводу немного даже комплексовал.
На деле я бы с превеликим удовольствием завалился бы спать, но не выставлять же сержанта за дверь! Не по чину, да и хорошие отношения с сослуживцами дорогого стоят. Так вот и вышло, что разошлись гости перед самым отбоем, да ещё я не утерпел и наскоро пролистал взятые в учебной части книжицы. О кинетической энергии ничего принципиально нового для себя не узнал, теория управляемых гравитационных возмущений оказалась слишком сложна – её отложил на будущее, а брошюру о тепловом излучении и вовсе не стал даже открывать, предпочтя ей инструкцию по созданию искрового разряда. За ней и просидел до полуночи.
Немудрено, что по звонку общей побудки с кровати я едва сполз. Сходил в уборную в конце коридора, умылся и почистил зубы, а когда вернулся и начал одеваться, предварительно избавившись от повязки, Вова даже присвистнул от удивления.
