- Я хотел извиниться, - на очередном тосте произнес парень, чем сильно смутил меня.
- Забудь, - отмахнулась я. – Нормально же сидим, - пробормотала и мы рассмеялись.
Когда старик завел очередную кадриль, я не выдержала, уже хотелось чего-то спокойного и не такого фальшивого.
Решительно поднялась из-за стола.
- Ты куда? – спохватилась Мириам.
- Играть, - фыркнула я. – А вы только попробуйте не станцевать, - пригрозила, вызывая улыбки друзей.
- Извините, милейший. А можно, я займу ваш инструмент на одну мелодию?
Старик вскинул хитрые, жадные глаза и оскалился гнилой улыбкой.
- Хочешь играть, плати.
Выдохнула, закатывая глаза, и протянула серебряник.
Села за пианино и сразу начала играть. Каждый раз, когда играла, я вкладывала в музыку душу и частичку себя, поэтому она всегда звучала душевно, словно кто-то невидимый поёт.
Музыка лилась плавно, без резких переходов, а в центр вышли мои друзья. Алан галантно поклонился Мириам и подал руку. Девушка зарделась и вложила ладошку.
Пара пришла в движение, кружась в медленном танце и грациозных па. Под их ногами медленно расстилались лиловые клубы дымки. Иллюзия рвалась сама, и мне сложно было сопротивляться душевному порыву.
Побоялась создавать больше иллюзий, но и этого оказалось достаточно. Пара смотрелась в мерцающей дымке, просто невероятно и так же нереально ребята двигались, словно единое целое.
Когда музыка стихла, в таверне наступила оглушительная тишина, а после такие же мощные аплодисменты и крики: «За молодых!», все решили, что ребята молодожёны. Мириам ещё с минуту стояла в объятиях нефилима и я боялась их тревожить.
- Твоя очередь, - хитро произнесла девушка, оторвавшись от поиска чего-то в глаза Алана. Я спрятала хитрую улыбку.
- А чего это моя? – возмутилась я.
- Ну, как же, мы танцевали, теперь ты.
- Предатели, - фыркнула и встала в центр, принимая вызов. Хмель гулял в голове, толкая на подвиги. И раз уж мы пришли веселиться, почему нет. Народ, радостно загудел. Только некоторые, что продолжали сидеть в плащах, молча взирали сверкающими глазами из глубины своего капюшона.
Друзья решили играть в четыре руки и щадить меня не собирались. Ритмичная и дерзкая музыка взорвала пространство, питая энергичными звуками воздух. Мне ничего не оставалась делать, как поймать ритм.
Моё тело пластично извивалось, я двигала не только бёдрами, но и руками, головой, совершая головокружительные прыжки. В какой-то момент я оказалась на столе, очень бодро отплясывая ногами, стуча каблуками сапог. Мне свистели и улюлюкали. С разворотом встала на руки, перетекла в мостик и поднялась, сексуально прогибаясь: с рук посыпались искры, которые при падении превращались в серебряные цветы, заканчивая танец.
Мне хлопал даже хозяин таверны, что наблюдал из своего угла.
- Молодец!
- Здорово!
- Красавица, научи меня танцевать! – раздался относительно молодой голос и послышался дружный смех.
Я поклонилась и спустилась со стола. Друзья поймали меня, и мы вернулись за стол.
Посидев, ещё немного, нам пришлось возвращаться. Чтобы успеть до начала комендантского часа.
- Это было здорово, - произнесла я, года мы уже приблизились к воротам академии, и пришло время прощаться с Аланом. – Спасибо вам.
- Тебе спасибо, - не задумываясь, хором ответили ребята и рассмеялись.
Алан поклонился, поцеловал руку Мириам и скрылся в темноте.
- Симпатичный парень, - пробормотала девушка, пряча улыбку.
4.
Наследный Принц Каян Горделик
Пока не начался учебный год, я помогал отцу с делами во дворце. Принимал министров, послов, проверял рейдеров, но вечерами всё чаще пропадал в отцовской библиотеке, изучая старинные письмена.
Кто она? Откуда? Почему именно сейчас? Вопросов так много, ответов нет вовсе. А сердце просит, нет, оно требует, чтобы я искал. Разум кричит: «Чушь!» Но стоит закрыть глаза, я вижу её нежное, словно из воска, лицо. Стоит ли говорить, как сильно меня злит такая расстановка сил?
- Изучаешь? – отец вошел бесшумно, застав меня врасплох. Я не привык что-то утаивать от семьи и не стал убирать с пола желтые свитки, над которыми зависал уже несколько дней.
- Интересуюсь, - поднялся с пола, вместе с письменами и убрал их на стол. – Просто это странно. Знаешь, темные тысячелетие живут за стеной, а я ведь даже вопросом не задавался, почему так? Что произошло? Чувствую себя дурным правителем, - поморщился и сел в кресло. Отец устроился напротив, подперев голову рукой.
- В этом нет твоей вины, скорее уж моя. Наши предки сделали всё, чтобы о существовании темных вообще не упоминалось. О них все забыли…
- А ты решил напомнить? – усмехнулся я.
Отец стянул черную резинку с волос и запустил пятерню, взлохмачивая серебряные пряди.
- Признаться, сам забыл. Время так быстро летит, что мы совсем не замечаем его течения и перемен… - Отец задумался о чём-то своём, но я не рискнул спрашивать. – Отец этой девочки, напомнил мне. Я поверил ему. Светлым нужны перемены, а в этих письменах нет правды. Только та, что нужна для управления народом. Никто не знает, что произошло тогда, много лет назад. Но я убежден, что виноваты обе стороны.
Светлые боялись грязной крови. Боялись демонов и тени,… когда темный стал императором, случился переворот. Наша вера… не могла допустить, чтобы существо ночи оказалось на вершине власти. Ведь только светлые ближе к небесам, это наш удел править миром… так, кажется, гласит завет?
- Да, отец, - подтвердил я, погрузившись в свои мысли. Странно, что он не принял этого решения раньше. Можно же было уже давно начать присоединять Пустые Земли.
- Всему своё время, - словно прочитав мои мысли, продолжил отец. – Сначала эта девочка, потом другие… люди постепенно свыкнуться и мы обойдемся малой кровью, а может, и вовсе без потерь.
- Я понял, отец, - покорно ответил, мыслями возвращаясь к темной.
- Не забивай себе голову, историю не изменить, но можно написать новую, - изрек он, поднимаясь. – Не лучше ли тебе подумать о предстоящем бале? – насмешливо поинтересовался этот мужчина в боевых серебряных латах, держа под мышкой императорский шлем. Пожилой правитель не упускал возможности подшутить над своим старшим сыном, зная, как я отношусь ко всей этой придворной суете.
