– Да прекрати, Эбби, – Тристан взъерошил волосы и чуть поежился, когда коснулся уха. Я видела, что ему нелегко защищать Бастиана. – Думаешь, у него оставался выбор? Кросса в любом случае следовало остановить.
Возможно, Тристан был прав, только я не хотела это признавать.
– Выбор есть всегда! – решительно возразила я и отступила на шаг назад. – Наверняка существует другой способ.
– И какой же? – Тристан посмотрел на меня с вызовом. – О каком другом способе ты говоришь, Эбби? Объясни, будь добра, – его голос стал мягче. – Я знаю, тебе больно. И поверь, я ни в коем случае не оправдываю Бастиана. Знаю только, насколько важно для него кольцо и что для брата обещание хранить его намного важнее, – тут он смутился и почесал затылок, – чем его чувства к тебе. И если бы он хоть немного послушал голос своего разума, то обязательно попытался бы с этим бороться, – задумчиво добавил он, глядя мне в глаза. – Чувства, эмоции… Понимаешь, они ослабляют хранителя кольца, делают его более уязвимым, – он пожал плечами. – И ты сама видишь, что из этого получается. Бастиан не может справиться с голодом, который настигает его, когда он приближается к твоим плетениям.
– Ты же вот как-то справляешься, – прошептала я едва слышно.
Тристан подошел ближе и поднес руку к моей щеке. Лишь какие-то миллиметры отделяли его от меня. Грудь парня находилась так близко, что я могла сосчитать капельки воды.
Так хотелось еще раз прижаться к этой крепкой груди и заполнить таким образом свою внутреннюю пустоту. И я знала, что сам Тристан не прочь утешить меня, чтобы я больше не терзалась из-за предательства его брата.
– Да, я выносливее, сильнее, чем он, – подтвердил он, и я почувствовала его желание. – Но, Эбби, ты не должна упрекать Бастиана в слабости, в том, что он не может устоять перед тобой и твоими прекрасными плетениями, – хрипло проговорил Тристан. Его палец мягко провел по моей щеке, вниз по шее, и мое тело откликнулось. По рукам и по спине вдоль позвоночника побежали приятные мурашки. Мое сердце забилось с непривычной легкостью. – Без кольца он будет снова и снова терять контроль при одном только взгляде на тебя, – его дыхание полоснуло по моей коже, и черный узор выступил на тыльной стороне руки Тристана.
Он судорожно сглотнул и остановился. Я, не мигая, смотрела, как черная паутина под его кожей проявлялась все отчетливее. Затем подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза: так я не упущу момент, когда он потеряет контроль.
– Тристан, пожалуйста, – предупредила я и сделала еще шаг назад, но отступать мне было уже некуда – там располагалось окно. – Не надо, Тристан!
Я коснулась груди парня, и тепло его кожи заставило меня почти забыть о том, что могло произойти.
Он наклонил голову, и его губы почти коснулись моих.
– И даже если он сможет вернуть кольцо, – прохрипел Тристан, и темные полосы потянулись вверх по его шее, – он вряд ли сможет устоять перед тобой. Поверь мне, я сам сейчас едва держусь. – Тристан тяжело выдохнул и опустил руку, отступил на несколько шагов, так что мы больше не касались друг друга. – Бьюсь об заклад, что любой, кто с тобой свяжется, Эбби, обречен на смерть.
Он отвернулся и стянул полотенце со своего плеча, потом потер руки, словно мог просто вытереть черноту, обвившую его тело. Мельком он взглянул на меня через плечо, и от этого взгляда у меня кровь застыла в жилах. Его глаза потемнели, и теперь он походил на хищника, который уже держит в лапах свою добычу.
– Ты особенная, Эбби. Знаешь об этом? Особенная и неотразимая, – он бросил полотенце на спинку дивана и усмехнулся. – Шла бы ты к себе в комнату. Увидимся утром. Договорились?
– Утром? – переспросила я. Ухмылка Тристана стала только шире.
– Нет, если захочешь, можно и у меня на эту ночь остаться. Если пожелаешь, можем даже в одной кровати спать, но…
– Очень смешно! – я метнула на него свирепый взгляд и почувствовала, как кровь прилила к щекам. – Нельзя сейчас просто бездействовать.
Тристан пожал плечами.
– Мы и не бездействуем. Мы пытаемся успокоиться. Ведь так? Во всем этом хаосе мы не должны забывать, что Даркенхолл прежде всего старается держать планку и казаться совершенно нормальной школой.
Я шмыгнула носом.
– Вот именно, что только старается казаться. А на деле никому верить нельзя, на каждом углу – сплетни и обман.
Тристан рассмеялся.
– Туше. Тогда иди в свою комнату и посплетничай с лучшими подружками, – пошутил он, подмигивая, – потому что если ты останешься, Эбби, я за последствия не ручаюсь.
В его взгляде читалось чистейшее соблазнение.
Дрожа, я выдохнула и прижала руку к своему дико бьющемуся сердцу. Я ощущала, что в воздухе витало нечто большее, чем просто легкий флирт. Тристан достаточно часто говорил, как его привлекали мои плетения, как ему хочется их поглотить. И я знала, что это его вожделение сродни мучительному голоду Бастиана. Он мне это объяснял, рассказывал, как чувствует себя рядом со мной.
Меня интересовало, было ли это то, что он тогда имел в виду, или же это являлось чем-то большим.
– Увидимся завтра, – буркнул он, небрежно взъерошив волосы. Вода на его груди высохла, и теперь мне казалось, что я вижу, как бьется сердце парня. – Уходи сейчас же, иначе я уже не смогу гарантировать, что все будет в порядке. – Темные полосы снова выступили на его руках.
Я испуганно ахнула.
– Тебя, видимо, слишком сильно ударили по голове, – прохрипела я, пятясь к двери комнаты. – Ты ничего не соображаешь. Иначе ты бы не стал так говорить.
С этими словами я отвернулась и бросилась вниз по лестнице.
По дороге к школе я почти бежала и замедлила шаг, только когда достигла парка. Под подошвами туфель хрустел гравий, пахло дождем. Я запрокинула голову и всмотрелась в густую листву. Невольно вспомнился тот момент на колесе обозрения, когда мы с Бастианом смотрели сверху на эти кроны деревьев. Уже тогда мои чувства смущали меня. Но, по крайней мере, это были мои чувства. Мои настоящие чувства. Да, мои… А что теперь? Что настоящего во мне осталось?
Серые драконы на ступенях, ведущих в школу, смотрели на меня с удивлением, когда на этот раз я просто вошла внутрь, не задев их. Я пересекла холл и свернула в гостиную. Даже шагов не было слышно, когда я поднималась по ступеням: все звуки словно тонули в синем ковре.
Бастиан солгал мне, украл мою душу, а потом бросил. И я даже не могла сказать, что из этого считалось худшим предательством. Я понимала, что это причинит мне боль. Так оно и случилось – в первый момент, но теперь я ничего не чувствовала. Никакой боли. Никаких сожалений. Мне хотелось плакать обо всем, что я потеряла. Но слезы так и не пришли. Даже заплакать я не могла!..
Вот и моя комната. В глубине души мне очень хотелось, чтобы Эсме и Жасмин находились сейчас где-нибудь в другом месте. Мне нужно перевести дух. Снять с себя эту окровавленную одежду. А вот отвечать на вопросы или еще хуже – выдумывать оправдания – у меня не было ни малейшего желания.
