– Не трогай, – предупредила Арисса. – Это ловушка.
– Никакой ловушки, – сказал Мет-астис. – Это подарок. То, что ты некогда нам оставила.
Я медленно подошла к чёрной коробке и опустилась перед ней на колени.
Я не забыла уроки, которые преподали мне Рудгер, Арисса и другие на Чёрном галеоне. Сперва я глубоко вдохнула, пытаясь уловить запах одного из контактных ядов, какой можно оставить на ящике или сейфе. Всё, что я чувствовала, – влажная гниль комнаты вокруг меня и вонь от Мет-астиса, который, вероятно, не вставал с постели несколько дней. Тогда я провела пальцами по контуру латунной застёжки, затем по тонкой линии между крышкой и основанием – ища неприметные нитки или необычные бороздки. Я открывала коробку медленно, осторожно, прислушиваясь к каждому звуку – готовая действовать, едва лишь сработает механизм скрытой ловушки.
Ничего.
Это был обычный, но хорошо сделанный деревянный ящик. А внутри лежала столь же обычная и столь же хорошо сделанная шпага.
Понимал ли Мет-астис, что, глумясь надо мной таким образом, он вообще-то делает мне подарок, на который я не могла и надеяться? Шпага сэра Розариты. Осязаемая, настоящая вещь, которая принадлежала ей. Которую тысячу раз сжимали её пальцы.
Я прикоснулась к рукояти – и показалось: Розарита вновь взяла меня за руку. Меж тем шпага была не такой, какую я оставила в пещере.
– Починка этой дурацкой вещицы стоила удивительно больших денег, – сказал Мет-астис и снова похлопал себя по животу. – Но по крайней мере ты знаешь, что обе половинки клинка воссоединились.
Я уставилась на шпагу, пробежав взглядом от гарды до острия. Даже не трогая лезвие, я понимала, что оно идеально заточено. Как мог столь простой предмет, полученный от злейшего врага, наполнить меня такой… тоской?
– Пора, – сказал Мет-астис. – Я сделал тебе подарок, теперь ты окажи мне услугу.
Я подошла к кровати и приставила кончик шпаги к животу мага. Он покачал головой, схватился за острое как бритва лезвие, порезав ладони, и поднес его к горлу.
– Так быстрее.
– Зачем? – спросила я.
Я охотно исполнила бы его последнюю просьбу. Хотя бы затем, чтобы увериться, что работа закончена – раз и навсегда. Но у мага джен-теп есть множество более простых способов распрощаться с жизнью.
– Эксперимент должен продолжаться, – ответил он.
– В каком смы…
Глаза Мет-астиса вспыхнули, когда он призвал магию. Он разжал правую руку, выпустив клинок, и сотворил жест для заклинания. А потом крикнул:
– Сокол! Спаси меня! Девушка пришла в…
Он не успел закончить. Шпага в моей руке вздрогнула. Остриё проткнуло магу горло и вышло с другой стороны, застряв в деревянном изголовье кровати. Я даже не сдвинулась с места. Мет-астис сам наделся на шпагу.
– Зачем?.. – спросила я.
Я думала, что он уже мёртв, но смерть не торопится, даже когда она неизбежна. Мет-астис открыл рот. Кровь текла по его подбородку. Он пытался что-то сказать, но не сумел издать ни звука. И всё же я увидела ответ в движениях его дрожащих губ.
Эксперимент должен продолжаться.
Глава 20. Эксперимент
Арисса попыталась оттащить меня от кровати, но я не двинулась с места. Рука будто приклеилась к рукояти шпаги, пригвоздившей труп Мет-астиса к его смертному ложу. Арисса кричала на меня, но я ничего не слышала. В ушах возникло жужжание и щекочущее чувство – словно там копошились пчёлы.
– Что ты наделала?!
Я узнала его голос. И почти ощутила его запах – как если бы он стоял рядом со мной. Глаза зудели: он смотрел сквозь меня на тело Мет-астиса.
– Ты убила его!
– Нет. Он сам…
Я почувствовала боль в щеке, словно он ударил меня.
– Ты держишь в руке клинок, чёрт тебя побери! Он был стариком! Не представлял угрозы!
Несмотря ни на что, я чуть не рассмеялась.
– Его магия почти угасла, – вновь раздался в голове голос Сокола. – Я ушёл от него. Сказал, что больше не буду участвовать в экспериментах. Тебе просто надо было оставить его в покое.
– Крыска, валим отсюда! – сказала Арисса. Она дернула меня за руку с такой силой, что лезвие с влажным хлюпаньем вырвалось из шеи Мет-астиса, и кровь брызнула ему на грудь.
– Я не трогал тебя, медекская стерва! – прорычал Сокол. – Позволил жить твоей жалкой жизнью, играть в воровку, путаться с этой шайкой малолетних жуликов. Ты никогда больше не увидела бы и не услышала меня! Зачем тебе понадобилось его преследовать?
Я снова услышала голос Мет-астиса, словно маг уже стал призраком и вернулся за мной.
– Эксперимент должен продолжаться.
– Ты заплатишь за это, – сказал Сокол.
Теперь его слова были не просто гудением в голове. Они стали обещанием. Не праздным хвастовством мальчишки, а клятвой мужчины.
Один из сигилов стал горячим. Раскалённым. Он жёг шею. Я заорала, выронив шпагу.
Арисса подхватила меня и помогла опуститься на колени.
– Скажи мне, что делать! Скажи, как тебе помочь!
Видимо, я выглядела ужасно. Но в её отчаянном, испуганном взгляде я увидела и кое-что ещё: едва приметное мерцание; будто искра, которая вспыхивает, когда кремень ударяется о сталь под дождём, – и мгновенно гаснет.
«Она любит меня», – вяло подумала я.
Голос Тёмного Сокола раздался в последний раз:
– Тогда пусть эксперименты моего учителя продолжаются, пока от тебя не останется ничего, что стоило бы ненавидеть.
Сигил перестал обжигать, но я ещё чувствовала его и отчаянно царапала шею пальцами, раздирая кожу. Арисса схватила меня за запястье, умоляя прекратить, но было уже поздно. Проклятие, запечатлённое на моём теле и заставляющее порядочных людей сторониться меня, переросло в нечто гораздо худшее.
Арисса опустила руку. Нежность, которая была в её глазах ещё мгновение назад, исчезла без следа.
– Крыска. – Вот и всё, что она сказала.
Раньше это прозвище всегда было чем-то вроде ласковой насмешки – нашей с ней шуткой. Теперь оно источало отвращение и ненависть.
– Арисса, нет!
Мне хотелось верить, что это она изменилась – попала под действие какого-то заклинания. Но она по-прежнему оставалась Ариссой. Уверенной в себе. Озорной. Дерзкой. Единственная разница заключалась в том, что она никогда в жизни не была так близко к столь отвратительному для неё существу.
– Отойди от меня, – сказала Арисса. Она не закричала, а лишь издала низкое рычание, как делает собака, готовясь прыгнуть на крысу.
