– Бастиан… – прошептала я, протягивая к нему руку. Эх, зачем он встал раньше меня…
– Эбигейл… – его голос звучал все так же ласково, но, как мне показалось, немного неуверенно. Матрас подо мной прогнулся, когда он сел рядом и убрал с моего лица прядь волос. – Извини, не хотел тебя будить.
– Да все нормально, – я протерла глаза и потянулась к нему. – Я больше не хочу спать.
Он ухмыльнулся.
– А ведь это все вообще не планировалось, – проговорил он, кончиками пальцев поглаживая меня по плечу. Кожу приятно покалывало, и я поняла, что кровь прилила мне к щекам. Он с невероятной нежностью рассматривал мои плетения. – Я всю ночь думал, как же это получилось, – его ладонь скользнула по одеялу до моих бедер. – Как мы могли быть так близки… и при этом не ранили друг друга?
Только сейчас я заметила, что он что-то сжимает в другой руке. Он протянул мне это, медленно разжимая пальцы. В бледно-голубом свете утренней зари блеснула серебряная рукоятка моего ножа.
Я села, зажав одеяло под мышками, и недоуменно посмотрела на него.
– Полагаю, этот нож имеет отношение к тому, что произошло, – проговорил он, взвешивая нож на ладони.
– К чему? – я действительно не понимала, что он имел в виду.
– К той силе, что внутри тебя, – он снова сжал нож в кулаке. – Он блокирует мои плетения и ярость, вот, посмотри сама.
Я взглянула на его кожу: кое-где проступали темные полосы. Затем он провел лезвием над своей ладонью, потом дальше, до предплечья. И где бы ни появлялся нож, полосы пропадали.
– Это самый обычный нож, – пожала я плечами и протянула руку, чтобы забрать его. – Папа подарил мне его, когда мне было… Ну, лет пять, наверное. Просто карандаши для рисования лучше не затачивать обычной точилкой: грифель должен быть длиннее и тоньше. Поэтому папа изготовил его для меня.
Бастиан осторожно вернул его мне, не сводя с меня пристального взгляда.
– А что ты чувствуешь, когда носишь его в кармане? – тихо спросил он.
– Даже не знаю. Ничего особенного. А что? – я крепче сжала рукоятку и улыбнулась. Вот он, мой старый друг. С ним никогда не бывает страшно. – Этот нож… Он часть меня, – прошептала я, снова глядя на Бастиана. – Он всегда со мной. Это все, что у меня осталось от отца. Когда нож со мной, я чувствую себя лучше. Все контролирую. Мои мысли проясняются, когда я затачиваю им карандаши. Графитовая пыль ссыпается на землю, и во мне в этот момент все успокаивается.
– Ты сказала – контролируешь? – повторил Бастиан, накрывая ладонью мою руку, в которой я сжимала клинок. – Ты все контролируешь, так? – он коснулся моей щеки. – Это не виталинариум, я чувствую, но… Но ты как-то умудряешься этим управлять, – его большой палец скользнул по моей нижней губе. – И мы бы не сделали… – тут он соблазнительно приподнял бровь, – то, что мы сделали, если бы я не почувствовал, что твоя сила может управлять моей яростью.
– То есть ты думаешь, что это не просто нож?
Бастиан покачал головой и нахмурился.
– Все не то, чем кажется, с тех пор, как я встретил тебя, Эбби. Думаю, твой отец точно знает, что это за нож, – он почесал затылок, точь-в-точь как это часто делал Тристан. – Неплохо бы расспросить его об этом.
– Ну, к сожалению, это невозможно, – отозвалась я, откинувшись на спинку кровати. – Знаешь, как я злюсь на Тристана за то, что он оттащил меня от отца, – я посмотрела на свои брюки, которые уже почти высохли, и обхватила руками колени.
