Ребус был красив. Ребус был уродлив. Ребус был умнее человека. Ребус был хуже человека. Ребус был гнилой тенью прошлого Равилы Крусты и Дитра Парцеса. Ребус продолжал уничтожать. Ребус их всех уничтожит.
– Я б дала ему прикурить, – легкомысленно прошептала дама сзади.
– Я б ему много чего дал, – ответил ей сосед.
Дитр обессиленно закрыл лицо ладонью, сквозь пальцы отметив, что Церус на своем ряду удивленно вздернул брови и что-то зашептал переводчику. Подданные Принципата тоже не видели лица пресловутого соплеменника, чей фенотип из-за уродств невозможно было определить. Сейчас же омм Церус, по видимости, был неприятно обескуражен, потому что со стены на него глядела такая же в своей породистости, а то и более отборная физия.
– Этого, – Свидетель обернулся, разглядывая вторую светографию, – я тоже не слишком помню. Да знаете, сколько вокруг Крусты вертелось красавчиков? Как сольпуг под лампой! Похоть всемирная, замужняя женщина, постыдились бы, горе-ухажеры!
– Проще говоря, – настойчиво спросила Защитник, – этого человека вы тоже не видели?
– Не помню такого. Можете записать, что не видел.
– Можно включить свет, – сообщил Обвинитель. Секретарь захлопнул светоскоп и дал знак, чтобы дали газу. Когда в зале снова стало светло, Дитр заметил, что Ралд не выглядит особо разочарованным.
Председатель спросил, закончен ли расспрос Свидетеля, Защитник и Обвинитель кивнули. Старик вернулся на свою лавку и сел рядом с прямым как деревяшка Церусом.
Обвинитель вскинул кулак.
– Ходатайствую о предоставлении новой улики по делу Равилы Крусты.
– Прошу отклонить ходатайство, – громко заявила Защитник с поднятым кулаком. Она нервничала: вышитый золотом щит на её церемониальной мантии перекосился, а она даже и не подумала его поправить. – Улики надо предоставлять сразу же.
– Улика была обнаружена позавчера вечером нашими коллегами, работающими по делу в Песчаной Периферии, и я получил её только сегодня утром почтовой чайкой. Только утром Обвинительная бригада согласовала этот предмет как улику и приложила её к делу. Мы никак не могли приложить её заранее.
– Принято, – кивнул Председатель.
Члены Обвинительной бригады вынесли и установили на столе увеличивающее стекло, расположив так, чтобы было видно всем слушателям. Под стекло положили маленький золотой предмет. Дитр увидел, что это был простой золотой портсигар.
– Госпожа Круста, – спросил Обвинитель, – вам знаком этот предмет, который мы нашли в ваших вещах в особняке Префектуры?
– Да, – коротко кивнула Круста, прекрасно владея собой. – Это мой портсигар, я раньше покуривала.
– Случалось такое, что вы переговаривались за папиросой с Рофоммом Ребусом в годы учебы в институте?
– Да, случалось, – процедила Круста.
– Переверните, пожалуйста, портсигар, – спокойно попросил Обвинитель.
Дитр, который вздумал отпить из стакана, чуть не поперхнулся: на обратной стороне портсигара был выгравирован герб.
– Вам знаком этот герб, госпожа Круста?
– Да, это фабричный герб на моём портсигаре, – голос у Префекта стал деревянным.
– Обвинительная бригада ходатайствует о вызове нового свидетеля, – сказал Обвинитель. У Защитника не нашлось слов, а Председатель коротко согласился. – Обвинительная бригада вызывает шеф-следователя Дитра Парцеса.
– Господин Парцес, встаньте, пожалуйста, – проговорил Председатель.
Сам не зная, какое сейчас у него выражение лица, Дитр послушно поднялся.
– Господин Парцес, – обратился к нему Ралд, которому Дитр про себя пообещал подбить не один, а оба глаза, – вы шесть лет работали в следственной группе по делу Рофомма Ребуса?
– Да, – сказали губы Дитра, а сам он понял, что не произнёс ни звука. Он прокашлялся и ответил: – Да, работал.
– И внимательнейшим образом изучили все материалы, которые могли бы относиться к доказанным или недоказанным преступлениям Рофомма Ребуса?
– Внимательнейшим, – не выдержав, съязвил Дитр.
– Вы узнаёте этот герб?
Дитр хотел было заявить, что ему надо сбегать домой за папкой с материалами, потому что он невнимательнейше забыл этот герб, однако пересилив себя, он ответил:
– Да, я его видел.
– Что это за герб?
– Это фамильный герб семьи гралейского происхождения. Они проживали под агломерацией Акк.
– В каком деле фигурировал этот герб?
– В деле странного самокончания землевладельца. Он построил трамплин и сверзился на одну из заборных пик с таким гербом.
– Почему те материалы вшили в дело Ребуса? – с каждым вопросом Обвинителя его голос становился всё более вкрадчивым, а желание Дитра его прибить – всё сильнее. Разумеется, Найцес знал, почему и откуда там взялись эти материалы – ведь он сам же в свое время их и раскопал по распоряжению Дитра. Он мог бы и сам поведать это слушателем, но Ралд любил красоваться, и поэтому заставил бывшего начальника свидетельствовать.
– Мы разведывали происхождение Ребуса. Пришли к выводу, что, скорее всего, он происходил от этой семьи.
– Кем был человек, покончивший с собой на заборной пике, господин Парцес?
– Предположительно…
– Предположительно или всё-таки вероятно? – настойчиво перебил его Обвинитель.
– Вероятно – как написал антрополог – отцом или иным близким родственником Рофомма Ребуса.
– Как звали того человека?
– Урномм Ребус.
– Благодарю вас, господин Парцес, – Ралд чуть ли не пел, – можете сесть. Ходатайствую о вызове эксперта по гралейской геральдике Горонна Церуса. Омма Церуса сопровождает профессиональный переводчик Ирм Леэ, аффилированный на уровне Конфедерации Министерством внутреннего порядка по согласованию с Министерством внешних сношений.
После согласия Председателя перед слушателями предстал тип из Гралеи. Он подтвердил, что символ на портсигаре является фамильным гербом старинной гралейской семьи. Герб выполнен в традиционном докалендарном стиле – то есть, либо семье более тысячи лет, либо они свято чтили традиции.
– Дворянские семьи, появившиеся после пятисотого года, – трещал следом за ним переводчик, – использовали в гербах изображения животных. Здесь же мы видим древние буквы старогралейского алфавита.
– Что означают эти буквы?
– Это буквослоги имени собственного – Ребус. Внизу же…
Обвинитель прервал его, выставив растопыренную пятерню.
– Госпожа Круста, – Обвинитель уже не сдерживал ухмылки. – Не вспомните, когда у вас появился этот портсигар?
– Не вспомню, – твёрдо произнесла старая дама.