Я не могла думать ни о чем другом, кроме нашей чудесной ночи. О страстных поцелуях и нежных прикосновениях Бастиана. Я любила его и хотела, чтобы и он меня любил. И все же теперь, когда ночь прошла, я уже не представляла, что будет с нами дальше. Чтобы не дать ему заметить мое беспокойство, я выскользнула из-под одеяла и быстро подошла к шкафу. Не спрашивая разрешения, я вытащила синий свитер Бастиана с эмблемой их сборной по гребле и надела его.
– Ты это сейчас о чем? Я думал, вы пришли, когда твой отец заколол Кросса ножницами…
– Что? – я рассеянно посмотрела на эмблему команды, украшавшую свитер. – А, нет. Мы были в магазине два раза, – объяснила я, приглаживая волосы. – В первый раз мой отец оказался там еще раньше нас, наверное, до этого прятался где-то за контейнерами. Ну, и в общем, он почему-то на меня набросился, а Тристан… Он подумал, что я в опасности, – я тряхнула головой. – Он подрался с отцом, а потом потащил меня в тень, как он сказал, чтобы спасти меня…
Бастиан удивленно повернулся ко мне.
– Ты была в тени с Тристаном?
Я кивнула.
– Это, конечно, оказалось ужасно. Мы там чуть не потерялись… А потом я… Со мной что-то произошло, – я пожала плечами и поспешно спрятала руки в длинные рукава свитера, не желая знать, проявятся ли на коже мои золотые плетения от одного только воспоминания о том ужасе в тени. – И потом я вытащила нас оттуда, – закончила я. – Так получилось.
Лицо Бастиана стало серьезным.
– Ты не умеешь управлять своими силами, Эбби. Это очень опасно, знаешь ли… – он внимательно посмотрел на меня. – Как думаешь, ты смогла бы самостоятельно пройти через тень?
Я рассмеялась.
– Что?
– Как думаешь, ты смогла бы самостоятельно пройти через тень? – со всей серьезностью повторил он, прислоняясь к подоконнику. – Не знаю, как это происходит, но… Ты не думаешь, что ты тоже тенеходец, Эбби?
– Нет, конечно!
– Но ты же как-то смогла найти выход из теней, когда Тристан потерял контроль. Ты сама только что это сказала.
Я прикусила губу.
– Ну да, но… Вряд ли я сама смогу уйти в тень. И вообще, я всего лишь помогла ему найти дорогу к свету. И, по-моему, Тристан был не в восторге от того, что это я его спасла.
– Ты это о чем?
Я подошла к Бастиану, стоявшему у окна. Я пока не понимала, как мне теперь с ним держаться, и остановилась в паре шагов от него. Он улыбнулся, затем привлек меня к себе и поцеловал в нос.
– Ну, так что же там такое сказал Тристан?
– Да ничего особенного он не говорил. Я… я просто думаю, что он хотел бы… Не знаю. Превзойти тебя, – мне казалось, что я не имела права это обсуждать. Что я таким образом предаю доверие Тристана. Но все же продолжила: – Он считает тебя единственным героем семьи.
Бастиан расхохотался.
– Да какой же я герой, – он подмигнул мне. – У меня целый багаж проблем, а я только и думаю о том, как приятно проводить с тобой время. Это ведь совсем не по-геройски, – его руки скользнули по моим ягодицам, и он притянул меня еще ближе к себе. – И я тебе вот что скажу: у Тристана всегда были проблемы с распределением ролей в нашей семье, – продолжил он задумчиво. – С самого детства он себе внушал, что только так он привлечет внимание. Если превзойдет меня. Вот и пытается до сих пор выделиться: вечеринки, девушки, – Бастиан пожал плечами. – А отец мне всегда объяснял, как важна ответственность, особенно для меня – я же старший, я первый. Кольцо должно было перейти именно ко мне. Вот я и рос ответственным и разумным. Я играл такую «роль». Тристану тоже хотелось как-то проявить себя. Он стал душой компании. В отличие от меня он абсолютно в любой ситуации отпускал свои остроумные комментарии и так создал себе определенную репутацию, завоевал авторитет. Через шуточки… При этом он ведь далеко не такой легкомысленный, каким себя выставляет.
